Михаил Серегин - Бесы в погонах
– Ладно, поедем, Андрей Макарович, – отважно кивнул он и вдруг вспомнил, что с сегодняшнего дня защиты в виде представителя патриархии у него в Усть-Кудеяре нет. И вот тогда ему стало совсем нехорошо.
Макарыч дождался, пока он закроет дверь бухгалтерии, и повел его за собой, за церковные ворота.
– Только вы не думайте, что я на вас, батюшка, зло какое держу, – возбужденно размахивая руками, беспрерывно говорил он. – Поначалу да, злился, признаю, а сейчас вижу: не в вас все дело…
– А в ком?
– Вы же знаете, от кого письмо мне передали, – потряс конвертом и приостановился рубоповец. – Догадываетесь, что в нем?
– Компромат? – наудачу предположил священник.
– Хуже! – взмахнул конвертом Андрей Макарович. – В компромате часто и правды-то нет, а тут стопроцентная чистая правда!
– Тогда что вас не устраивает?
– Подборка этой правды, – Андрей Макарович был очень возбужден. – Знаете, если я возьму «Войну и мир», вырежу из нее нужные мне предложения и наклею на отдельный листок бумаги в нужном мне порядке, очень любопытно может получиться… И Льва Толстого надо будет судить за призывы к насилию. Понимаете?
– И что?
– Я не знаю, откуда это все у Романа, – снова взмахнул Макарыч конвертом. – Но это очень серьезно. Врагу не пожелаю. Особенно в такой момент.
Они прошли к милицейской машине, и рубоповец уселся за руль.
– Рома хочет войны? – язвительно усмехнулся он. – Что ж, он ее получит. Садитесь, батюшка.
– Вы уверены, что я вам понадоблюсь? – уже садясь в машину, поинтересовался отец Василий.
– Начальство распорядилось задержать, а там посмотрим, – пожал плечами милиционер.
– Только не слишком долго смотрите, – улыбнулся священник. – Мне на вечерней службе надо быть как штык! Кстати, вы не могли бы мне оказать услугу? – спросил он и тут же осекся.
Просить Макарыча забрать его машину из Вишенок означало собственноручное признание в связях с Гравером; дружеских или вражеских – это уже другое дело.
– Какую услугу? – продолжил Макарыч. – Я слушаю…
Но священник молчал.
– Какую?.. – снова спросил Макарыч и вдруг резко затормозил, вывернув руль, развернулся и помчался назад.
– Что случилось? – растерялся отец Василий.
– Лучше вы мне услугу окажите! – прокричал Макарыч и сунул ему в руки конверт. – Там, сзади, машину видите?
Священник оглянулся.
– Ну. Вижу.
Сзади них уже выворачивала на ту же полосу белая «Волга».
– Я сейчас найду, где остановиться, а вы хватайте конверт и ходу отсюда! Поняли?!
– А что стряслось?! – не мог понять отец Василий.
– Это за мной! – крикнул Макарыч. – И не приведи господь, если это дерьмо к ним в руки попадет! Поняли?!
«Вот черт! – расстроился священник. – Снова меня в чужие дела втягивают! И человека не бросишь, и сам весь в помете и перьях можешь оказаться!»
Андрей Макарович вжал педаль газа в пол и, стремительно набирая скорость, помчался по усть-кудеярским улочкам, резко сбрасывая скорость и поворачивая в самых неожиданных местах. «Волга» некоторое время шла следом, но, судя по тому, как они все время промахивались на поворотах, это были чужаки.
«Из области», – почему-то подумал отец Василий и мгновенно получил подтверждение своей догадке.
– Это из областного управления! – крикнул Макарыч. – Они за мной! Как вы? Здесь пойдет?
Отец Василий огляделся. Они находились в старом одноэтажном районе в полукилометре от храма.
– Пойдет.
Андрей Макарович резко притормозил.
– Ни пуха ни пера!
Отец Василий хотел было сказать «к черту», но удержался.
– А не пошли бы вы к такой матери, Андрей Макарович!
Рубоповец удовлетворенно кивнул и сорвался с места. Отец Василий некоторое время задумчиво оглядывался, но, быстро сообразив, что пройдет совсем немного времени и здесь могут появиться те самые парни из области, рванул петлять по кривым узким улочкам.
* * *Меньше чем через час он вышел к храму, но что-то подсказывало ему, что торопиться не стоит, и отец Василий прислонился к примыкающей к храмовой ограде железной стенке гаража и стал наблюдать.
– Ну не знаю я, где батюшка! – внезапно разнеслось по округе.
Священник насторожился. И в тот же миг увидел, как из нижнего храма вылетел размахивающий руками диакон Алексей, а вслед за ним вышли два крупных, холеных парня, одетых в прекрасные серые костюмы.
