Анна Данилова - Черное платье на десерт
Таня рассказывала о себе, о своем парне, которого очень любила, о подруге, с улыбкой на лице похитившей у нее жениха… Обычная история, которых немало и которые происходят почти со всеми девушками нашего возраста. Слишком много всего хочется, слишком большие запросы и претензии к жизни и людям, тебя окружающим.
Вечером мы собрались на пирс – развлечься. Таня сказала, что у нее, кроме этих белых шорт с майкой да пляжного сарафана, ничего нет, и тогда я предложила ей надеть на себя одно из необычных платьев «покойной» Пунш.
Меня, конечно, распирало от желания рассказать Тане все, что приключилось со мной и заинтриговать ее рассказом о Пунш, но я не сделала этого, опасаясь запутаться в собственной лжи. Ведь тогда мне пришлось бы рассказать и о деньгах, которые я успела сдать в камеру хранения, то есть о цыгане. Иначе рассказ выглядел бы неубедительным.
А потом разговор зашел о деньгах, и я поняла, что Таня уже целый год нигде не работает, что жила она на содержании у своего жениха и что теперь, после юга, когда кончатся последние деньги, ей придется искать работу.
Эту тему мы развивали и ночью в баре, где пили в основном сухое вино и грызли орешки. Таня очень красиво смотрелась в красном пышном платье' Пунш. На нее обращали внимание. Я же, в отличие от нее, выглядела более скромно, поскольку на мне было мое дежурное черное платье, украшенное лишь несколькими блестками на груди. Я намеренно так нарядила Таню и сама сделала ей высокую прическу, подняв волосы и закрепив их блестящей заколкой, чтобы теперь и она стала хоть чуть-чуть похожей на Пунш.
Странное дело, стоило стройной и высокой девушке надеть вышедшую из моды одежду Лены и сделать себе конский хвост, как ее невозможно было узнать.
Таня мгновенно преобразилась, даже движения ее изменились, стали плавнее, увереннее, в них появилось что-то звериное, сильное… Современные однотонные балахоны, в которые кутались наши женщины, не подчеркивали красоту тела, а скорее скрывали их недостатки. Это принципиальное различие было в пользу пуншевских нарядов, изобилующих оригинальными линиями кроя, когда обнажались плечи, шея и как-то выпуклее и женственнее становилась грудь, круче – бедра…
Я попросила официанта принести нам мороженое, но, вернувшись, он, к величайшему нашему удивлению, протянул Татьяне записку. Развернув ее, мы обе прочли: «Через десять минут на пирсе возле пятого столбика».
– От кого? – спросила Таня официанта. – Не молчите, пожалуйста.
– От одного человека. Он просил не отвечать на вопросы.
– Не хотите – не надо.
– Мне же за это хорошо заплатили.
И он ушел, быть может, даже за мороженым.
– Ты пойдешь? – спросила я, чувствуя, как совсем небольшая волна досады и ревности поднимается во мне и грозит выплеснуться каким-нибудь резким словом.
Безусловно, мне было неприятно, что заметили и пригласили ее, а не меня. И ведь все это благодаря мне, моим стараниям и еще – чужому платью! Появись Таня здесь в своих белых шортах, навряд ли ей прислали бы подобную записку…
– Пойду. Гулять так гулять.
– Ты не боишься?
– Боюсь. Но для чего я сюда приехала?
Я не смела ее упрекнуть в легкомыслии, поскольку и сама недавно доказала себе, на что способна от страха и отчаяния, чего уж говорить о Тане, которая специально приехала сюда, чтобы растопить свою боль в знойном курортном романе?.. Она понравилась какому-то мужчине, и он пригласил ее на пирс, чтобы познакомиться и продолжить отношения уже в более камерной обстановке. Схема проста, известна каждому и не содержит ничего предосудительного.
Она ушла, а я еще минут сорок медленно, словно оттягивая момент, когда мне все же придется покинуть бар, ела мороженое. Таня так и не вернулась; Не пришла она и ночевать. И тогда я поняла, что вся эта история с обманувшим ее женихом – блеф. Что Таня – обычная девчонка, каких тысячи, и что на юг она приехала действительно с одной-единственной целью – развлечься, а если получится, то и заработать немного денег. А красивую историю она выдумала специально для меня, чтобы хотя бы передо мной (если не удается перед самой собой) играть благородную роль обманутой невесты. Самообман? Пошлость?
Я предпочла на все закрыть глаза. В сущности, какое мне было дело до всего этого?..
* * *После разговора с Москвой Екатерина Смоленская поняла, что не ошиблась в своих предположениях, касающихся связи между преступлениями на Черноморском побережье, ради которых их сюда прислали, и Еленой Пунш.
