Андрей Кивинов - Акула
– Ты, друг, это… Не намекай! У меня в уголовном деле тоже с отзывами все в полном порядке. Может, благодаря этому и освободили.
– Андрей Витальевич, у вас, простите, голова, случайно, не болит?
– С чего? Вчера ведь не пьянствовали.
– Я думал, может, нимб жмет.
– На работе я его не ношу. Мешает. А Борисов наш любимый откуда про Заварова узнал?
– Могли бы и сами догадаться. Он со сгоревшим ларьком разбирался. Не сам, конечно, ребят своих напрягал. Поскольку пострадавший хозяин обещал премию за раскрытие, Борисов решил подсуетиться. Ничего у него, конечно, не вышло, но,по крайней мере, побеседовал со всеми охранниками и продавцами. Вот он липовую справку и состряпал. Говорит, для нас старался, чтоб ОПД толще было. В какой-то степени он прав: на прокурора Воробьева подобные писульки производят впечатление.
– Мудак мудака заметит и с потолка… По нашим мокрухам Борисов Заварова прокачал, а раскрыть этот «черномазый мордобой», который у него под носом парой дней раньше случился, не смог?
– Не догадался.
– Что и говорить, на редкость крепкий профи…
– Получается, что на сегодняшний день мы имеем две версии. Лютый дембель Заваров и отмороженные каратисты из нехорошей секции. Отработать Заварова проще. С него и начнем?
– С него. Но ты прав, давай в начале следующей недели. Знаешь, как-то мне не по душе ветерану ласты крутить. Хоть и знакомы мы с ним пока лишь заочно, но он мне чем-то симпатичен.
– «Чеченцы» разные бывают. В начале лета отловили одного, с ментом нашим бывшим снюхался и такого наворотил! Пара трупов, разбой с покушением на убийство, кража оружия…
– Все равно, – Акулов решительно покачал головой, – спортивная секция мне представляется куда более перспективным направлением. Ну что, рванули по домам? До понедельника? Надеюсь, уикэнд нам никто не испоганит.
– Сплюнь, – посоветовал более суеверный Волгин, но это не помогло.
Выходные оказались безнадежно испорченными… …После того, как Акулов вернулся от Маши, в половине третьего ночи его разбудила мать:
– Андрюша, ты не спишь?. Тебя дежурный по управлению спрашивает.
Акулов взял телефонную трубку.
– Андрей Витальевич? Убийство у нас. Еще один бомж…
15. Дважды потерпевший
Еще одним бомжом оказался Новицкий.
Когда Андрей добрался до чердака, на котором двое суток назад они разговаривали, там было уже полно народа. В форме двух ведомств – прокурорской и милицейской, и в штатском; с фотоаппаратами, приспособлениями для поиска и закрепления следов, фонарями и штативами, протоколами и чистыми листами бумаги.
Углядев в толпе Волгина, Акулов подошел к нему:
– Привет! Что за столпотворение? Наконец-то определили место, с которого стреляли в президента Кеннеди?
Сергей ответить не успел. К операм подскочил Катышев, выглядевший так, что Бешеным Быком его мог назвать и человек, никогда прежде не слышавший этого прозвища:
– Где кинолог?
– Понятия не имею. Сказали, час назад из главка к нам выехал.
– Появится – я ему шею сверну. Вместе с собакой.
Столь же резко, как появился, Катышев и пропал.
– 0-па! Такого я еще не видел… – услышал Акулов сзади голос одного их постовых, присланных для охраны места происшествия после то– го, как оперативно-следственная группа отработает на чердаке и отправится ловить преступника. Поскольку постовые имели обыкновение тратить На дорогу время, обратно пропорциональное расстоянию, их всегда вызывали заранее. Старослужащие вели себя спокойно, не приходили в экстаз от необычного преступления и терпеливо скучали.И в ожидании, пока все уедут, но молодежь зачастую путалась под ногами специалистов, стараясь все рассмотреть и пощупать и задавая дурацкие вопросы.
