Роберт Крейс - Первое правило (в сокращении)
— Предпоследний исходящий звонок был направлен на тот же номер, на который звонил сам Гребнер, после чего отшвырнул телефон — мы оба это видели.
— Потому я и подумал, что это был Дарко. Гребнер связался с ним по пейджинговой системе, и Дарко, видимо, ответил.
— Угу. Сейчас проверим.
Коул повернул экран так, чтобы его мог видеть и Пайк. Номера звонков Коул выписал в два столбца, рядом с временем и датой исходящих и входящих. Рядом с почти половиной входящих номеров Коул поставил крестики, указывающие, что вызовы пришли с заблокированных номеров. Три исходящих звонка Коул соединил линиями с тремя входящими. И указал на исходящие.
— А вот здесь Гребнер оставлял сообщения Дарко. Видишь?
— Ага.
Коул показал соответствующие входящие звонки.
— Смотрим дальше: вот здесь Гребнер получает входящие звонки примерно через двадцать минут после того, как сбрасывает сообщение на пейджер. Один из ответных звонков — с закрытого номера, зато два других — с того самого, на звонок с которого ты отвечал в доме Гребнера.
— Звонили из разных мест?
— Вот и я о том же. Зачем понадобилось пользоваться стационарным номером?
— Не работает мобильный. Этот номер — единственный из доступных.
Коул взялся за телефон.
— Сейчас посмотрим, что у нас получится.
Коул набрал номер и долго слушал гудки.
— Нет ответа. Двадцать гудков — и все впустую. Обычно это означает, что телефон отключен.
— Можешь узнать адрес? — спросил Пайк.
Чтобы раздобыть адрес, Коулу понадобилось два звонка и двенадцать минут. Номер принадлежал компании «Даймонд рекламейшнс» из Лейк-Вью-Террас в долине Сан-Фернандо.
— Все сходится: Лейк-Вью — это у подножия гор, недалеко от Анджелес-Крест. В горах мобильная связь паршивая, остается только пользоваться стационарными линиями.
— Неплохо для начала, — одобрил Пайк. — Может, стоит сгонять в Лейк-Вью?
Коул затолкал бумаги обратно в пакет.
— А я, пожалуй, поищу Рину и Янни. Слишком уж много несостыковок…
Внезапно они услышали, как снаружи хлопнула калитка, Пайк поспешил к двери и остановился, увидев приближающуюся Рину. На ее плече висела сумка, к себе Рина прижимала пакет.
— Ну, нашли что-нибудь? — спросила она.
— Где Янни?
Рина поморщилась и прошла мимо Пайка. Ставя пакет на стол, она объяснила:
— Янни приходится зарабатывать себе на хлеб. Ему не дают отпуска на поиски украденных детей.
— Где ты была? — спросил Коул.
Рина вывалила из пакета свежевыстиранную одежду.
— Ходила в прачечную. Моя одежда провоняла.
— Знаешь Эмиля Гребнера? — спросил Пайк.
— Само собой. У него огромный дом на холмах, для вечеринок он заказывает девушек. Любит только сербок — им он доверяет. Там Михаил и увидел меня впервые. А что такое?
— Гребнер сказал, что отец ребенка — Милош Якович, — сообщил Пайк, пристально следя за лицом Рины.
Между ее бровями прорезались морщины, она несколько раз пыталась заговорить, но словно не могла подобрать слова. Беспомощно взглянув на Коула, который наблюдал за ней так же пристально, как Пайк, она наконец выпалила:
— Гребнер врет. Зачем он так сказал?
— Гребнер уверен, что это правда, — возразил Пайк. — Дарко и Якович враждуют из-за нелегального оружия. Автоматов. Ты что-нибудь знаешь об этом?
— Я знаю, что Михаил терпеть старика не может, вот и все. Но почему Гребнер не сказал, что отец ребенка — Михаил?
— Потому что так объяснил ему сам Михаил. Так, значит, отец твоего сына — Якович?
Рина вскинула голову, уставившись на Пайка.
— Бред! Настоящий отец — Михаил, а старика я в глаза не видела. Я мать. Петар мой ребенок.
— У меня голова идет кругом, — нахмурился Коул.
Рина пропустила его слова мимо ушей.
— Гребнер не сказал, где мой мальчик?
— Он не знает, но мы, кажется, знаем, как найти Дарко. Ты когда-нибудь слышала о «Даймонд рекламейшнс»?
Она сильно задумалась, потом покачала головой.
— Нет. Это ювелирный магазин?
— Скоро узнаем, — пообещал Пайк.
Рина направилась к двери:
— Хорошо, едем.
Пайк остановил ее:
— Ты останешься здесь. Выяснять поеду я.
Расставшись с Коулом, Пайк направился в долину.
Отъезжая от пансиона, Коул задумался о Янни.
