Сергей Зверев - Посвящение в герои
— А я вот не очень рад с тобой встретиться, — отвечал механик. — Я уже знаю, что ты оставил Настю в деревне. Хочется теперь узнать, что с ней стало. Смотри — если узнаю, что ты с ней плохо обращался, могу и рассердиться.
— Что ты, что ты! — возмутился сомалиец. — Настя здесь, сторожит верблюдов. — Между прочим, только двое принадлежат твоим друзьям, а еще двоих дал я. Если бы не я, мы бы не смогли вас догнать и освободить. Так что это Шариф помог! А Настя тебе расскажет, что Шариф с ней очень хорошо обращался!
— Ладно, посмотрим, — пообещал моряк. — Ты пока давай, веди остальных верблюдов. А то на твоем участке фронта задержка выходит.
Действительно, к этому времени уже все пленники были освобождены и присоединились к Мельникову и Куликову, а большая часть верблюдов еще оставалась в лагере. Шариф бросился наверстывать упущенное. Вдвоем с Анисимовым они привели еще четырех животных и поспешно отправились за следующей партией.
Однако спешка редко приносит положительные результаты. Если до этого Шариф действовал неспешно, уговаривал каждого верблюда встать, и в результате ни одно животное не издало ни звука, то теперь, видя, что его ждут, он не стал тратить время на уговоры, а просто потянул очередного верблюда за уздечку, рывком поднимая его на ноги. Недовольное животное взревело. В тишине спящей саванны этот звук прозвучал так же оглушительно, как рев мотоцикла, лишенного глушителя, в городском квартале. Сразу несколько бандитов подняли головы, оглядываясь по сторонам.
Медлить было больше нельзя. «Тихий» этап операции закончился. Лавров и Горшенин, не сговариваясь, открыли огонь по бандитам.
— Отходите! — крикнул Лавров Анисимову, заметив, что капитан хочет присоединиться к ним. — Уводи людей к Насте! Мы прикроем!
Услышав команду майора, Анисимов, уже не деликатничая, схватил под уздцы сразу шестерых верблюдов и потащил их в сторону от рощи. Так же поступил и Шариф, но менее успешно: трое «кораблей пустыни» вырвались из его рук и скрылись в темноте. Остальных Анисимов с Шарифом привели к тому месту, где ждали освобожденные моряки. Все быстро сели на верблюдов и поспешили к лагерю, где оставалась Настя.
Между тем Лавров с Горшениным уже вовсю вели бой. Первыми очередями они уложили на месте шесть или восемь бандитов. Но остальным не потребовалось много времени, чтобы проснуться и понять, что происходит: укрывшись за мешками, за стволами пальм, члены группировки открыли стрельбу по разведчикам. Пока их огонь был беспорядочным и малоэффективным — бандиты еще не разобрались в обстановке, не поняли, что им противостоят всего два человека. Надо было держать их в неведении как можно дольше. А для этого было необходимо часто менять позицию.
Так разведчики и поступили. Швырнув в бандитов две гранаты, они начали отступать к холмам, причем двигались не прямо к тому месту, где оставили Настю с верблюдами, а стали забирать гораздо севернее.
Поднявшись на гребень ближайшего холма, они услышали в бандитском лагере злобные крики: видимо, Омар обнаружил пропажу пленных, а также большей части верблюдов. Вслед за тем из рощи появились черные тени, устремившиеся вслед за разведчиками.
— Беги прямо в лагерь! — скомандовал Лавров напарнику. — Пусть все собираются и будут готовы к выходу. Я уведу их на север, а потом постараюсь оторваться и добежать до вас. Ждите меня и будьте наготове!
Горшенин скрылся в темноте, а майор, выпустив по приближавшимся бандитам две очереди, направился в другую сторону.
В течение следующего часа Лавров, отстреливаясь, продолжал отходить на север. За это время он израсходовал два рожка и начал третий. В сумке остался последний рожок и еще две гранаты. Несколько раз бандиты пробовали зайти ему с флангов и взять в кольцо, но он всякий раз вовремя замечал их маневр и отходил.
Тут вступил в действие новый фактор: стало светать, ночь подошла к концу. Это было на руку преследователям, которые и так уже разобрались, что с ними ведет бой всего один человек; теперь, при свете дня, легко могли его окружить. Майор понял, что надо уходить.
Он прекратил стрельбу, достал из подсумка обе гранаты и положил их рядом. Потом стал внимательно следить за передвижениями бандитов. Спустя несколько минут они заметили, что их противник прекратил отстреливаться. Из этого они должны были сделать один из двух выводов: либо враг убит, либо у него кончились патроны. Но в последнем случае он попытается уйти, а значит, надо спешить. Видимо, предводитель бандитов так и решил, потому что раздалась короткая команда, и трое бандитов, вскочив, бросились прямо к тому месту, где лежал майор.
