Отдел возмездия (СИ) - Тыналин Алим

Я показал удостоверение, столько раз спасавшее меня в эти непростые деньки, но въедливого полковника это не удовлетворило.

— А где еще одна бумага, приказ или распоряжение от вашего командования? — спросил он. — Мне что, вашим удостоверением свою задницу прикрывать, если вы кого-нибудь пристрелите из моего оружия?

Я открыл рот, собираясь довольно резко высказаться об его заднице, но тут в здании грохнул взрыв и закричали люди. Полковник забыл обо мне и побежал к соседней машине, разговаривать с помощниками и подчиненными. Может, воспользоваться происходящим?

— Быстро, выдайте мне оружие, — прокричал я, подбежав к снабженцу, лейтенанту с красной повязкой на рукаве и ткнул ему удостоверение под нос. — Ваше начальство в курсе, мне нужно срочно прикрыть «черный» ход из здания.

Поскольку вокруг после взрыва царила тревога и суматоха, все забегали, как мураши, которым залили воду в муравейник, молодой лейтенант не смел и пикнуть. Милиция прибыла на грузовике, в кузове лежало оружие, каски и плащи, все по-военному. Снабженец быстро выдал мне ТТ с пятью коробками патронов, а еще и ППШ, тоже с изрядным количеством боезапаса.

— А бронежилета нет? — с надеждой спросил я.

— Чего? — удивился лейтенант.

Ясно, значит, еще не придумали. Ладно, придется обходиться собственными силами и стараться не попасть под пули. Я кивнул лейтенанту, расписался в ведомости выдачи оружия и побежал в обход с площади Стачек, куда выходила Октябрьская улица и где стоял Дом культуры. Если уж и атаковать террористов, то только с другой стороны здания, не в лоб.

Вскоре крики и шум толпы остались позади. Я обежал Дом культуры сбоку и заметил, что с задней стороны, там, где имелся «черный ход», тоже стоят вооруженные милиционеры. Если я туда сейчас полезу, меня остановят, зададут ненужные вопросы, помешают, а ведь времени в обрез. Ох, как не вовремя они там собрались.

Оглядевшись, я увидел окна, в торце здания, заколоченные деревяшками, а сверху еще и решетками. Это что же, Дворец культуры, разве он должен так выглядеть, даже если и не с фасада? Хотя присмотревшись, я понял, что в этом месте недавно делали ремонт, меняли окна и собирались перекладывать облицовку, да еще не доделали до конца. Все понятно, не торопятся доделывать ремонт быстрее.

Я подошел к окнам, расположенным на уровне груди, взял решетку, тряхнул прутья и убедился, что они надежно прикреплены к стене. Впрочем, можно ли считать их таким уж надежным препятствием? Помнится, цирковые силачи в своих номерах показывали и такие трюки, как сгибание прутьев. Что, если попробовать, чего я теряю, в конце концов?

Положив оружие на землю рядом со стеной, я подошел вплотную к окну и взялся за старые проржавевшие прутья. Толщиной с палец, длинные, коричневые, поддадутся ли они мне? Я напряг мышцы и потянул один прут от себя, а другой к себе. Сразу почувствовал боль в раненой вчера руке. Ну ничего, потерпи, милая, надо, значит надо.

В голове зазвенели тонкие колокольчики, перед глазами поплыли желтые круги, но я напрягался все больше и больше. Затем, когда мне показалось, что ничего не получится, прутья вдруг сдвинулись с места, сначала один, потом второй. В легких у меня уже не хватало воздуха, я остановился, отдышался немного, все еще продолжая цепляться за прутья, а затем снова набрал полную грудь воздуха и опять попытался их разогнуть. Ничего не получалось, я постепенно выдавливал воздух из себя и при этом яростно рычал «Ра-а-а-а!».

Внезапно прутья пошли в разные стороны, у меня было ощущение, будто они сделаны из толстой алюминиевой проволоки, а не из стали. Я не верил своим глазам, но оказывается, и сам не подозревал, какой огромной силой обладаю. Наконец, когда пруться согнулись так сильно, что я мог пролезть в образовавшееся отверстие, я остановился.

Посмотрел на прутья, потом на свои руки. На ладонях остались красные вмятины от давления на решетку, а еще пятна бурой ржавчины.