Поначалу ему казалось, что Янни, или Янич Певич, чист, но после визита к Гребнеру он уже ничему не верил. Оказалось, историй не одна, а две, причем не совпадающих одна с другой, значит, кто-то из рассказчиков лжет.
По пути Коул завернул к дому Янни. Рина сказала, что он уехал на работу. И действительно, машины Янни возле дома не было. Коул оставил машину на стоянке для гостей и прошел на территорию жилого комплекса. В дверь квартиры Янни он сначала постучал кулаком, потом позвонил. Не дождавшись ответа, он легко вскрыл дверь и вошел сам.
Запершись изнутри, Коул быстро осмотрел жилье Янни, начиная со спальни. Но не нашел никаких подтверждений тому, что Янни лжет. Мало того, он вообще не нашел никаких личных вещей, что показалось ему странным. Ни фотографий родных и друзей, ни сувениров на память.
Затем он направился в кухню. На столе и в раковине громоздилась немытая посуда. Коул нашел упаковку пакетов, выбрал стакан с толстым дном, уложил его в пакет и вышел. Да, Янни Певич чист, но, возможно, он вовсе не Янни.
Из машины Коул позвонил Джону Чэну и объяснил суть дела.
— И как мне прикажешь действовать, когда все на рабочих местах? — поинтересовался Чэн.
— Придумай что-нибудь. Я уже в пути.
— Ты едешь сюда? Не вздумай!
— Встретимся снаружи.
Поездка до лаборатории заняла всего пятнадцать минут, которые Джон Чэн, вероятно, прождал у входа в здание. Увидев стакан, Чэн немного успокоился.
— Да, отличный образец. Хочешь, я проверю отпечатки по базе Интерпола?
— Вот именно. Я подожду в машине.
Чэн торопливо удалился.
Из машины Коул позвонил Саре Майлс. Звонка от девушки с лиловыми прядями в волосах он так и не дождался. И с разочарованием услышал, как включилась голосовая почта.
— Привет, Сара, это Элвис Коул. Лайза Топпинг мне так и не позвонила. Вы не могли бы дать мне ее номер? Спасибо.
Коул продиктовал собственный номер и отключился.
Ему не оставалось ничего другого, как в ожидании задуматься о Гребнере. Сведениями, касающимися Яковича, Гребнер их не на шутку ошеломил, и эти сведения выглядели особенно правдоподобно потому, что Рина призналась: с этим человеком она знакома. Впрочем, и ее рассказ звучал убедительно, а Коул по своему опыту знал, что ловким лжецам всегда хочется поверить и что лучшая ложь большей частью состоит из правды. Итак, у них есть показания Гребнера, любителя вечеринок в доме на холмах, и показания Рины, утверждающей, что она посещала его вечеринки.
Коул задумался о том, нельзя ли это как-нибудь проверить, и пришел к выводу, что слова Рины могли бы подтвердить другие проститутки.
Даты арестов Рины были у него записаны, он позвонил в офис окружного прокурора. Ему пришлось провисеть на телефоне двадцать минут, прежде чем он узнал, кто занимался делом Рины.
— Скорее всего, Элизабет Санчес.
— Можно узнать ее нынешнюю должность и номер телефона?
Заместитель окружного прокурора Элизабет Санчес в настоящее время была прикомандирована к суду района аэропорта в Плайя-дель-Рей.
Коул уже думал, что, позвонив ей, попадет на голосовую почту, но ему ответил женский голос:
— Лиз Санчес.
Коул назвал себя, сообщил дату и номер дела и объяснил, что ему нужны имена проституток и других фигурантов, проходивших по этому делу.
Санчес рассмеялась.
— Да ведь это было шесть лет назад!
— Я надеялся, что имена запомнились из-за подробностей ареста. Сербский публичный дом, работа на сербских гангстеров…
— А-а-а… да, звучит знакомо. Заместитель прокурора Северного Голливуда допросил сразу тринадцать или четырнадцать девушек. Операция проводилась совместно с БОП.
Особой группой по борьбе с организованной преступностью.
— Да-да, это оно. Мне хотелось бы поговорить с фигурантками дела о событиях, случившихся примерно в то же время.
— Можно узнать зачем?
— Заведение, где работали эти девушки, принадлежало пахану Михаилу Дарко. Правда, дела вел кто-то из его подручных, но главным все равно был Дарко. У меня есть вопросы, касающиеся Дарко, на которые могут ответить лишь эти девушки.
— Нет, кажется, его звали иначе… Имя точно было другим.
Пришла очередь Коула умолкнуть в замешательстве.
— Может быть, Гребнер?
— Погодите минутку… Сотрудники особой группы остались недовольны оборотом дела. Заместитель прокурора ликовал — еще бы, арестовано тринадцать проституток! — но наши коллеги из особой группы хотели взять всю цепочку, а из девушек ничего вытянуть не удалось… Вспомнила! Его фамилия — Якович. Человека, на которого работали девушки.