Выяснилось, что Лариса Васильева, та самая молодая женщина, которая была убита в Мамедовой Щели, – двоюродная сестра московского бизнесмена Князева. Это означало лишь одно: убийца брата и сестры – одно и то же лицо. Он прекрасно осведомлен о финансовом положении семьи и, быть может, даже вхож в дом самого Князева и Васильевой.
Когда в номере зазвонил телефон, Смоленская, записывавшая в блокнот план совместных с остальными членами следственной группы действий, вздрогнула и почему-то сразу поняла, что это Миша Левин, которого она ждала все утро, чтобы узнать результаты его поездки в Сочи.
– Екатерина Ивановна? Это я, Левин. Привет. Тебя еще интересуют жареные уши? Так вот. Ровно пять лет назад на побережье было совершено несколько убийств с целью ограбления. Действовала банда, которую так и не удалось поймать. Преступники – дилетанты, но злые, беспредельщики… И тогда тоже в Лазаревском в котле с кипящим маслом были обнаружены человеческие уши, которые плавали там вместе с чебуреками.
Подозревались чуть ли не подростки, потому что преступники повсюду оставили следы совсем маленькой Обуви. Кроме того, предполагалось, что в банде есть женщина, потому что на месте преступления всегда сильно пахло духами, да и следы обуви были довольно характерными, какие бывают от шпилек. Еще я заезжал в морг, беседовал с судмедэкспертом, который работает с трупами Васильевой, Мисропяна, охранника и Шахназарова. Так вот, по предварительным результатам можно сказать, что смерть Васильевой наступила вследствие асфиксии – она была удушена. Мисропян умер от разрыва сердца, и уже после смерти его тоже душили, а охранник Бокалов был задушен еще живым. Следов рук на шее не обнаружено, как нет и самого главного в таких случаях – странгуляционной борозды на шее… И у всех, кроме зарезанного Шахназарова, какие-то странные раны в области шеи или плеча, похожие на ссадину или ожог… Словом, результаты экспертиз еще не готовы. Шахназаров зарезан, а в Волконке, на чайной плантации, как ты уже знаешь, обнаружены еще два трупа: хозяина двух ресторанов – «Лазурь» и «Парус»
– и его бармена из ресторана «Лазурь». Оба – без ушей.
– Эта задача на совести Виталия. Уверена, что он объявится в самое ближайшее время и прояснит ситуацию. Что касается этих дерзких убийств, то я больше чем уверена – они связаны с ограблениями. Все убитые – люди состоятельные. Преступники скорее всего не местные в отличие от своих наводчиков – уж они-то точно местные и все про всех знают. Думаю, что перед тем, как совершить преступление, бандиты тщательно к нему готовятся и выбирают жертвы лишь из числа богатых людей.
Здесь, на Кавказе, где каждый сантиметр жилой площади стоит больших денег, есть чем поживиться. Миша, отксерокопируй, пожалуйста, мне документы того самого дела пятилетней давности, где также фигурируют уши… Да, чуть не забыла, а каким способом убиты те двое, на чайной плантации?
– Удушены, – выдохнул Миша. – В основном смерть наступает от удушения… Очень странные убийства.
– Хорошо, я все поняла. Точнее, ничего как раз и не поняла… Спасибо, Миша. Скорее всего я на днях вылечу в Москву – мне покоя не дает эта Лариса Васильева и ее убитый брат. Уверена, что в Москве кто-то мог видеть женщину, с которой встречался Князев.
Миша сказал, что вернется в Туапсе поздно вечером, а спустя несколько минут позвонил Паша Баженов из Голубой Дачи.
– Лилипутки исчезли, женщина, которая убирается в гостинице, призналась мне, что неоднократно видела своего хозяина, Шахназарова, в обществе высокой красивой девушки, явно отдыхающей.
– И ни этой девушки, ни лилипуток в Голубой Даче больше никто не видел?
– Лилипуток видели многие, и одна женщина даже пообещала мне выяснить, у кого именно они останавливались, но пока результаты сама видишь какие… – У Паши был невеселый голос. – Знаешь, здесь такая жара, так хочется плюнуть на все и броситься в море, поплавать…
– А ты думаешь, мне не хочется? – вздохнула Смоленская. – Знаешь что, Паша, что-то не нравится мне это долгое отсутствие Виталия. Вчера он не дал о себе знать, сегодня даже не удосужился позвонить… Что-то здесь не так.
Поступим следующим образом: ты продолжай, работать в своей Голубой Даче, опрашивай местных жителей, особенно тех, кто живет поблизости от дома, где было совершено убийство Шахназарова, о девушке, с которой он встречался, и лилипутках, а я поеду к Скворцову, выясню, почему он молчит. Встретимся вечером здесь же, в гостинице. Миша приедет, у него тоже интересная информация.
