Ясновидящая - Робертс Нора

– Тори, какой милый сюрприз.

– Сейчас посмотрим. У меня к тебе разговор.

– Я сейчас слиняю, – понимающе ухмыльнулся Пайни.

Тори закусила губу и вспомнила о вежливости.

– Извините, мистер Кук.

– Об этом не беспокойтесь. А я не думал, что вы меня вспомните.

Она не вспомнила, во всяком случае, сознательно, и назвала его имя безотчетно. Просто на какой-то момент увидела перед собой тощего человека с впалой грудью, волосами цвета пшеницы, от которого почти всегда пахло спиртным и который когда-то угощал ее мятными леденцами.

– Я помню, вы мне давали леденцы и работали на поле рядом с отцовским.

– Работал.

Он растянул губы в улыбке. Зубы у него были неровные, словно старый частокол.

– Теперь вот работаю на этого парня, он больше платит. Ну я пошел. Увидимся, босс, завтра утром.

Он приподнял кепку, вынул из кармана мятный леденец и вручил его Тори.

– Помнится, тебе такие нравились.

– И сейчас нравятся. Спасибо.

– Ему приятно было, что ты его вспомнила, – сказал Кейд, когда Пайни побрел через поле к дороге.

– Я остановилась не ради того, чтобы прогуляться по аллейкам памяти. Скажи, что ты имел в виду, говоря своему дружку Дуайту, будто мы встречаемся?

– Я не совсем уверен…

– Но мы не встречаемся!

Кейд поднял бровь, скинул темные очки и зацепил их дужкой за воротник рубашки.

– Но, Тори, мы действительно встречаемся. Я вот стою и смотрю сейчас прямо на тебя.

– Ты очень хорошо знаешь, что я имею в виду. Мы не устраиваем свидания.

Ему хотелось улыбнуться, но он сдержался.

– Но мне кажется, между нами происходит что-то очень похожее на свидания. Мы вместе выходим на люди, и за последние десять дней так было четыре раза. По моему мнению, когда мужчина и женщина вместе куда-нибудь ходят пообедать, например, и тому подобное, это свидание.

– Твое мнение ошибочно. У нас не бывает свиданий.

– Как скажете, мэм.

– Не ухмыляйся.

Мимо них проковыляли три вороны.

– Но даже если ты считаешь наши встречи свиданиями, ты не имеешь права говорить Дуайту, что у нас есть отношения. Он сразу же обо всем доложил Лисси, и теперь в ее безмозглой голове возникло представление, будто между нами кипят страсти. Я не хочу, чтобы окружающие считали, будто я твоя последняя пассия.

Кейд, сунув руки в карманы, пристально смотрел на нее. Пожалуй, эта их встреча самая большая удача за весь день.

– А сколько же, по-твоему, у меня было этих самых пассий?

– Не испытываю ни малейшего интереса.

– Ты же сама об этом заговорила, – сказал он, только чтобы увидеть, как она разозлится.

– Главное не в этом, а в том, что ты сказал Дуайту о нашей будто бы любовной связи.

– Я ничего такого не говорил и не понимаю… – И тут он припомнил. – Вот оно что! Это просто недоразумение. Лисси все пытается меня пристроить. Не может она спокойно видеть неженатого мужчину. У нее это как заноза в заднице. И прошлый раз я велел Дуайту, чтобы он ей сказал, будто у меня есть тайная, бурная любовь.

– Со мной? – У нее чуть пар не повалил из ушей, так она раскипятилась. – Почему же изо всех ты выбрал…

– А я и не говорил, что это ты, – перебил Кейд, – наверное, Дуайт сам вычислил тебя, потому что мы оказались с ним одновременно в твоем магазине. И если тебе хочется на кого-нибудь наброситься, набрасывайся на него. А что до меня, то я не вижу причины так распаляться. Мы взрослые, свободные люди, и если, например, Лисси хочется думать, что между нами особые отношения, то что в этом плохого?

Тори едва не лишилась дара речи. Он забавляется. Она могла видеть это по его глазам, расслышать в голосе.

– Ты думаешь, это смешно?

– Не столько смешно, сколько анекдотично.

– Анекдотично? Да Лисси растрезвонит об этом по всему округу, если она уже этого не сделала.

– Подумать, какая трагедия! Может, нам выпустить пресс-релиз с опровержением?

