Екатерина Неволина - Цирк кошмаров
За обедом Моник с помощью Сержа задала ребятам массу вопросов о них самих, о школе, но очевидно, что более всего ее волновала тема, связанная с Квазимодо. Она тысячу раз переспросила о самых незначительных подробностях и слушала Алису, кивая и улыбаясь. Когда девушка рассказывала о способностях мальчика, Моник сияла и с гордостью поглядывала на Сержа. Очевидно, из нее все-таки выйдет хорошая мать.
Мама Олега, сидевшая рядом с сыном, слушала эти рассказы не перебивая. После обеда она увела Олега во двор.
– Может быть, тебе кажется, что все это интересно и очень круто, – сказала она, кутаясь в чужую кофту, – но я против того, чтобы ты участвовал в этих делах. Моник милая женщина, вы помогли ей, но, пожалуйста, больше ни во что не вмешивайся. И еще… мне бы очень хотелось, чтобы ты держался подальше от Алисы Пановой.
– Мам! Но почему?
– Потому что, – она отвернулась и прошлась вдоль высокой изгороди, отделявшей участок от пустой дороги. – Ты остался у меня один, и я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
– А при чем здесь Алиса? – Олег решительно преградил ей дорогу, и мама все же подняла на него полные печали глаза.
– Она непростая девочка, пойми, Олежка, я чувствую, что из-за нее у тебя могут быть неприятности. Просто поверь моему сердцу…
– Ты говоришь ерунду! – оборвал ее сын. – И схватили тебя вовсе не из-за Алисы и не из-за Квазимодо.
– Я знаю, – она медленно провела рукой по его волосам и просительно заглянула в глаза, – но пообещай, что станешь беречь себя. Твой отец… в нем не было ни капли романтики, стопроцентный прагматизм увлеченного своими идеями ученого… он бредил работой и никогда, даже в самые счастливые мгновения жизни, не принадлежал мне безраздельно. Всегда находилось что-то более важное, и я это чувствовала. Алиса такая же. Для нее тоже важно нечто другое.
– Ты о чем?! – Олег с досадой почувствовал, что краснеет.
– А ты не увлечен ею? Совсем не увлечен?
Теперь настал его черед отвести взгляд и уставиться в землю.
– Подумай. Очень хорошо подумай обо всем, – попросила мама и ушла в дом, оставив его на улице.
Олег постоял немного, слушая, как скрипят на студеном ветру ветви деревьев. Голова была похожа на бурлящий котел. Разговор с мамой затронул какие-то тонкие струны, Олег вовсе не хотел, чтобы они были затронуты…
Наконец, чтобы не думать, он тоже вошел в дом и сел за ноутбук, продолжив расшифровку архивов, скачанных из секретной лаборатории. Это был превосходный шанс отвлечься.
Среди документов попалась папка, содержащая в себе досье клиенток профессора. Похоже, здесь можно отыскать что-то интересное. Но едва Олег взялся за нее, заглянул Серж.
– У меня отличные новости! – объявил француз прямо с порога. – Мои люди нашли цирк мутантов. Пора схватить этого вашего клоуна и побеседовать с ним пристрастно. Ты со мной?
– Конечно! – Олег поспешно вскочил. Папка с информацией никуда не денется, а вот к клоуну-мутанту у него имелись собственные счеты.
Моник, Квазимодо и мама Олега остались в доме, а Серж со своими людьми и Алиса с Олегом на двух джипах поехали разбираться с помощниками профессора. Цирк обнаружился неподалеку от Москвы, в окрестностях города Клина.
Знакомые дико расписанные фургоны стояли на напоминающей свалку заброшенной стоянке, и холодный осенний ветер гонял вокруг мусор и пожухшие мертвые листья.
«Зима на пороге», – подумалось Олегу, когда он шагнул из теплого, хорошо пахнущего нутра машины на промозглый ноябрьский воздух.
Откуда-то навстречу им скользнула едва заметная в наступающих сумерках тень.
– Он здесь, – произнес негромкий голос.
– Спасибо, – Серж пожал исполнителю руку, и тот кивнул в сторону одного из фургонов.
Высокий темноволосый мужчина, один из помощников, прибывших с Сержем, направился к указанному фургону и громко постучал.
Дверь открылась, и наружу выглянула уже знакомая Олегу девочка. Зита или Гита. Впрочем, и то, и другое сразу. При неприятном воспоминании Волков поежился.
Девочка выслушала визитера, что-то ответила и исчезла, а еще минуты через две из фургона вышел уродец. Олег смотрел на него и удивлялся: неужели этот маленький тщедушный человечек, такой жалкий без своего уродливого грима, их враг, один из тех, кто принес им столько несчастий… Один из тех. Главный, конечно, профессор. Но и до него они доберутся.
