Сергей Соболев - Хрустальная армия
– И никаких значительных атмосферных возмущений в данном регионе метеослужба не прогнозировала?
– В «фокасте», копию которого я раздобыл, ничего об этом нет.
Кэп, выждав, когда мимо него пройдут двое из числа местного персонала – а за ними хвостом сотрудник в штатском, – продолжил:
– Диспетчер утверждает, что он сразу же среагировал и дал необходимую команду пилоту «сургутского» борта. То есть сообщил командиру судна новый курс – в обход этого невесть откуда взявшегося «фронта».
– И что «кавээс»? – переспросил Технарь. – Как он отреагировал?
– «Сургутский» рейс не ответил… А затем и отметка самолета вдруг пропала с экрана локатора!
– Еще одна загадка?!
– Диспетчер продолжил вызывать «сургутский» борт. Спустя некоторое время на радаре вновь появилась отметка. Но возникла совсем не в том месте, где рассчитывал ее увидеть дежурный диспетчер.
– Пилот, наверное, не расслышал команду с земли, – сказал Технарь. – Или же сам ошибся, переложив штурвал не в ту сторону.
– Обратите внимание на следующий момент, коллеги… Диспетчер, когда я с ним общался на эту тему, отметил, что отметка с радара исчезла почти одновременно с засветкой от «грозы». И появилась вновь спустя примерно пятьдесят секунд. В тот самый момент, когда экран очистился от этой странной помеховой засветки.
– То есть самолет исчез с радаров максимум на минуту? – переспросил Технарь. – Но это не стыкуется с другими данными. Например, с тем что часы в кабине отстают на семь с половиной минут.
– Механические часы, изъятые у пассажиров, показывают примерно такое же отставание – от семи до восьми минут от «эталонного».
– То есть мы как бы уже не удивляемся тому, что «сургутский» рейс выпал из реальности эдак на шесть с половиной минут? – В наушнике послышался хрипловатый смешок. – Это же просто фантастика!
– Любая «фантастика» имеет строго научное объяснение, – сказал Кэп. – Вам ли об этом не знать, «Второй»?!
– Ну… я с таким вот феноменом до сегодняшнего дня не сталкивался.
– Продолжу, с вашего позволения… Борт обнаружился на высоте девять тысяч футов, но северо-восточнее, на другой трассе. Судя по новой отметке на радаре РЦ, самолет отклонился от курса. За это время он пересек наискосок закрытый для полетов район и шел, снижаясь, в сторону аэропорта.
– И что, больше он не исчезал с экрана радара?
– Диспетчер уверяет, что отметка «сургутского» борта более не исчезала.
– Это подтверждается объективными данными, – подал реплику Павел.
– Пилот сообщил о неполадках с левым двигателем, а также о проблемах в салоне. После чего запросил разрешение на аварийную посадку.
– А как объяснил изменение курса?
– Слышимость была неважной… Канал связи основательно забит помехами, диспетчер с трудом разбирал то, что говорил ему по радио «кавээс».
– Понятно.
– Ну а далее произошло то, что произошло: аварийная посадка с первого захода, отказ всех или почти всех систем непосредственно в процессе посадки. Ну и прочее. Все то, с чем мы сейчас пытаемся разобраться.
Какое-то время на линии царила тишина.
– И все же я не могу понять, как летчики посадили фактически «мертвый» борт!.. – сказал Технарь. – По мне, – продолжил он секунду спустя, – пилота да и местного диспетчера надо наградить за то, что они в таких адовых условиях смогли спасти машину и жизни нескольких десятков людей.
Глава 23
Закончив разговор с сотрудниками, Кэп собирался пройти в помещение, где Шаманова опрашивала местных медиков (туда несколько минут назад прошел еще какой-то мужчина в медицинской униформе). Но едва он приблизился к двери, как в наушнике вновь послышался голос Павла:
– «Первый», вас вызывает «Третий»! Переключить канал?
– Добро, переключите.
Спустя короткое время в наушнике послышался голос Ветрова.
– «Первый», мы находимся в передовой линии оцепления. Точка «Чарли»… это в пяти километрах строго на юг от «портала».
– Принято.
– Здесь ранее прибывшие коллеги готовят вылазку к тоннелю! Мы их наблюдаем!..
– Это те, что прибыли в аэропорт до нас?
– Да, именно это подразделение! Уже сформирована группа. К ним подъехали два вездехода… Что-то типа амфибий… Думаю, параллельно узкоколейке через болото двинут…
Кэп едва удержался от того, чтобы не выругаться в эфире.
– А что говорит тот товарищ, что вас сопровождал?
– Сказал, что они ему не подчиняются.
– Там в кунге располагается местный филиал оперативного штаба.
