Сергей Зверев - Боевой вирус
— Точно!
— Галинка, даже под надзором, запросто сможет организовать там нужный скандальчик. Вот его-то мы всегда отследим. Хотя на их пути будет достаточно много всяких КПП и таможен.
— Ты ее недооцениваешь, Вадька! Она ведь тоже станет рассуждать, ставя себя на наше место. И найдет единственный ход. Смотри!
Талеев снова взялся за атлас:
— Вот сюда она должна доставить груз. Где самый опасный участок пути?
— Разумеется, по территории Ирана!
— Точно. Значит, ее «работодатели» прикажут сократить до минимума этот кусок. А что подходящее поблизости?
Аракчеев долго и пристально разглядывал карту. Потом не слишком уверенно сказал:
— Это — порт. Как там его? А, Ноушехр.
— Отлично! Я тут, правда, уже заранее посмотрел кое-что. Во-первых, Ноушехр связан паромом с Махачкалой. Во-вторых, через него идет наркотрафик в обе стороны. И то и другое на руку Галине. А 200 километров из Грузии по территории Дагестана до Махачкалы, а оттуда преспокойно на пароме по Каспию — это тебе не 800 километров по враждебному Ирану плюс пешеходный переход их границы!
— Сдаюсь. — Вадик поднял руки. — Убедил на все сто. Галка точно так же будет рассуждать. И это совпадет с интересами грузин. — Он потер руки. — Значит, Махачкала?
— Ну, подстрахуемся на всякий случай через Куратора, чтобы ему немедленно докладывали о всяких «странностях» вдоль иранской границы на севере и еще из одного или двух портов Азербайджана: у них тоже есть морская линия с Ноушехром. В крайнем случае мы догоним группу Алексеевой на самолете. Кстати, в Ноушехре и аэропорт есть! Но, думаю, до этого не дойдет. Галчонок — очень умная девочка.
С этим никто не спорил.
* * *Пассажирский терминал махачкалинского морского порта с недавнего времени был оборудован самой совершенной техникой. Это совпало с открытием новой паромной линии Махачкала — Ноушехр (Иран). Пользовались ею очень разные люди, регион неспокойный, потому и были установлены новейшие рамки металлодетекторов и дополнительные рентгеновские камеры…
Внутри терминал очень напоминал помещение современного международного аэропорта. С прекрасной зоной отдыха для ожидающих отправки пассажиров, двумя ресторанами, несколькими кафе, просторным кинотеатром и доступными офисами многочисленных сервисных служб. Множество стеклянных будок для регистрации исключало возникновение длинных очередей. Возле каждой из них находился свой транспортер для багажа и арка детектора. Дальше две линии механического транспортера доставляли людей в просторное помещение «отстойника», снабженное кондиционером и несколькими телеэкранами. Был здесь и магазин со свободными ценами.
Среди недлинной, но разношерстной очереди с чемоданами и дорожными сумками, спокойно и неторопливо продвигающейся к одной из будок, ничье внимание не привлекала группа людей из четырех человек. Среднего возраста мужчина, державшийся чуть особняком, был, очевидно, главой семейства, а два молодых парня — его сыновьями. Кем была стоящая рядом с ними женщина, определить было невозможно — ее фигуру надежно скрывал черного цвета хиджаб с чадрой — то ли жена, то ли невестка. Впрочем, можно было уловить молодой блеск в пронзительных черных глазах, едва выглядывающих над краем черной материи.
Вот группа подошла к стеклянной будке, и старший мужчина протянул в окошечко пачку документов. Девушка в униформе начала внимательно их пролистывать. В это время за ее спиной распахнулась дверь служебного помещения и к стойке регистрации подошел еще один работник терминала. Его голову украшала фуражка размером с круглый стол. Лицо было непроницаемо и по-начальственному строго. Не обращая внимания на документы в руках служащей, он внимательно, из-под длиннющего козырька фуражки, рассмотрел всю группу и что-то негромко проговорил по-русски.
Тут же один из «сыновей» сделал решительный шаг вперед.
— Эй, что происходит?! — он говорил с явным иностранным акцентом.
Старший таможенник повторил:
— Мы просим вашу женщину снять хиджаб. Так предусмотрено правилами. — И тут же добавил, заметив очередное порывистое движение иностранца: — Это можно сделать в отдельной комнате.
Сама девушка в это время что-то негромко говорила на ухо старшему мужчине. Он выслушал, кивнул и произнес несколько отрывистых фраз на чужом языке, обращаясь к молодому. Тот неохотно отступил на шаг, бормоча, чуть слышно, ругательства.
