Александр Тамоников - Последняя молитва шахида
А вот теперь они, Володя и Вера, встретились здесь, в штабе, когда Бережной прибыл представиться командиру по поводу своего нового назначения.
Вера была потрясена, увидев из окна идущего в штаб некогда полюбившегося ей курсанта, теперь капитана. И вышла из комнаты секретариата.
Теперь наступила очередь опешить и крайне удивиться Володе. Увидев женщину, которая так и осталась навсегда в его памяти, он только и смог проговорить:
– Вера?! Ты?
– Володя! Не узнаешь? Я сильно изменилась?
– Нет! Но все так неожиданно, я просто в шоке. Ты? И здесь? Так, значит, майор…
– Да, Володя, мой муж майор Крамаренко, начальник штаба батальона, ну а я при нем. И дома и на службе. Но ты-то как к нам, в эту глушь? Командировка?
– Нет, Вера. Назначен командиром первой роты.
– Господи! Что же будет?
– Подожди, Вера.
– Не говори ничего, Володя! Я очень рада тебя видеть, если не сказать большего, но обо всем потом, хорошо? Не надо, чтобы посторонние узнали о том, что мы знакомы.
– Хорошо! Как скажешь. Но знай, что и я счастлив тебя видеть. Счастлив, Вера. Не знаю, как и объяснить.
– Ничего не объясняй, занимайся службой. Я сама найду и время, и место, где сможем обо всем поговорить. Иди! Да, медаль поправь, «За боевые заслуги»? Воевал уже, значит.
– Воевал!
– На войну и вернулся. Ну иди, иди, прошу тебя.
Владимир зашел в приемную, откуда к командиру части, который принял доклад офицера. Началась обычная в таких случаях ознакомительная беседа. Командир пригласил на нее начальника штаба. Заместитель по воспитательной работе находился в командировке, и познакомиться с ним Бережному предстояло позже. Замы по снабжению и вооружению были заняты на данный момент. Крамаренко же вошел сразу после вызова:
– Разрешите, товарищ подполковник!
Он был подтянут, нарочито строг, немного высокомерен, серьезен. Точно такой, каким Владимир запомнил его по училищу. Он, увидев Владимира и узнав его, виду, однако, никакого не подал, а действовал строго по Уставу:
– Товарищ подполковник, майор Крамаренко по вашему приказанию прибыл!
– Позволь, Геннадий Семенович, представить тебе нового командира первой роты, капитана Бережного.
– Мы знакомы, Дмитрий Михайлович!
– Вот как? – удивился командир. – И давно?
– Учились вместе. В одном училище. В одном батальоне.
– Значит, однокурсники бывшие, однополчане, так сказать? Замечательно. Смотри, капитан, сокурсник твой уже в майорах ходит! Так что равняйся на него. Он у нас в части пример исполнения служебного долга. Строг в меру, но справедлив, за дисциплиной следит, всем бы так! О том, что у тебя вышло с замполитом в части, откуда тебя перевели, забудем. Начнем все с нуля, и в этом, я уверен, тебе поможет майор Крамаренко.
Затем разговор перешел в стандартное русло, когда и за что награжден, женат или холост, ну и так далее. Закончилась беседа тем, что командир вызвал освободившегося к тому времени заместителя по материально-техническому обеспечению, приказав устроить вновь прибывшего офицера в общежитие. На пару с командиром второй роты, капитаном Сергеем Антоновым, который слыл в части заслуженным, одним из лучших боевых офицеров и в то же время отчаянным балагуром, разгильдяем, любителем «принять на грудь» будучи вне боевой обстановки. О его «шалостях» Бережной узнал в первый же день нахождения в батальоне. А вот лично познакомился вечером.
Владимир находился в номере, раскладывал вещи и думал о Вере. Встреча с ней всколыхнула душу. Осознание того, что она теперь будет постоянно рядом, заставляло сердце учащенно биться, а с другой стороны, он понял, что она подразумевала под вопросом, который невольно у нее вырвался: «Что же будет?» Действительно, что же будет в будущем? Она замужем, но любит его, он любит ее, они скоро будут вместе, в этом Владимир не сомневался. Образуется любовный треугольник, который предстоит разрубить. И разрубить ему, Владимиру! Иначе он, Бережной, жить не сможет. Черт! Ну зачем занесла его нелегкая именно в эту дивизию, в этот батальон, в подчинение того человека, чью жену он любит? Почему судьба не распорядилась по-иному?
Тут-то, прерывая сумбурные размышления Бережного, и появился после командировки его сосед и коллега, знаменитый в гарнизоне капитан Антонов.
И появился он весьма своеобразным образом, что, как узнал Бережной позже, было характерно для него.