«Областное УВД, – понял он. – Больше некому. Неужто Макарыча уже взяли и раскололи? Вряд ли! Не тот человек… Тогда почему они пришли ко мне?» Что-то такое упоминал в разговоре с ним Санька, но что точно, отец Василий просто не запомнил.
Он хмыкнул, отошел от ограды и быстро пошел в сторону своего дома; оттуда можно было без посторонних свидетелей позвонить кое-кому в Усть-Кудеярском РОВД и узнать, что, собственно, происходит. Он не боялся, но чувствовать себя пешкой в чужой игре и не понимать, кто и какие ходы делает, – это было как-то неправильно.
* * *Дабы не искушать судьбу, отец Василий прошел к Татарской слободе, затем к речке Студенке, снял туфли и вброд, по дамбе перебрался через речку и вышел к своему дому через камыши. И вот здесь его ждал сюрприз. Во дворе вовсю хозяйничали чужие люди.
Он осторожно подобрался ближе и залег за старой, ржавой бочкой из-под краски. Люди в штатском стремительно и вполне профессионально обыскивали хозпостройки.
«Черт! – вспомнил он. – У меня же там, на кухне, прямо на столе Санькины "браслеты" лежат! Вот влип!» Священник тут же перекрестился: поминать имя нечистого даже в такой трудной ситуации было совершенно ни к чему.
Парни были все как на подбор: молодые, холеные и уверенные. Но тому, что стоял с блокнотом в центре двора, они подчинялись беспрекословно. Через полчаса обыск закончился, и наступила следующая фаза операции.
– Сайкин и Махно, – услышал отец Василий негромкий командирский голос. – Вы сядете в сарае.
– Есть, товарищ капитан!
– Васильков и Сутягин – вы в летнюю кухню, отсюда обзор на реку. А вы двое – в дом. Что делать, всем ясно?
– Так точно, товарищ капитан, – нестройно ответили ребята.
– Тогда вперед. Не курить, не болтать, спать строго по очереди.
Это была самая настоящая засада. «Ни хрена себе! – удивился отец Василий. – Это что еще за войсковая операция? С какой такой стати?» Вряд ли такой ажиотаж вызвали документы в его руках, об их существовании никто не знал, и даже если Макарыча взяли, болтать не в его интересах.
Священник окинул мысленным взором все, что знал о современной ситуации, и еще раз пришел к выводу, что да, кое в чем он виноват, но не настолько, чтобы тратить на его поиски столько усилий. И вообще, священника можно было банально вызвать стандартной повесткой в местное РОВД. Он пришел бы.
Но эти парни предпочитали действовать иначе, в обход местных ментов. А значит, либо что-то нечисто, либо, что всего вероятнее, вся эта операция изрядно противоречит интересам Усть-Кудеярского РОВД. Ни то, ни другое батюшку не устраивало.
* * *Он просидел в камышах до самого вечера, искренне радуясь, что отправил Олюшку с Мишанькой да Катерину с матерью к Анзору. А затем сполз вниз, на дно оврага, и прокрался по нему в сторону цистерны. Потому что единственным человеком в округе, с которым он мог хоть как-то посоветоваться, был Санька.
Он подобрался к самой цистерне, тихо и аккуратно ступая, поднялся по стенке поросшего камышом оврага наверх и сразу же увидел… Стрелку. Кобыла стояла у горловины автоцистерны, вытянув шею и явно сторожа сидящих в ней двух чужаков, как кошка стережет мышь, а собака – кошку.
– Стрелка, пошла вон! – тихо скомандовал он.
Кобыла оглянулась, потянула ноздрями воздух и явно обрадовалась. Она бочком-бочком начала двигаться к отцу Василию, сразу же подставляя ему шею, чтобы почесал.
– Не сейчас, Стрелка, потом! – отогнал ее священник и кинулся к горловине.
Заглянул внутрь: тихо, темно… но человеком пахло.
– Санька, ты здесь? – позвал он.
– Батюшка? – обрадовался Санька и тут же понизил голос. – Я уж думал, чужой кто заглянул. Вы к нам? – А к кому же еще?!
Отец Василий оперся на края горловины, перекинул свое огромное тело через край и с жутким грохотом ввалился внутрь.
– Да тише вы, – недовольно пробормотал кто-то из угла Сережиным голосом.
– Это что, вместо спасибо? – удивился священник. – Я его, можно сказать, от смерти спас, а он на меня голос повышает?
– Оне сегодня не в духе, критические дни, понимаешь, – пошутил Санька. – Ну, а как вы? Рассказывайте.
– А что рассказывать? – улыбнулся отец Василий и сразу же понял, что в этой кромешной тьме его улыбки все равно никто не увидит. – В бегах я, ребята.
– И вы тоже?! – чуть не хором поразились потенциальные родственники.
– А чему вы удивляетесь? – язвительно спросил священник. – Ну-ка, Санька, скажи мне, где твои браслетики лежат?
