Сергей Зверев - Всплытие невозможно
Боцман знаком показал Кате, чтобы обратила внимание на нос подлодки. Сперва она ничего не заметила, но затем разглядела поднимающиеся из-за него серебристые пузырьки. Они шли не ровной струйкой, а прерывисто, в такт человеческому дыханию. И это могло означать только одно – там притаился аквалангист. Сабурова знала Саблина не первый год, а потому отлично понимала ход его мысли. Ведь общаться под водой они могли только жестами, ну, и еще немного взглядами. Ситуация выглядела однозначной: северокорейский подводный пловец находился у носа субмарины с одной-единственной целью – караулить люк торпедного аппарата, через который кто-нибудь из членов экипажа мог попытаться покинуть субмарину. Люк второго аппарата прятался в песке.
И вновь пришлось прибегнуть к помощи жестов. Саблин показал Кате, чтобы та проплыла сквозь открытое пространство, а сам он зайдет к неизвестному аквалангисту с другой стороны. Расчет был таков: отвлечь внимание, проплыв на безопасном расстоянии, а в это время Боцман собирался оказаться у аквалангиста за спиной.
Сабурова кивнула в знак согласия, дав понять, что осознает замысел. И, неторопливо работая ластами, она выплыла из-за камня.
Катя шла примерно на одинаковом удалении от дна и поверхности. Голову держала так, будто бы все время смотрела вперед, но сама, конечно же, косилась через стекло маски в сторону субмарины, а руку с подводным ружьем плотно прижимала к телу со стороны, невидимой противнику. Обтекаемый сферический нос «Щуки» словно поворачивался перед взором Сабуровой, готовый открыть ей спрятавшегося аквалангиста, чье дыхание серебристыми пузырьками то и дело пронизывало толщу воды. И вот наконец он стал виден.
Аквалангист в черном гидрокостюме залег на самом дне возле выпускного отверстия торпедного аппарата. Он слегка закопался в песок, и, если бы не пузырьки воздуха, его трудно было бы заметить. Сабурова сделала вид, будто не заметила противника, и неторопливо поплыла к донной ложбине. Тут над слоем ила торчали невысокие, изъеденные водой и временем скалы из песчаника. Кореец оторвался от дна, подняв облако ила, и двинулся вслед за Катей, неторопливо работая ластами.
«Клиент купился», – подумал про себя Саблин и выплыл из-за скалы.
Он плыл быстро, выставив перед собой руки, изгибался всем телом. Расстояние между ним и корейцем сокращалось. Зеленоватая толща воды колыхалась над головой, и на ее зеркальной поверхности проступала паутиной тень маскировочной сетки.
И тут Виталий почувствовал неладное. Так уже не раз случалось в его жизни, словно внутренний голос подсказывал ему о приближающейся опасности. Боцман обернулся – следом за ним двигались двое аквалангистов. Шли они грамотно, держась от дна на метр выше, чем продвигался Саблин. Так что путь к всплытию был отрезан. Противники заходили с двух сторон. Когда их разделяло уже не более десяти метров, один из корейцев направил на Саблина ствол подводного автомата и подал знак прижаться ко дну.
Катя же тем временем плыла так, как приказал ей Виталий. Она даже ни разу не обернулась – следила за передвижением преследователя, сильно наклоняя голову, глядя на его расплывчатую тень.
Подводное ружье, имевшееся в распоряжении Саблина, использовать не получалось – гарпун потерял бы скорость. Пришлось сделать вид, будто подчиняется.
Боцман опустился ластами на дно и, неторопливо двигая поднятыми руками, замер на месте. Противники приближались к нему, как пловцы синхронного плавания. Чувствовалась хорошая выучка.
Саблин демонстративно разжал пальцы, и подводное ружье медленно скользнуло в ил. Один из аквалангистов кивнул – мол, правильное решение, и сопротивляться бесполезно. Жестами Боцману дали понять, чтобы теперь он всплывал. Автоматчик держал его на прицеле, и любое неверное движение могло бы стать для Виталия последним. Но Саблин лишь изображал покорность. На самом же деле он готовился перейти к атаке и лишь усыплял бдительность противника.
Боцман несильно оттолкнулся от дна, а затем, совершив резкий, насколько это было возможно в воде, кульбит, ушел в сторону, оказавшись на одной прямой между двумя корейцами. И все же автоматчик выстрелил, но сделал это слишком поздно. Саблин уже успел обхватить локтем за горло второго аквалангиста и прикрылся им. Тело судорожно задергалось. Из разрыва в гидрокостюме тугой струей ударила и расплылась облаком казавшаяся черной кровь. Аквалангист еще раз дернулся, и тело обмякло. Загубник выскользнул изо рта.
