Павел Яковенко - Снайпер-2
Это было их первое собрание, когда будущие партнеры собрались все вместе. Для встречи Павел Александрович предложил собственную квартиру.
Они с супругой подготовили зал, накрыли хороший стол, и сегодня за столом собралось большое количество людей. Павлу Александровичу пришлось немало повозиться, прежде чем они все оказались здесь.
Цепочка выстраивалась нелегко.
Сергей Борисович Мазепа появился здесь благодаря переводчице Краузе. Она сначала преподавала у него английский язык, а потом они снова столкнулись, когда он попал в родной институт на курсы бераторов, только, разумеется, много позже, чем Грачев. Потом Мазепа пытался поступить в аспирантуру, и снова обращался к Краузе за помощью по части иностранного языка… Так, относительно нередко встречаясь, они стали, можно сказать, неплохими знакомыми, и однажды, в порыве откровенности, Сергей Борисович ляпнул, что хотелось бы найти для себя хороший бизнес, и деньги есть, но нет достойных партнеров — кругом одни сволочи и проходимцы.
Теперь же Краузе позвонила ему сама, и спросила, нет ли у него желания вложиться в хороший бизнес с достойными людьми. (Краузе прониклась идеями Грачева, (а еще точнее — достала эта преподавательская и постпреподавательская нищета), и сказала Мазепе, что хорошо знает этих людей; хотя, конечно, это была неправда). Сергей Борисович попросил пару дней на раздумье, (может быть, пытался навести справки), а потом позвонил, и сказал, что идея его интересует.
Антон Павлович Донецкий вошел в эту компанию из-за жены. Его супруга приходилась жене Грачева троюродной сестрой. Не Бог весть какое родство, но сестры общались, и жена Грачева не могла удержаться, чтобы не предоставить родственнице шанс выбраться из «жалкого» райцентра в областной центр. Впрочем, выяснив, в чем, собственно, дело, Антон Павлович загорелся и сам. Деньги должны были работать, а особой коммерческой жилки у самого Донецкого не оказалось. Он пробовал некие торговые проекты, но с трудом смог отбить вложенное, и решил пока больше не дергаться, чтобы не потерять вообще все свои накопления. Антон Павлович без особой боли понял, что ему гораздо лучше на вторых ролях. Вот только подходящего лидера, в которого можно было бы без сомнения вложиться, он пока для себя не нашел.
После встречи с Грачевым Донецков воодушевился, и даже посоветовал пригласить на встречу своего ушлого знакомого, у которого он приобретал ранее дефицитную валюту. Тот серьезно разбогател, у него было несколько своих относительно крупных магазинов в городе, и можно было попытаться подключить его к проекту. Кроме того, Антон Павлович помнил, что у этого знакомого были еще какие-то мутные связи то ли с бандитами, то ли с ментами, а без решения этого вопроса в наше время обойтись было никак нельзя.
Мазепа приволок с собой двух бывших однокурсниц, которые в настоящее время работали преподавателями в сельхозе, защитились, кое-что накопили, (праведными и неправедными путями), на черный день, но, конечно же, хотели много большего.
Появление же Андрея Ивановича Шувалова было почти случайным. Одна из преподавательниц невзначай обмолвилась, встречаясь с его супругой, о предложении, которое ей сделали, а супруга передала Андрею Ивановичу. Предприятие, на котором он работал, только что лопнуло, и Шувалов пребывал в некоторой растерянности по поводу своей будущей судьбы. Он «загорелся».
Жена поговорила с подругой, та поговорила с Мазепой, Мазепа, скрепя сердце, с самим Грачевым, и тот, не желая начинать все дело сразу со скандала, согласился, чтобы Андрей Иванович пришел на организационное мероприятие.
Сегодня все собрались за одним столом, и те, кто раньше друг друга не знал, перезнакомились.
Грачев, как хозяин стола, предложил выпить, чтобы снять некоторое вполне понятное напряжение, а потом уже приступить к обсуждению темы, ради которой все, собственно говоря, здесь и собрались.
Гости выпили, закусили… Люди были взрослые, опытные — одна рюмка для них была что слону дробина. Павел Александрович оценил ситуацию, и предложил второй тост. После второй рюмки присутствующие несколько оттаяли, спала взаимная настороженность, и можно было, наконец, приступать к делу.
— Вставать не будем, не на собрании же, — пошутил Грачев. — Я начинаю…
Он помял пальцами краешек скатерти, (все-таки начинать говорить было непривычно трудно). Павел Александрович собрался с духом, и начал.