– Ну так местный начальник передал через него, чтобы мы не мешали его людям! Правда, разрешил запустить наш «беспилотник». Наш «Дрон» уже в воздухе!
– Молодцы! Оперативно!..
– Они тоже запускали аппараты, мы это видели. Наш аппарат сейчас летает над самой макушкой горы.
– Так… Датчики что показывают?
– Дозиметрические в норме.
– Понятно.
– Картинку получаем от двух камер, включая «инфракрасную»… Все в норме, кроме одного датчика, с которого снимаем в пакете инфу.
– О каком датчике речь?
– О детекторе электромагнитного поля. Первоначально на месте в момент запуска «груши»[16] он показывал вдвое повышенное против естественного фона значение.
– Мы имели соответствующее предупреждение.
– А вот сейчас показания увеличиваются!
– Сколько составляет превышение? В данный момент?
Несколько секунд длилось молчание (Ветров, должно быть, смотрел на экран компьютерного планшета).
– Ого! – сказал он. – В восемь раз. И тенденция к росту, судя по выстраиваемому графику, сохраняется!
– Частота излучения электромагнитного поля тоже меняется, – послышался голос Силаева. – В сторону увеличения! На графике также появились короткие и острые пики!
– По-вашему, готовится какая-то вылазка к горе?
– Похоже, так и есть. Несколько бойцов уже забрались в одну из «амфибий»!
– Продолжайте наблюдение!.. Я свяжусь с вами через несколько минут.
Кэп достал из кармана куртки другой смартфон. В память вбиты всего два телефонных номера, а сам этот мобильный снабжен дополнительным чипом, обеспечивающим кодировку сигнала. На другом конце беспроводной линии сняли трубку – это был «заказчик», в роли какового выступал высокопоставленный чиновник из аппарата правительства, бывший сотрудник одной из отечественных спецслужб.
– Алло, Алексей Алексеич?
– Приветствую, Иван Иваныч! – произнес в трубке голос. – Как продвигается дело?
– Работаем планово! В данную минуту нахожусь в госпитале, в том учреждении, куда доставили пострадавших во время аварийной посадки в Кольцово.
– Вы думаете, это поможет решить вопрос по известному объекту?
– Мы надеемся получить важную информацию, которая, как мы предполагаем, позволит понять, с чем мы имеем дело.
– Я не могу и не хочу вам указывать, каким способом и каким путем следует решить поставленную задачу… Одно только скажу: времени у нас у всех в обрез!
– Алексей Алексеич, мои сотрудники уже находятся на месте. Только что доложили, что готовится какая-то вылазка.
– И что вы от меня хотите?
– Прикажите приостановить выдвижение группы в районе южного портала.
– С какой стати? Все полномочия, какие вам нужны для выполнения задачи, у вас имеются. Если чего-то не достает, скажите, мы быстро решим этот вопрос!..
– Я о другом говорю! Такие методы, какие применялись ранее, ни к чему хорошему не приведут. Только людей напрасно потеряем…
– Одному из спецподразделений поручено выполнять ту же задачу, что и вашей группе.
– Вы мне этого не говорили.
– Ситуация стремительно меняется… И постепенно выходит из-под контроля.
– Но от принятия поспешных шагов она вряд ли придет в норму.
– Нам всем нужна дополнительная страховка, Иван Иваныч… Надеюсь, отнесетесь к сказанному мною с пониманием.
На линии на какое-то время воцарилась тишина. Наконец вновь зазвучал голос:
– Мы обязаны решить задачу до конца следующих суток, – сказал высокопоставленный чиновник, выступающий в роли контрагента, и, если угодно, «заказчика». – Это приказ с самого «верха», и обсуждать его я не имею права.
Глава 24
Если бы кто-то из посторонних – даже из числа разбирающихся в таких сферах людей – попал в салон «припаркованного» на внутренней стоянке между терминалом «Б» и зданием со шпилем «Як-40», то наверняка был бы сильно удивлен увиденным здесь. То же самое можно сказать о кабине этого самолета.
У этой машины, надо сказать, довольно интересная история. Ее возраст составляет тридцать с хвостиком лет. Одна из последних моделей линейки самолетов марки «Як-40», год выпуска тысяча девятьсот восемьдесят первый. Это воздушное судно был изготовлено на экспорт, в модернизированном варианте, с удлиненным фюзеляжем, с двухсекционным салоном первого класса, рассчитанным на двенадцать пассажиров. По какой-то причине заказчик не выкупил этот борт; два или три года велась переписка, после чего контракт был аннулирован. Толком на самолете не летали, в основном он стоял во Внуково. В середине двухтысячных летательный аппарат прошел капитальный ремонт на Смоленском авиазаводе. А совсем недавно, в минувшем году, этот почтенного по документам возраста самолет прошел модернизацию на Саратовском заводе.