Она круто развернулась, чтобы уйти, но он задержал ее за руку.

– Перестань кипятиться, Виктория.

– Не смей мне этого говорить. Я стараюсь начать свое дело, укорениться здесь, дома, и не хочу быть объектом досужих пересудов.

– Но досужие пересуды – это энергия, за счет которой существуют захолустные городки. Ты слишком долго жила в большом городе и забыла об этом. И если люди судачат, они обязательно заглянут в твой магазин, чтобы на тебя посмотреть. Какой тебе вред от этого?

Он говорил тихо, ласково и разумно.

– Не желаю я, чтобы на меня глазели. Я сполна насладилась этим в прошлом.

– Но ведь ты знала, когда ехала сюда, что глазеть будут обязательно. И если люди узнают, что какая-то женщина заинтересовала Кейда Лэвелла, они, конечно, захотят увидеть, что в ней такое особенное.

– Ты все ставишь с ног на голову, – раздраженно бросила Тори. Она почувствовала, что почва уходит из-под ног. – Когда Лисси сказала о наших отношениях, это слышала Фэйф. Она тоже была в магазине.

Он нахмурился, и она почувствовала удовлетворение.

– А теперь тебе эта история уже не кажется такой забавной?

– Если Фэйф станет меня шпынять за это, а она не устоит перед соблазном, значит, мне пора извлечь из происшествия кое-какую пользу.

Кейд крепче стиснул ее руку, уронил очки на землю и прижал Тори к себе. В ушах у нее зазвенел колокол тревоги, и она уперлась ладонью в его грудь.

– Ты что делаешь?

– Хочу тебя поцеловать.

– Не смей!

Но его губы уже нащупали ее рот.

– Я не укушу тебя. Обещаю.

И он сдержал слово. Не укусил. Его прикосновение одновременно успокаивало и возбуждало, оно будило подавленные потребности и желания, но нет, боли он ей не причинил. Губы его были мягкими, нежными, теплыми. Горячая волна затопила ей сердце, и в этот момент он отступил назад.

– Мне этого хочется с того самого момента, как только я тебя увидел.

Рука его поглаживала ее шею и затылок. Голова у Тори закружилась, и ощущение это ей не очень понравилось.

– Но я не желаю…

Она отступила на шаг, и под ногой раздался хруст.

– Черт возьми, вторая пара за неделю, – покачал головой Кейд, глядя на раздавленные очки.

– Кейд, я не очень гожусь для этого.

– Для чего? Для поцелуев?

– Нет. – И, к своему удивлению, Тори рассмеялась. Как только ему удается ее рассмешить, когда она так зла? – Для отношений, какие бывают между мужчиной и женщиной.

– Значит, тебе нужно в них попрактиковаться.

– Но я не хочу практиковаться.

Однако она только вздохнула, когда он поцеловал ее в лоб.

– Кейд, ты очень многого не знаешь обо мне.

– А ты обо мне. Давай исповедуемся. И вечер такой хороший. Почему бы нам не прокатиться? По пути сделаем остановку и чего-нибудь поедим.

Он взял ее под руку и потянул за собой с поля.

– Тори, я человек терпеливый. Оглянись, обрати внимание на поле и поймешь, насколько я терпелив. Три сезона мне потребовалось, чтобы превратить ферму в такую, как я хотел. Еще есть люди, которые издеваются надо мной потому, что я не пошел привычным путем. А то, что людям непонятно, их обычно раздражает.

Тори взглянула на Кейда и отвернулась. У обворожительного беззаботного человека, забавляющегося ее раздражением, есть в характере стальная жила, и неразумно об этом забывать.

– Я это знаю. Узнала на собственном опыте.

– Тогда почему бы нам не считать себя неудачниками и не посмотреть, куда это нас приведет?

– Не понимаю, о чем ты. Ни один из Лэвеллов никогда не был неудачником.

– Ты так думаешь, потому что я еще не успел тебе надоесть своими поучениями насчет органических удобрений и красоты неотравленного химикатами хлопка.

Он как бы между прочим поднял к губам ее руку и поцеловал.

– Однако надоем, потому что новой жертвы у меня не было вот уже несколько месяцев. И вот что я предлагаю: поезжай домой. Мне надо принять душ и переодеться, а потом я заеду за тобой примерно через час.

– Но у меня есть и дома дела, – слабо возразила она.