Женщина, не сходя с места, неуловимым движением освободилась от хиджаба. Под ним оказался еще один наряд, не нарушающий обязательный дресс-код для иранской мусульманки: платок, длинное легкое пальто и брюки. Одежда не пестрела красками, но и не была траурно-черной. К тому же лицо иностранки, кроме лба, оказалось открытым.
По губам таможенника скользнула довольная улыбка. Он важно кивнул и вежливо указал рукой на арку металлодетектора: проходите, пожалуйста. Но едва мусульманка оказалась под аркой, раздался тревожный звонок. Собиравшийся уже скрыться за служебной дверью начальник резко обернулся. К девушке шагнул еще один работник, обслуживающий детектор, и предложил освободиться на время от всех посторонних предметов, находящихся в карманах или на теле пассажира.
Все требования строго соответствовали правилам. Девушка сняла с шеи ожерелье и освободила свои тонкие красивые запястья от полудюжины браслетов, которые сложила в предупредительно поданную коробку. Потом вновь шагнула под арку. Раздался звон! Как по команде, все трое сопровождающих ее мужчин рванулись было вперед. Но и служба не дремала: уже после первых звонков в глубине внутреннего коридора показались два человека в полицейской форме с оружием, дубинками и наручниками на поясе. Теперь они стояли рядом со старшим таможенником. Мало того, от двух или трех не работающих пока досмотровых секций к месту конфликта спешили человек пять служащих. Силы были явно неравны. Старший иностранец жестом руки остановил своих разгорячившихся «сыновей», а сам прошел вперед и оказался рядом с девушкой. Она вновь прошептала ему что-то успокаивающее.
Тем временем один из таможенников с ручным детектором приблизился к девушке и, не прикасаясь даже к ее одежде, обвел чувствительным датчиком очертания стройной фигуры. Тревожное пиканье раздалось, когда рамка находилась в районе левого бедра мусульманки. Проверили еще раз: ошибки не было. Больше всего выглядела удивленной и даже встревоженной сама пассажирка. Она быстро-быстро заговорила что-то, обращаясь к своим не менее встревоженным спутникам. Потом демонстративно похлопала себе по одежде, показывая, что на ней ничего нет, и возмущенно повернулась к начальнику.
Однако он уже в полной мере ощущал не только поддержку закона, но и вполне реальную физическую защиту целой команды своих вооруженных подчиненных.
— Мы обязаны подвергнуть вас личному досмотру! — громогласно объявил начальник. — Так предписывают правила.
Он взмахнул рукой, и тут же к нему подошла невысокого роста женщина-служащая. Ее одежда была удивительно похожа на наряд иностранки: головной платок, брюки, длинное легкое пальто. Только сшито все было из того же материала, что и униформа других служащих таможни. К тому же женщина была азиаткой.
За это время иностранка успела перевести своим попутчикам слова начальника пункта. Их возмущению не было предела! Однако они тут же успокоились и замолчали, как только подошедшая мусульманка — а это было очевидно — обратилась ко всей их маленькой группе на родном языке. Сначала она спокойно выслушала категорическое заявление старшего о том, что никто из посторонних не имеет права прикасаться к жене его сына, а потом спокойным мелодичным голосом, очень уважительно, начала отвечать.
Служащая привела убийственные аргументы. Она процитировала одно из недавних публичных выступлений самого аятоллы Хомейни, где он разъяснял своим единоверцам некоторые суры Корана в свете современных реалий. Там, в частности, говорилось, что к перечню лиц, которые имеют право прикасаться к мусульманке, помимо указанных в Коране мужчин-родственников и определенных категорий женщин — врачи, например, или служанки, — следует добавить работниц досмотровых служб, так как они выполняют распоряжения закона, принятого мужчинами, и, по сути, могут быть приравнены к служанкам!
Ревностный мусульманин был растерян и озадачен. Он потребовал своего присутствия при досмотре. И опять служащая спокойно объяснила, что подобное требование само является нарушением сур Корана, приведя на память длинную цитату из Священной книги. Зато господа — служащая рукой указала на всех трех мужчин — могут предварительно лично осмотреть помещение, в котором будет происходить досмотр, дабы убедиться, что оно пусто и никто не имеет возможности проникнуть туда, кроме как через дверь, рядом с которой все они могут находиться неотлучно в течение всего досмотра их женщины.
