Роже Борниш - Плицейская история
— Где это произошло?
— В Плесси, на бульваре де ла Тур.
— Это далеко?
— Нет, меньше километра.
Бюиссон размышляет, бросая время от времени свирепые взгляды в сторону Полледри, не осмеливающегося шелохнуться. Бюиссон медленно достает бумажник, вынимает из него несколько банкнотов и бросает их на стол:
— Держи, Адриан, это тебе.
— Что это значит, Эмиль?
— Это означает, что надо уходить. Через час весь квартал будет оцеплен полицией. Обнаружив труп Пуассонье и расспросив твоих соседей, они быстро доберутся до нас.
— Не думаю. Ты преувеличиваешь, Эмиль. Ты видишь полицейских повсюду, — говорит Шарме.
— Я должен быть начеку. Полицейские всегда появляются тогда, когда их меньше всего ждешь.
— Но, Эмиль, подумай сам, как они могут выйти на меня — ведь у меня даже не было судимости, и у них в картотеке нет моей карточки.
Бюиссон пожимает плечами и приказывает:
— Приготовь мой чемодан, Адриан, я ухожу.
Бюиссон поворачивается к потрясенному всем происходящим Жанно Орсетти.
— Уходим, Жанно, — говорит он, пытаясь улыбаться. — У тебя найдется для меня местечко?
— Да, — выдыхает Орсетти. — Можно потесниться.
— А что будет со мной? — жалобным тоном спрашивает Итальянец, все еще сидя на полу и опираясь спиной о стену. Его красивое лицо искажено страхом. Он сознает, что за последние несколько дней уже дважды вызвал недоверие и гнев убийцы, словно играя с огнем и искушая смерть.
Бюиссон не простил ему того, что Полледри в ночь с 8 на 9 мая участвовал с другими сообщниками в похищении в Пюто ста двенадцати миллионов марокканских банкнотов. Узнав об этом, Бюиссон сказал ему:
— Значит, ты подрабатываешь на стороне, Итальянец?
Тон был резкий и ядовитый. Полледри от всей души пожалел, что не предложил Бюиссону принять участие в этом сногсшибательном ограблении.
А теперь на его совести еще и смерть Мориса. С трудом проглотив слюну, Полледри думает о том, что Рюссак поплатился и за меньшую вину.
— Что будет со мной, Эмиль? — жалобно повторяет Итальянец.
Бюиссон задумчиво смотрит на него. Его взгляд лишен всякого выражения. Он думает о том, какую уготовит судьбу этому сидящему на полу человеку, потерявшему его доверие.
— Кажется, у тебя есть жена?
— Да, — отвечает Полледри, — Анриетта Сеген. В Альби у нее есть магазин трикотажных изделий.
— Ты поедешь к ней. Когда все утрясется, я вызову тебя, если понадобишься.
— Хорошо, — раболепно соглашается Полледри, щеки которого розовеют, а сердце вновь радостно стучит в груди.
— Уедешь сегодня вечером. Жанно проводит тебя на вокзал. Возможно, я тоже: я не доверяю тебе.
— Но это не… — начинает Полледри, снова побледнев.
— Что «не»?
— Не последняя прогулка? Скажи, Эмиль?
— Ты сядешь в поезд, Итальянец.
Полледри уехал из Парижа, а Эмиль поселился в однокомнатной квартире Жанно, неподалеку от сквера Рапп.
Когда на следующий день уголовная бригада врывается на виллу Шарме в Плесси-Робинсоне, в доме находится только он с женой.
После допроса на набережной Орфевр супружеская пара во всем признается. Шарме отвечает на все вопросы, кроме одного: где скрывается Бюиссон? Он действительно этого не знает.
27
Иногда мне кажется, что в кабинете № 523 происходят странные вещи. Например, сегодня утром, 23 мая, Идуан показывает мне кальсоны в цветочек, которые он выторговал за полцены на американском черном рынке. Что же касается Пуаре, то он боксирует с невидимым противником, приговаривая:
— Не думай, что я такой дурак, каким кажусь! Вот увидишь, я их всех поймаю один!
Да, зрелище угнетающее, но я не делаю никаких замечаний. Я размышляю о рапорте ПП, который Толстый дал мне прочитать, и отмечаю, что если уголовной бригаде как-то удалось напасть на след Бюиссона, то Жирье в буквальном смысле улетучился.
У меня остается последняя надежда: идентифицировать абонента номера, который я получил от Жоржа Кюде: Ришелье, 93… После наведения необходимых справок мне удается установить имя и адрес абонента. Речь идет о баре «Фаворит», расположенном неподалеку от Опера-Комик[10], шикарном месте, владельцем которого по случайному совпадению оказывается корсиканец Мишель Варани.
* * *Вечером, вернувшись домой, я говорю Марлизе:
— Приведи себя в порядок. Мы выходим в свет.
— О! Дорогой, как это мило с твоей стороны! — восклицает она. — Мы уже целую вечность не были в кино.