— Мы собрались здесь для того, чтобы основать новую компанию. Сначала будем заниматься экспортом зерна за границу.
Все молча смотрели на докладчика. Никто не шевелился. Было слышно, как в закрытое окно бьется случайно залетевшая в квартиру оса.
— Немцы готовы купить у нас любые зерновые, если они устроят их по качеству. Это на сегодняшний день главное. У нас есть отличный потенциальный покупатель. Нина Ивановна знает его лично. Он работал здесь по программе бераторов, а теперь — очень удачно для нас — в Германии, в крупной оптовой фирме. Это огромный плюс. Наша задача — это зерно закупить, в вагоны загрузить, и за границу отправить. Партия должна быть большой, поэтому средств потребуется много. Мне не хватает очень прилично.
— А сколько примерно нужно? — подал голос Донецков.
У него никогда не хватало терпения дослушать все до конца.
— Ах, да! — спохватился Павел Александрович. — Я приготовил вам листы с расчетами. Секундочку!..
Он отошел к секретеру за папкой, открыл ее, достал небольшую пачку бумаги формата А4, и раздал каждому из присутствующих по нескольку листов.
— Там все расчеты. Сколько нужно приобрести, сколько нам предлагают немцы, соответственно, разница в доходах и расходах — наша прибыль. Изучайте.
Несколько минут присутствующие перебирали листы, хмурились, поднимали брови домиком, недоверчиво улыбались, тихо обменивались репликами.
Мазепа первый отложил внимательно изученные им листы в сторону.
— Выглядит весьма заманчиво, — сказал он. — А в чем подвох?
— Гладко было на бумаге, — подтвердил Грачев, понимающе кивнув. — Я еще и сам не знаю, где будут проблемы. А они наверняка будут. Но смысл рисковать есть. И это еще не все. Я сразу хочу сказать, что если все пойдет удачно, и мы получим хотя бы половину той прибыли, на которую рассчитываем, то проедать мы ее не будем, а вложим в дело.
— Закупим еще больше зерна, — понимающе кивнул Мазепа.
— Не совсем, — покачал головой Грачев. — Может быть, конечно, придется прокрутить еще несколько таких операций. Но я считаю это только подготовительным периодом.
— К чему? — подал голос Донецков.
— Я считаю, — веско, выделяя почти каждое слово, произнес Грачев, — что в перспективе мы должны производить зерно сами. Не зависеть в этом отношении ни от кого. Приобрести для начала развалившейся колхоз или совхоз, ну а там дальше будет видно… Это в идеале. Пока у нас на повестке дня проблема закупочно-экспортных операций.
— А что, стоит вкладывать деньги в такую дыру, как сельское хозяйство? — внезапно подал голос богатый торговец, до сего момента молчаливо сидевший в углу, меланхолично пережевывая семгу.
В негромкой атмосфере зала стало как-будто бы еще тише. Все на секунду замерли.
Однако Грачев только улыбнулся.
— Я ждал этого вопроса, — почти радостно сказал он. — Я на него отвечу.
На мгновение он зажмурился, потом открыл глаза и приступил к изложению той главной мысли, которую начал обдумывать еще когда увольнялся из агропромышленной корпорации.
— Земля, а именно земля сельскохозяйственного назначения, как бы затерто это сейчас не звучало — это наше основное богатство. Потому что она нас кормит. В самом буквальном смысле слова. Есть люди будут всегда и везде. Так что еда — в частности, зерно — всегда будет пользоваться спросом. Всегда! Сейчас богатые московские буратины сражаются за нефть, газ и металлы. Это, конечно, очень выгодно. Но пока они заняты грызней между собой, у нас есть время. Потому что потом, когда они поделят между собой полезные ископаемые, и накопят денег, то обязательно начнут скупать землю. К этому моменту мы должны окрепнуть.
Грачев выдохнул.
— И просто здорово, что там — в Москве — пока много идиотов, которые думают, что сельское хозяйство — это «черная дыра».
Павел Александрович в запале как-то не заметил, что он фактически назвал шкафообразного торговца идиотом, но, к счастью, этого никто не заметил, даже сам владелец магазинов.
— Пока они сообразят, что сильно ошибались, будет немного поздно. Они ориентируются на сегодняшние показатели. Но нынешние показатели сельского хозяйства — это отрыжка еще советских времен. А я ответственно заявляю, что мы можем получить по зерну рентабельность большую, чем в нефтянке.
— Да ну, — недоверчиво протянул торгаш. — Это как?