Продолжая прикрываться мертвым телом, как щитом, Боцман лихорадочно заработал ластами. А затем, пихнув мертвеца на противника, резко ушел вниз – буквально врезался в илистое дно, продолжая работать руками и ногами. Ил поднялся густым облаком, скрыв Боцмана. Корейский пловец испуганно озирался, пытаясь понять, куда подевался Саблин. И тот не заставил себя ждать, вынырнул из илистого тумана прямо за спиной у аквалангиста.
Острый нож полоснул по трубке. Пузырьки воздуха серебряной россыпью взметнулись вверх. Мужчины сцепились. Кореец оказался крепким орешком и даже пытался применять под водой некоторые приемы восточных единоборств. От удара по шее у Саблина потемнело в глазах; он почувствовал, как из его рта вырвали загубник…
Катя шла вдоль ложбины, спускаясь все ближе ко дну, пока, наконец, не отыскала подходящую скалу, за которой можно было укрыться. И только оказавшись там, сумела оценить обстановку. В рассеивающемся облаке ила она рассмотрела боровшихся Боцмана и корейского аквалангиста. А под ними на дне уже лежало неподвижное тело. Ее преследователь тем временем приближался, чуть сбавив скорость. Ему явно не хотелось сильно рисковать, ведь Катя могла поразить его из-за скалы из подводного ружья. А потому пловец решил зайти со стороны и сверху, оплывая скалу широким полукругом. Подводный автомат он держал наготове.
Катя мысленно выругалась. Ситуация была практически безвыходной. Ведь Сабурову теперь, как и ее противника несколькими минутами раньше, выдавали воздушные пузырьки.
Корейский аквалангист медленно оплывал скалу. Ствол автомата был повернут к камню. Подводный пловец вот-вот ожидал увидеть притаившуюся Катю. Еще несколько взмахов ластами – и он внезапно замер, поняв, что его провели. Под скалой лежал сброшенный акваланг. Из загубника поднялась очередная партия серебряных пузырьков, а вот Сабуровой нигде видно не было.
Корейский пловец даже не успел оглянуться. Выпущенный из подводного ружья гарпун вошел в основание шеи. Катя не стала тратить время на то, чтобы вырвать стрелу из агонизирующего тела. Что было силы она гребла к своему аквалангу. Легкие, казалось, разрывались на части от нехватки воздуха. Наконец Сабурова схватила загубник и жадно вдохнула спасительный кислород.
«Быстрей, быстрей!» – в мыслях шептала она, ведь Саблин еще продолжал бороться, и отсюда, издалека, толком было не рассмотреть, чья же сторона возьмет верх.
Сцепившиеся аквалангисты уже оказались на дне. Катя, как могла быстро, надела баллоны и заспешила на помощь. Она уже не могла видеть, что творится впереди. Боровшиеся опустились к самому дну и скрылись в густых клубах ила. Поэтому теперь Сабуровой приходилось ориентироваться на звук, полагаясь на свой слух и на интуицию. Она буквально наткнулась на Саблина и его противника. Катя не сразу смогла понять, кто из них кто. И только когда нащупала притороченный к гидрокостюму подводный автомат, решилась. Острое лезвие ножа полоснуло по горлу. Белесая взвесь ила окрасилась кровью.
Саблин и Сабурова выплыли из тумана, сблизившись головами, посмотрели друг другу в глаза. А затем Боцман указал на полузанесенную донными отложениями «Щуку» – мол, нам туда, ради этого мы и спустились под воду.
На этот раз Виталий и Катя были внимательнее, ведь опасность могла подстерегать на любом квадратном метре. Наконец они оказались у надстройки субмарины. Сабурова вопросительно посмотрела на Саблина и изобразила, будто бы несколько раз ударяет в надстройку рукоятью подводного ружья. Боцман отрицательно покачал головой. Катя тут же поняла, что имеет в виду ее командир. Ведь корейцы тоже стучали по корпусу, и теперь экипаж, даже если подводные пловцы назовутся своими, может расценить это как очередную провокацию противника. Но как убедить подводников, что они в самом деле свои? Саблин пытался представить себя на их месте. Любой стук, любое сообщение в данной ситуации он сам бы расценил исключительно как происки корейцев. Надо было придумать, вспомнить что-то такое, чего не мог знать противник. И следовало с этим спешить, ведь пропажи трех аквалангистов вскоре должны хватиться. Когда время поджимает, думается всегда быстро и обычно находится верное решение.
И тут Боцмана осенило. Он вспомнил испытание, устроенное на тренажере ему и его людям контр-адмиралом Нагибиным. Саблин рукояткой ножа отстучал по рубке разухабистое «Чижик-пыжик, где ты был? На Фонтанке водку пил. Выпил рюмку, выпил две, закружилось в голове». Отстучал и прислушался.