Немного смутившись, я целую ее и объясняю цель нашего выхода:
— Послушай, Марлиза, только, пожалуйста, не нервничай, но речь идет не о кино. У меня другой план.
— Какой именно? — недоверчиво спрашивает она.
— Видишь ли… мне нужно вести наблюдение в одном баре, и если я пойду туда один, то меня быстро вычислят, в то время как если мы пойдем туда вместе, как влюбленные, то…
Марлиза криво усмехается.
— Все понятно. Если бы ты знал, до чего мне надоела твоя работа, — вздыхает она, — и твой Бюиссон, и твой Толстый — все! Мы никуда не ходим, никогда не принимаем гостей. Я гожусь только в твои помощники.
Я пытаюсь убедить ее:
— Прошу тебя, Марлиза, окажи мне эту услугу, это очень важно. В последний раз.
Час спустя мы сидим в затемненном углу бара «Фаворит» и, изображая влюбленную парочку, потягиваем коктейль. Прильнув к Марлизе, я окидываю взглядом зал, но не замечаю ничего подозрительного.
Мы выходим с ней пять вечеров подряд, но все напрасно. Хозяин заведения, крупный седеющий мужчина, уже смотрит на нас как на завсегдатаев и улыбается Марлизе.
Я начинаю сомневаться в том, что Жирье действительно звонил сюда из тюрьмы Пон-ле-Эвек.
Пара не задерживается в баре более десяти минут. Мужчина о чем-то переговаривается с хозяином, и молодые люди уходят. Я с трудом сдерживаю желание отправиться следом за ними. Угадав мои мысли, Марлиза приходит мне на помощь.
— Я схожу за сигаретами, — громко говорит она.
Одарив ангельской улыбкой Мишеля Варани, она исчезает. Я с нетерпением жду ее возвращения. Несколько минут спустя Марлиза снова садится за столик.
— Номерной знак 2409 РН2, — шепчет она, протягивая мне пачку «Филип Моррис».
Я нежно притягиваю ее к себе. Как я ей благодарен! Выпив еще по коктейлю, мы встаем и направляемся к выходу.
В Париже сегодня теплый, мягкий вечер, и Мишель Варани стоит в открытых дверях, провожая взглядом редких женщин, проходящих по улице Мариво. Марлиза опирается на мою руку, смотрит на меня влюбленными глазами и глупо хихикает.
Мишель Варани заговорщицки подмигивает мне.
— До завтра, — говорю я, проходя мимо него.
— До завтра, — отвечает он густым басом.
* * *Как только мы вышли на улицу, я задаю Марлизе мучающий меня вопрос:
— Ну?
— Все очень просто. Перед Опера-Комик их ждала машина «БМВ». За руль сел парень, ты сможешь установить его личность по номеру. Должна тебе признаться, что мне осточертело сидение в «Фаворите».
На следующее утро служба автоинспекции сообщает мне имя владельца «БМВ»: Матье Робийяр, портной, и адрес: улица Нотр-Дам-де-Лоретт, 26, 9-й округ Парижа. Кроме того, я узнаю, что Матье Робийяр, прозванный Нантийцем[11], был арестован несколько лет назад летучей бригадой вместе с Жирье. След мне кажется интересным.
Но когда я прихожу по полученному адресу, я узнаю, что Нантиец никогда там не жил и никому там не известен.
28
8 июня загорелый и элегантный, в бежевом габардиновом костюме Полледри возвращается из Альби в Париж. Его страх исчез. Несколько дней, проведенных в обществе Анриетты, окончательно вылечили его. Накануне ему позвонил Эмиль:
— Как дела, старина? Отдыхаешь?
Приветливый тон Бюиссона окончательно успокоил Полледри, и он даже осмелился пошутить:
— Только с француженкой можно забыть о всех неприятностях.
— Хорошо, — сказал Бюиссон, — только не растрачивай в алькове всю свою энергию. Она еще пригодится. Есть интересное дело. Возвращайся.
— Когда? — спросил Полледри счастливым, но несколько недоверчивым тоном.
— Послезавтра я приглашаю тебя и Жанно на ужин в «Брестскую таверну»[12]. Восемь часов тебя устраивает? Ты знаешь, где это?
— Да, знаю. Я буду в восемь. Чао.
Полледри прибывает на вокзал Аустерлиц в семь часов. Погода была великолепной, и на улицах было много загорелых девушек в летних платьях. Радуясь жизни, Итальянец решает отправиться на свидание пешком, но затем передумывает: в такую жару он быстро вспотеет и натрет себе ноги в новых туфлях. Он находит телефонную будку и звонит своей приятельнице, работающей на тротуаре возле Ла-Мадлен**, и предлагает ей закончить вечер вместе. Он зайдет за ней около полуночи. После этого Полледри останавливает такси и называет шоферу адрес ресторана, где его ждет Мсье Эмиль.
