Молох войны - Николай Петрович Марчук
Звуки ответных выстрелов из РПГ и понимание того, что это бьют по БТРу, в котором мои подчиненные, вырвали меня из транса первых минут скоротечного стрелкового боя. Вернулся разум, трезвый холодный расчет и командирский прагматизм, вместе с ответственностью.
— Птица, ты как? — крикнул я в рацию.
— Нормально, вражеский танк дымит, дом на углу поразили, но пожара нет, по нам работают из граника. Прямых попаданий нет. Слева, за забором, вдоль улицы пряталась пехота укров, отработали по ним из ПКМТ, уничтожено не меньше десятка вражеских бойцов, — скупо и весьма спокойно доложил Птицин. — Сейчас попробуем еще раз засадить в домик.
— Не надо! Отходи! — приказал я. — Иди к нам.
По нам стреляли со всех сторон, пули цокали по корпусу и бронестеклам. Если бронированной коже «Тайфуна» было все равно, то стекла после каждого попадания становились мутными от вмятин и россыпи трещин.
Подкатили вплотную к объятому пламенем зданию школы. Навстречу выскочил какой-то украинский подранок в свежих намотках бинтов на обоих предплечьях и левой голени. Укроп был весь грязный, чумазый, в каком-то рванье, а не форме, шлем на голове, правда, наш — российский 6Б47 из комплекта «Ратник», поверх рук и ног старые намотки бинтов, все грязные и черные, но при этом есть еще и свеженькие, видимо только, что сделанные, белоснежные намотки на обеих руках и левой ноге.
Я уже хотел было крикнуть старшине, чтобы он задавил, так удачно подвернувшегося под капот укропа, как меня пронзило молнией осознания:
Стоп!!! Так это же опозновалки! Точно!!! Белые полосы на руках и ногах — это знак принадлежности к ВС РФ.
— Это свои! Свои!!! — бешено заорал я. — Не стрелять!!! Это свои!!!
— Майор я и так понял, что это наши, — как-то вяло и раздраженно огрызнулся водитель, — вылезай, надо его встретить!
— Твою-жжжь бога в душу, в мать!!! — раздраженно матерясь себе под нос, от осознания собственно тупости, полез наружу.
Рванул ручку двери, выскочил наружу, навстречу подбежавшему чумазому бойцу. Сперва я подумал, что он в балаклаве, потому что его лицо было угольно черным, но, когда он приблизился вплотную, стало понятно, что на лице нет маски, а, черное оно, потому что полностью в копоти от пожара.
— Вы, кто? — спросил «черномазый».
— ФээСБэ! — гаркнул я. — Надо срочно выводить всех наружу, у нас всего три машины. Сколько вас? Где Жихарев?
— Гранатомёты есть? — вопросом на вопрос отвечает спецназовец.
— Есть! Жихарев, где?
— Дай два!
— Контузило? Какие на хрен гранатометы? Людей над выводить!
— Ща выйдем, дай два граника, мне надо там кое-кого взбодрить!
В этот момент справа заработал пулемет — пули густой очередью стеганули поверх наших голов, я инстинктивно присел на корточки и развернулся в сторону откуда бил вражеский пулемет, а вот чернолицый спецназовец даже ухом не повел.
— Дай гранатомёты! — вновь крикнул он мне в ухо.
— В салоне «Тайфуна» возьми, — рявкнул я в ответ, ловя в прицел автомата пулеметчика. — Выводи бойцов! Немедленно! — крикнул вдогонку бойцу, который подхватив трубу РШГ метнулся обратно в объятое огнем здание школы.
Отстрелял полный магазин в сторону украинского пулеметчика, который, тут же заткнулся, скорее всего на время, потому что просто решил сменить позицию. Вызвал по рации «Тигр»:
— Дрын вместе с Важиным в два пулемета держите перекресток на Углицком переулке, «Тигр» к нам. РПГ с собой возьмите. Гасите всех, кого увидите.
— Есть! — тут же отозвался прапорщик.
Вокруг кипел бой, укропы поняли, что к засевшим в школе спецназовцам подошла неожиданная подмога и бросили все силы, чтобы уничтожить нас. Враг начал сосредотачиваться со стороны соседнего здания — школы № 7, которая с 134 была отгорожена бетонным забором. Вот за этим забором ВСУки и сконцентрировались. А поскольку расстояние между школами было мизерное, враг оказался на дистанции броска ручной гранаты.
Бах! Бах!
Несколько гранат взорвалось совсем рядом, ударная волна сбила меня с ног, а мелкие осколки от наступательных гранат посекли бронник, куртку и шлем. Встал с земли, ошалело помотал головой, пытаясь вытрясти из мозга звон легкой контузии.
— Гэбэ дай очередь по забору! — крикнул я.
Пулеметная установка на крыше «Тайфуна» тут же развернулась в нужную сторону и «Корд» дал несколько коротких очередей вдоль забора. Пули с легкостью пробили тонкостенный бетон забора, но поразили кого-то с той стороны или не понятно. Нет, тут нужны гранаты. Я метнулся к бронеавтомобилю, запрыгнув в салон через десантный отсек, аппарель которого была опущена, чтобы принимать спецназовцев. Сперва хотел взять «тубус» РШГ, а потом взгляд наткнулся на подсумок, набитый двухсотграммовыми тротиловыми шашками с вкрученными взрывателями и небольшими отростками бикфордова шнура.
— Ты, что тротил не оставил в расположении батальона? — спросил я у Гэбэ, который поворачивал пулемет в сторону новой цели.
— Нет.
— Молодец!
Схватил подсумок, в котором было не меньше десяти «брусков» тротила, упакованных в оберточную серую бумагу, и метнулся наружу. Из здания школы начали выходить спецназовцы. Все чумазые, с черными от копоти лицами шахтеров, вернувшихся из забоя. На угольно-черных лицах «горят» глаза каким-то слегка безумным огнем решимости и злости.
— Сколько вас?
— Двенадцать, — шепелявя разбитыми губами ответил боец, тащивший с напарником раненного в самодельных носилках. — Из них четверо «тяжелых», остальные все легкораненые.
— Раненых — в десантный отсек «Тайфуна», остальные в салон «Тигра», сейчас еще БТР подойдет, туда тоже часть бойцов усадить. Где Жан?
— Вон он, — боец указал на раненного, которого в данный момент бережно укладывали в десантный отсек бронеавтомобиля. — Тяжелый он. Все держался, держался. Как услышал ваши крики, сказал: «Это наши, подмога пришла, надо выйти встретить». Произнес эти слова и отрубился.
— Ничего, вытащим, довезем до медиков, успеем, — нарочито бодро произнес я.
Бах! Бах! Бах!
Вновь громыхнули ручные гранаты, переброшенные через забор, спецназовцы, тащившие раненых, тут же упали на колени, прикрывая своими телами обездвиженных товарищей.
— Дай еще гранник! — выкрикнул тот самый боец, который выбежал встречать нас. — Ща я им засажу по самые гланды!
— Отставить! — гаркнул я. — Экономить надо, на вот, поджигай и передавай мне, — я сунул ему в руки подсумок с тротиловыми
