Виктор Доценко - Охота Бешеного
— За несколько дней, как я откинулся, на «командировку» спустили одного хмыря: взяли его по какому-то делу и потому кинули в трюм, к Сиплому, который его и раскрутил, что тебя хотят мочкануть. Этот фраер из той команды, с которой ты встречаешься. — Савелий пожал плечами, давая понять, что его хата с краю. — Мне что? Сиплый попросил, я передал, а ты уж сам решай, как поступать.
— Почему раньше на меня не вышел?
— Так я ж только вчера в город въехал. Должен был раньше, да наткнулся на неприятности, пришлось следы заметать. А как приехал, сразу же и звякнул тому, кого мне дал Сиплый, — Коляну. Просил его сразу связать с тобой, а он — подожди, должен сначала у тебя узнать. Ждал-ждал, а он говорит, что пока ты не отозвался. Время-то поджимает, вот я и нажал на Коляна. Смотри, говорит, если Семену не понравится, что дал твои координаты, рога пообломаю.
— Я ему сам пообломаю! Черт бы побрал этого мудилу: не мог толком все объяснить! — Семен действительно разозлился: не столько на Коляна, который сделал то, что и должен был сделать, сколько на себя.
Он начал быстро ходить по комнате, а Савелий с невозмутимым видом наблюдал за ним, стараясь не упустить ни одной его мысли: именно сейчас решается, подтвердятся или нет их с Вороновым предположения. Во всяком случае, в историю с подставой Краснодарский поверил, и сейчас в его голове шел мыслительный процесс, который Савелий отчетливо «слышал».
«Что делать? Взять команду и ехать на разборку или отложить на потом? Если не приеду. Беспалый сразу догадается, что мне все известно и сумеет что-то придумать. Погань проклятая! Сучара вонючий! Сам же позвонил, ласковым таким прикинулся. Неужели разнюхал, кто на него наехал? Хочет одним махом решить все свои проблемы? Думаешь, тебе так просто все сойдет? Хрен тебе! Ну, Сиплый, дружбан мой дорогой, в долгу я перед тобой неоплатном. Я как чувствовал и ребят туда отправил. Предупредить бы их! Не хочется терять ребятишек… Стоп! Кажется, где-то там Светофор живет».
— Митяй! — крикнул Краснодарский, и телохранитель мгновенно открыл дверь. — Звякника быстро Светофору.
— И что сказать?
— Я сам скажу. И мухой сюда Славку!
— Щас, шеф. — Парень быстро исчез: видно, понял, что дело серьезное.
Краснодарский взглянул на Савелия, точнее не на него, а сквозь него: он все еще был в своих мыслях.
— Может, я потом приду? — неожиданно спросил Савелий как бы между прочим.
Он решил провести тонкую проверку. Если Краснодарский его не отпустит, значит будет решать его судьбу после того, как дождется вестей с места встречи с Беспалым от своих гонцов.
Именно так и подумал Семен. А что, если это провокация? Что, если Беспалый не замыслил никакой засады? Да, но зачем тогда Сиплому пороть всякую ахинею? Неожиданно Краснодарский внимательно посмотрел на бритую голову Савелия, и у того тут же промелькнуло: сейчас он спросит о справке об освобождении.
— Кстати, Бешеный, а как твое настоящее имя? — словно между прочим спросил Семен.
— Сергей. Сергей Мануйлов, — недоуменно ответил Савелий.
— Ты не подумай чего, но ксива у тебя какая-нибудь есть?
— Какая может быть ксива у бывшего зека? — хмыкнул Савелий. — Только справка! — Он вытащил из кармана «документ» и еще раз мысленно поблагодарил Богомолова. — Не доверяешь? — спросил он.
— А почему я тебе должен доверять, паря? — грубо бросил Семен. — Я ж тебя впервые вижу. А вдруг ты моими «приятелями» подослан? Теперь вот вижу: все честь по чести.
— Шеф, Светофор на проводе, и Славка здесь! — В комнату заглянул Митяй.
— Иду. Ты, Бешеный, посиди-ка здесь, я сейчас! — Семен вернул Савелию справа и вышел, но дверь оставил открытой, что Савелий сразу отметил: либо Краснодарский ему поверил и предоставил возможность все слышать, либо не хочет терять его из виду.
— Светофор? Привет! Возьми кого сможешь и дуй на нефтекомбинат! Там сейчас Железный со своей группой, и я должен был подъехать, чтобы встретиться с Беспалым, а нам готовят яму. Так что меня не будет: предупреди их! Как что? — разозлился он. — Всех к чертовой матери! Они нас хотели, так вы их уройте! Всех! — Он бросил трубку и повернулся к другому своему телохранителю, парню лет тридцати, с рыжеватыми волосами и тоже довольно внушительного телосложения. — Слышал?
~ Кого с собой взять, шеф? — с готовностью откликнулся тот.
— Никого! Дуй туда и проверь, чтобы все было как нужно! И не лезь на рожон. Как все кончится, сразу ко мне!