Точнее, там он находился пять минут назад, когда еще вел стрельбу. Но с тех пор Лавров успел переместиться на двадцать метров в сторону, увеличив сектор обстрела. Когда трое нападавших появились на гребне холма, совсем недалеко, он метнул одну из гранат. А затем изо всех сил кинул и вторую — уже в основную группу нападавших. Смотреть на результат было некогда — вот теперь и правда следовало бежать. Майор вскочил и изо всех сил помчался на юг, в ту сторону, где его должны были дожидаться товарищи.
Ориентироваться в саванне трудно — явных примет здесь, как правило, мало. Лавров мог проскочить мимо места встречи, но предусмотрительный Горшенин заранее забрался на одну из возвышенностей и следил за окрестностями. Он вовремя заметил бегущего майора — тот направлялся значительно восточнее, чем надо, — и замахал руками, привлекая его внимание.
Спустя несколько минут они снова были вместе. Лавров сел на подготовленного для него верблюда, и караван немедленно тронулся с места, быстро набирая ход и направляясь на запад.
Анисимов подъехал к командиру и, когда они поравнялись, спросил:
— А мы правильно держим курс? Ты ведь не сказал, что было в радиограмме, куда нам надо держать. Я просто на всякий случай сказал, что надо ехать на запад, но, может, надо держать немного севернее или южнее…
— Я тоже еще не изучал карту, — ответил Лавров. — Но можно пока двигаться так — ошибка будет небольшой. Нам приказано выйти к побережью в трехстах километрах южнее порта Хафун. Позже сориентируемся, проложим точный курс. А пока можно двигаться так, как сейчас. Ну, пожалуй, взять чуть севернее. Ты лучше скажи, как наши. Больные, раненые есть?
— Раненых, к счастью, нет, — отвечал Анисимов. — Но все люди сильно истощены, вымотаны. Они, конечно, нуждаются в хорошей пище и в отдыхе.
— А мы вместо этого предлагаем им совершить длительный марш-бросок по саванне, причем сзади наседают враги, — заметил Лавров. — Так что, скорее всего, придется вступить в бой. И неизвестно, чем будем их кормить — продукты-то у нас, как я помню, на исходе.
— Да, с продуктами туговато, — согласился капитан. — Но я хочу сказать, что настроение у всех бодрое. Даже правильнее сказать, отличное. Они счастливы, что вырвались из лап бандитов. Тем более никто на это уже не надеялся. На этом хорошем настроении можно какое-то время продержаться. Какое тут расстояние до побережья?
— По моим подсчетам, около двухсот километров, — отвечал Лавров.
— Значит, послезавтра должны дойти, — заключил Анисимов. — Два дня можно продержаться на энтузиазме и остатках продуктов. Главное — оторваться от людей Омара. Как считаешь, их много осталось?
— Думаю, около половины, — ответил Лавров, который уже размышлял над этим вопросом. — Человек семь мы с Кириллом еще в лагере положили, и еще четверых я убил или ранил, когда они меня преследовали. Тут интереснее другой вопрос — сколько у них верблюдов осталось. Это ты лучше меня должен знать.
— Сейчас скажу, — пообещал Анисимов и начал вспоминать. Потом, тряхнув головой, ответил:
— К сожалению, верблюдов у них вполне достаточно. По моим прикидкам, штук десять-двенадцать. И еще трое вырвались, где-то по саванне бродят. А ты считаешь, они захотят нас преследовать?
— Боюсь, что да, — кивнул Лавров. — Эти исламисты — ребята упертые, хуже пиратов. Но девять-десять боевиков нам не страшны, отобьемся. Тем более к нам теперь пополнение прибыло — наверняка кого-то из моряков можно вооружить, смогут отстреливаться. Меня больше другое волнует: не сможет ли этот Омар найти здесь поблизости подкрепление? Если ему на помощь придет еще одна банда, вот тогда наше положение станет трудным…
— Здесь не его провинция, — отвечал Анисимов. — Тут живут представители другого клана. А у сомалийцев очень раздробленное общество. При встрече люди прежде всего интересуются, кто из какого клана. Так что на безусловную поддержку Омар рассчитывать не может. А вот союзников найти — это влегкую. Например, если пообещает отдать бо?льшую часть пленных…
— Да, пожалуй… — протянул Лавров. — Вот этого сценария нам и следует опасаться. Слушай, я вот чего не пойму: мне показалось или этот наш Шариф так с нами и едет? Я-то думал, он уже час назад тихонько отбыл назад, в родную деревню… Ведь верблюдов он уже отбил, и делать тут ему решительно нечего…