Клоун, поеживаясь от ветра, подошел к ним и оглядел незваных гостей.
– Ну, чего нужно? – спросил он грубо, и эта интонация показалась Олегу более естественной и правильной, чем когда карлик разливался соловьем и обращался к публике насмешливо и в то же время заискивающе.
– Ты поедешь с нами, – объявил Серж.
– Какого черта?! – уродец отступил на шаг, но тут его схватили под руки с обеих сторон помощники Сержа и мгновенно затолкали в машину.
– Это он? – спросила Алиса, глядя на захлопнувшуюся дверцу.
– А кто же, – Олег пожал плечами. – Правда, без грима они все на одно лицо.
Девушка задумчиво кивнула и повернулась к Сержу.
– Не делайте ему ничего плохого, – попросила она.
Олег едва удержался от того, чтобы не хмыкнуть. Девушки, что с них возьмешь. Они готовы простить всех, даже тех, кто причиняет им боль. Смешно, но, наверное, в этой доброте, становящейся порой жертвенностью, и есть половина их прелести. Непопулярные решения мужчина должен взять на себя – на то он и мужчина, защитник, тот, на ком лежит ответственность за свой дом, за свою семью. И Олег был полностью готов к такой ответственности.
– Все будет отлично, – пообещал Серж, бросив на Олега быстрый взгляд.
Волков кивнул, ощущая ребячью гордость и чувствуя себя равным этому серьезному взрослому мужчине, чувствуя благодарность за доверие и этот тайный сговор. Они все сделают как надо и в то же время не заставят Алису нервничать или идти против своей природы. Мужчины наносят раны, женщины их исцеляют. Так было из века в век, и таков закон жизни.
Уже садясь в джип, он снова увидел девочку.
Она стояла у фургона. Ветер трепал длинные белокурые волосы, а на личике Зиты читалась такая страшная тоска, что у Олега защемило сердце.
– Постойте, – попросил он и шагнул к фургону, но девочка не стала дожидаться его приближения. Испуганно вскрикнув, она бросилась прочь.
Олег не стал ее преследовать и сел в машину.
Они отъехали на достаточное расстояние, затем повернули в небольшой лесок, словно географический атлас, расчерченный пересекающимися тропинками. Должно быть, летом здесь полным-полно грибников, но сейчас было холодно, пусто и сыро. Свет фар вычертил графичные голые ветки, на одной из которых по странному недоразумению еще держался скукожившийся высохший лист.
Олег вышел на улицу. Из второго джипа уже выводили клоуна. Он шел, спотыкаясь, и казался совершенно безвольным. «Кажется, что-то вкололи, чтобы развязать язык», – решил Олег, но озвучивать свою версию не стал, учитывая близость Алисы. Он кинул взгляд на Сержа. Тот едва заметно кивнул. Вот и отлично.
Значит, сейчас они все узнают… А может… Олег не хотел об этом думать, но все же такие мысли бродили где-то на периферии его сознания… может, уже сейчас он услышит что-то об отце. Хорошее или плохое. Впрочем, это не важно. Любой исход лучше изматывающей неопределенности. Он должен знать.
Клоуна поставили перед Сержем, все еще сидящим в машине.
– Оружия при нем не было, – тихо сообщил один из помощников.
Олег пожал плечами: с такой рожей и оружия не требуется. Только покажись – и у неподготовленного запросто случится инфаркт.
– Рассказывай, – потребовал Серж, – что задумал профессор.
Клоун дернулся и затравленно огляделся. На фоне стоящих с обеих сторон от него здоровенных мужиков он казался жалким, и это было неправильно. Что-то неправильное чувствовалось во всей этой сцене. Олег ощутил смутное беспокойство и сжал зубы, пытаясь привести мысли в порядок – что за ерунда. Это Алисина прерогатива – путешествовать по снам и доверять предчувствиям. Он – реалист и твердо стоит на земле.
– Я… я ничего не знаю! – искореженное тельце карлика сотрясла крупная дрожь. – Честное слово, я ничего не знаю! Мое дело – выступать… пугать публику…
– А в свободное от работы время – похищать для профессора заложников и обстряпывать другие грязные делишки, – ледяным, совсем как осенний ветер, голосом добавил Серж.
– Нет! – клоун прижал руки к груди. – Мне ничего такого не доверяют! Мое дело – цирк!.. Я… – его зубы заклацали, и карлик вдруг рухнул на землю. – Пожалуйста, не убивайте меня! Я не виноват! Те, кто приходит на наши представления, сами настоящие уроды! Я не виноват!