— Ни хрена себе я Геракл, — пробормотал я.

После такого содрать доски внутри оказалось детской забавой. Я осторожно огляделся и убедился, что моя порча социалистического имущества осталась незамеченной. На площади перед Домом культуры кричали люди, что-то вопил в рупор капитан Безносов, а я собрал оружие и полез внутрь здания.

Да, здесь и вправду недавно шел ремонт. Внутри у стены комнаты стояли ведра и банки с краской, валялись кисти, а пол покрыт пятнами извести. Я пошел дальше и осторожно вышел из комнаты в коридор.

Я думал, что заложники и бандиты находятся на втором этаже, но крики доносились откуда-то из конца моего коридора. Он выходил на большой вестибюль, с мраморными полами и зеркальными стенами, окаймленный по обеим сторонам плавно извивающейся лестницей. Вот с этого-то парадного зала и доносились отчаянные вопли.

— Не надо, пожалуйста, не убивайте! — кричали там. Видимо, заложник, умоляющий о пощаде.

— Заткнись, заткнись, сука! — ответил суровый мужской голос. Ну да, сразу видно человека из команды Койота. — Я сейчас тебе мозги вышибу.

Я двинулся дальше по темному коридору. На время вопли прекратились и в это время в конце коридора прошли люди. Поскольку знакомство с ними не входило в мои ближайшие планы, я вжался в коробку дверного проема, надеясь, что меня не заметили.

— Что это было, ты видел? — спросил кто-то из прошедших и я услышал осторожные шаги.

Бдительный террорист шел ко мне по коридору. Я посетовал на собственную неосторожность и попробовал открыть дверь, рядом с которой стоял. Не знаю, на что я надеялся, но дверь приоткрылась и я скользнул внутрь. Интересно, заметил ли мой преследователь полоску тусклого света, легшую при этом на покрытый ковром пол? Если не слепой, наверняка заметил.

Я приготовил пистолет, хотя желательно было обойтись без стрельбы. Дверь закрывается только на ключ, значит, она останется открытой. Я оглядел большую комнату, окна которой были занавешены тяжелыми шторами и увидел, что вся она заставлена гипсовыми скульптурами Ленина и Сталина в разных позах, в основном, с поднятой рукой. А что, хорошее укрытие, можно неплохо спрятаться.

Я тут же шагнул в сторону и спрятался за монументальным бюстом Ленина, метра в обхвате. Хватит ли этого, чтобы уберечь меня от посторонних взглядов? Пожалуй, только на первое время, а потом желательно заползти под вон тот длинный стол для заседаний, покрытый зеленой тканью и даже с готовым графином и стаканами на поверхности.

Вот дьявольщина, если я сейчас открою стрельбу, то весь план освобождения заложников полетит в тартарары. Поднимется суматоха и их могут перестрелять, как овечек на скотобойне. Весьма нежелательное решение, власти города вовсе не погладят меня по головке.

Я начал жалеть, что не послушался разумного совета Сильвии и не отправился домой, ввязавшись в это безнадежное мероприятие. Но делать уже нечего, будем играть теми картами, что нам сдали.

Дверь в комнату открылась, впуская моего преследователя.

Глава 14. Грандиозный аншлаг в Доме культуры

Вошедший диверсант был среднего роста, подтянутый и крепкий. Я видел сквозь щель между столом и бюстом его настороженное лицо. Такое бывает у гончего пса, идущего по горячим следам оленя или зайца. Он был одет в военную форму и в руках держал «Шмайсер», готовясь примерить в любой момент.

Он постоял немного у входа, затем шагнул за бюст Ленина, где я спрятался изначально. Хорошо, что я успел оттуда шмыгнуть за стол. Не найдя никого, гончий пес потерял след и недоуменно завертелся на месте. Затем осмотрел комнату и задержал взгляд на столе.

— Где же ты, сучий потрох? — спросил он, чуть приподняв дуло автомата и медленно подходя к столу.

Ох, опасен, вооружен и очень опасен. С таким надо держать ухо востро. Он не собирался уходить из комнаты, пока не поймает меня. Ну а раз ты такой настырный, я тебе устрою достойную охоту.

— Ну что там, Витя? — спросил его напарник из-за двери. — Пошли уже, это просто сквозняк был.