Сначала в коридоре послышался громкий пьяный и веселый голос. Этот голос пел на всю общагу под Высоцкого: …Траву кушаем, век на щавели, скисли душами, опрыщавели…
Одновременно раздавались неуверенные, но громкие шаги мужчины. А следом звонкий голос дежурной по общежитию:
– Антон! Бард хренов! Перестань орать! Люди отдыхают, а ты…
– Лида?! Веди себя скромнее, – отвечал пьяный голос.
– Это мне вести себя скромнее? Ну ты даешь, Антон! Слушай. А не зря от тебя жена сбежала. С таким жить – одна мука!
Шаги замерли почти у самой двери в комнату, но их обладатель оставался в коридоре, продолжая перепалку с неугомонной дежурной:
– А вот это ты, Лида, зря! Никому не говорил, тебе одной скажу, почему от меня ушла жена.
– И почему же?
– Лена ушла от меня не оттого, что я алкаш, хотя и это обстоятельство, безусловно, сыграло свою роль, но незначительную. Нет! Не выдержала бедная женщина моих сексуальных потребностей и притязаний. Измотал я ее в постели, вот и не выдержала, сбежала, поняла? Но откуда тебе понять? У тебя с этим самым, наверное, одни напряги, только обратного толка.
– Да пошел ты к черту!
– Вот, пожалуйста! Это единственное, что ты можешь сказать? А если не можешь большего, то вообще молчи. По крайней мере, будешь хоть выглядеть умнее.
Женщина, видимо, не нашлась что ответить, поэтому продолжал офицер:
– А лучше, Лида, скажу я тебе одну вещь по секрету – заведи себе любовника. Тогда в тебе шарм появится, этакая загадочность, ведь ты станешь носительницей страшной и волнующей тайны. Что сразу скроет все твои недостатки, которые ты почему-то пытаешься выставить напоказ.
– А в любовники тебя, что ли, записать?
– Мысль неплохая и не лишена логики. Но это твое личное дело, хотя, если ты остановишь свой выбор на мне, слово офицера, обещаю подумать!
– Да пошел ты!
– Ну вот, опять! Обиделась? Зря! Я же только хорошего тебе желаю, как и всем меня окружающим людям. А постоянно посылать человека непонятно куда – это плохой тон, Лида, очень плохой! Я вот у тебя, как у близкого в перспективе, можно сказать, человека, хочу совета попросить. Даже не совета, а как бы выразиться точнее, направления, что ли?
– Чего? Какого направления?
– Слушай внимательно. Может, поймешь! Итак: …Я коней заморил, от волков ускакал, Укажи же мне край, где светло от лампад…
– Чего? – спросила женщина, так ничего и не понявшая.
– Как чего? Вот ты, Лида, и покажи моему сердцу путь к свету этих лампад!
– Да пошел ты! – после некоторого раздумья повторила дежурная.
– Эх, не будет от тебя толку, Лида. И в роли любовника на меня не рассчитывай. Это какой уже раз ты послала меня?
Голос за дверью громко рассмеялся:
– Не обижайся, Лида, это я все шутя. Нормальная ты баба, с обычными бабьими заскоками, так что не переживай, все нормально. Ну ладно, пойдем с соседом знакомиться!
Дверь отворилась, и на пороге появился поджарый высокий капитан в расстегнутом на все пуговицы кителе, с усами, которые, в отличие от русых волос на голове, были у него рыжими.
Он посмотрел на Бережного, прошел в комнату, присел на свою кровать.
– Разрешите представиться? – спросил офицер.
– Валяйте, – разрешил Владимир.
– Алик де Лонский, собственной персоной!
– А я в таком случае Мигель, испанский летчик, как-то сбитый под Гвадалахарой!
– Ну наконец-то, – удовлетворенно подвел итог знакомству капитан, – первый раз за все время человека нормального подселили.
Он встал, выглянул в дверь, позвал дежурную:
– Лида!
В ответ – молчание.
– Лида! – еще громче крикнул он.
– Ну чего тебе опять?
– От лица службы и от себя лично объявляю всему вашему общаговскому шалману особую благодарность!
– За что?
– За то, что соседа нормального подселили, а то все «косяков» каких-то совали. Ты передай там поощрение по команде.
Он вернулся в комнату, бросил на кровать сумку, из которой донесся характерный звон полной стеклянной тары. Протянул руку:
– Сергей Антонов. Лучше и проще – Антон, командир второй роты нашего автобата.
– Владимир. Бережной! Капитан, командир первой роты того же самого батальона.
– Отлично! Водку пьешь?
– Больше на хлеб мажу.
– Понял! Закуска есть с собой? У меня – шаром покати!
– Найдем кое-что.
– Ну а у меня выжрать найдется, так что отметим, капитан, и встречу, и возвращение из очередной командировки. Меня и моих ребят!
– Далеко ходили? – спросил Владимир, доставая из чемодана палку колбасы, пару копченых окорочков, хлеб.