— Какую тачку взять?
— Ту, что быстрее ездит! — раздраженно рявкнул Краснодарский, и того как ветром сдуло.
— А мне что делать? — спросил второй.
— Дрочить! — взорвался Семен. — «Что делать?» — передразнил он. — Что и всегда: рядом быть!
— Да, шеф, — кивнул тот невозмутимо, словно не на него только что орал хозяин.
— Что ж, подождем, — сказал Краснодарский, возвращаясь в комнату, и Савелий решил, что Семен оставляет его скорее из предосторожности, а не потому, что не доверяет. — Обедал?
— Нет, — со вздохом сказал Савелий.
— Митяй, закажи нам обед в номер.
— На двоих?
— А ты что, голодовку решил объявить?
— Значит, на троих, — сообразил тот. — Пить будем?
— Что будешь пить? — спросил Краснодарский Савелия.
— Конечно же, водочку!
— Какую?
Савелий едва не попросил «Абсолют», но вовремя спохватился:
— Как какую? Столичную, конечно!
— Да, за пять лет, видно, и вкус-то забыл, — подмигнул Краснодарский. — А сейчас столько всяких водок, что глаза разбегаются.
— Почему забыл? Наша «командировка» неплохо греется: почти всякий праздник отмечали.
— Ну-ну, — кивнул Семен и снова вернулся к своим мыслям, точнее к одной: «Как ТАМ все закончится?»
— А у меня к тебе тоже дело есть, — осторожно начал Савелий.
— Да, мне Колян намекал.
— Братан мой приезжал на свиданку и говорил, что занялся оружием. Просил найти выход хотя бы на посредников. А когда я Сиплому рассказал, он сразу же вспомнил про тебя: вроде ты можешь свести меня с нужными людьми. И сказал, что я могу тебе доверять, как своей маме.
— Братан что, продает или покупает?
— Покупает.
— Много хочет?
— Много.
— Много — это сколько?
— Пока на двести тысяч баксов. Но он хочет наладить постоянный канал.
— Постоянный? Это хорошо! — Хотя Краснодарский старался скрыть свои эмоции, но Савелий заметил, как загорелись у него глаза. — Что я буду с этого иметь?
— С меня — два процента, а с продавцом сам договаривайся.
— Три процента с тебя, — возразил Семен.
— Хорошо, три, — секунду помедлив, согласился Савелий, подумав, что даже сэкономил: Богомолов был уверен, что тот запросит пять процентов.
— Когда?
— Если адресок выдашь мне здесь, то хоть сейчас. — Савелий с готовностью полез в карман.
— Адресок — не проблема, — протянул Семен, словно продолжая в чем-то сомневаться. — Нужно еще ему кашлянуть, чтоб принял тебя.
— Ты прав, это еще на один процент тянет, — согласился Савелий.
— Три!
— Два!
— Идет! — Краснодарский протянул руку, Савелий крепко пожал ее и вручил аккуратную пачку сотенных купюр.
Семен ловко шелестнул ими, проверяя, не «кукла» ли это.
— Словно только что со станка, — с нежностью проговорил он.
— Ага, ночью сегодня печатал, — хмыкнул Савелий. — Все в норме?
— Тип-топ! — Краснодарский быстро набросал на листочке адрес и протянул Савелию. — Когда думаешь ехать?
— Ехать? — Савелий изобразил удивление. — Я думал, это в Москве.
— Нет, дружбан, ехать придется.
— Куда?
— В Дагестан.
— Дагестан? — Савелий едва не матюгнулся: неужели все напрасно?
— В Дагестан. Там встретишься с человеком, которого я тебе дал, а он уже доставит оружие из Чечни. Зовут его Ваха, кличка Лом. Запомнил?
— Запомнить несложно, но вот далековато больно!
— А ты что, хотел, чтобы тебе прямо в кровать его доставили? — усмехнулся Семен.
— Да нет, просто неожиданно… — Савелий решил перевести разговор в другое русло. — Водка есть? Давай выпьем за то, что я успел вовремя цинкануть.
— Водка всегда есть. Кстати, за то, что ты успел, я и взял с тебя за адресок только пять процентов: обычно я беру не меньше десяти. Будь? — Он ловко влил в себя две трети стакана водки.
— И ты будь! — подмигнул Савелий, стараясь не показать, что мысленно он сейчас находится на том самом законсервированном нефтехимкомбинате, где в этот момент начинался очень важный этап операции «Горный воздух».
VI. Смерть генерала Говорова
Все силы Розочка Данилова отдавала учебе в Колумбийском университете. Она по-прежнему дружила с Ларисой, дочерью покойного комиссара полиции Нью-Йорка, убитого во время налета на банк — налета, в котором сам принимал участие… Боль утраты постепенно прошла, и Лариса очень изменилась. В ней уже трудно было узнать ту развязную девицу, «западавшую» на каждого мужика. К счастью, отец оформил завещание на ее имя, и она долгое время могла жить безбедно.