Этому сержанту было лет девятнадцать. Очевидно, несколько месяцев назад его приняли в органы без прохождения срочной армейской службы, стремясь заполнить постоянно растущий некомплект состава ППС, так что причислить к сотрудникам опытным его было никак нельзя. Много чего ему еще видеть не доводилось… Но в данной ситуации Акулов был готов с ним согласиться.
Труп стоял возле стены на полусогнутых ногах, касаясь ее правым плечом; руки плетями висели вдоль тела, которое в вертикальном положении удерживал водопроводный кран, проломивший висок и ушедший в черепную коробку так глубоко, что голова прижалась к выкрашенной в красный цвет горячей трубе.
Акулов осмотрел обстановку. Те же матрас, тряпье и посуда. Пустые пивные бутылки пропали, зато появились два порожних флакона самой дешевой водки, брошенные на полу возле спального места, и граненый стакан. Там же валялись литровый пластиковый баллон, на две трети заполненный лимонадом ядовито-зеленого цвета, распотрошенная пачка сигарет «Прима» и множество окурков, среди которых, как показалось Андрею, он заметил свой."беломор".
– Кто обнаружил труп? – спросил Акулов у напарника.
– Неизвестно. Был анонимный звонок по «02». Голос мужской. Скорее всего, такой же бродяга.
– Он жил один. .
– Ты что, с ним был знаком?
– Пошли, пошепчемся.
Они покинули чердачное помещение и встали , иа лестнице.
– Это мой бывший потерпевший. В четверг мы встречались. Здесь.
– Хм… А это хорошая версия! За что ж ты его так, Андрюха?
– Перестань, мне не до шуток.
– Это он сообщил тебе про Заварова?
– Ты удивительно догадлив.
– А ведь «чеченец» живет в соседнем подъезде. И по графику на дежурство ему только во вторник.
Оперативники постояли молча.
– Ладно, подождем, пока медик закончит работу, – решил Волгин. – Меня эта картинка немного смущает. Уж очень похоже на несчастный случай. Нажрался бодяжной водяры, пошел в сортир, пошатнулся, не удержал равновесие, ну и приложился k башкой об угол.
– Похоже… Похоже на случай. Или на его инсценировку.
Волгин поморщился:
– Андрюша, не надо в каждой бытовухе усматривать «преступление века», тем более, когда им и не пахнет. Даже если предположить, что Новицкого твоего грохнули – ну кто мог это сделать? Или такие же бичи не поделили с ним сферы влияния на окрестные помойки, или жильцы подъезда, доведенные до психоза постоянной вонью и шумом. Ни тем, ни другим инсценировать ничего не надо, бросили бы трупешник так, как есть. Жильцы бы нам позвонили, чтобы мы труп быстрее забрали, пока он не разложился, а бомжи бы просто сделали ноги… Разве что где-нибудь там,
– Волгин указал на двери квартир верхнего этажа, которые были видны с их места на лестнице, живет отставник ГРУ, который привык устраивать каверзы заграничным диктаторам и президентам Такой монстр, конечно, мог бы забацать инсценировку, но, опять-таки, большого смысла я в этом не вижу.
– Новицкий сидел на героине и даже капли спиртного в рот не брал.
– Это он тебе сам сказал? Я тебя умоляю! Онв тебе, наверное, говорил и о том, что завязал воровать – ты этому тоже поверил? В любом случае, подождем, что скажет медик, а потом станем лоб морщить, умных из себя изображать.
Появился кинолог. Это был молодой парень, безмерно любящий свою профессию и животных. Любящий настолько, что собаку он оставил в машине, дабы не гонять ее лишний раз по лестницам.
– Убийство? – спросил он, мгновенно определив Сергея с Андреем как сотрудников МВД, а не понятых или преступников, которых всегда тянет на место своего злодеяния. – Вряд ли что-то получится, на улице такой дождь начался…
– Ты бы еще дольше ехал, – посоветовал Волгин. – Глядишь, и снег бы пошел.
Обиженно шмыгнув носом, парень буркнул:,
– Надо было животное накормить, – и, выхватив из кармана фонарик, побежал на чердак.
– Может, убивец где-то в квартире отсиживается, – сказал вдогонку Акулов, – так что все равно зови Мухтара.
Как и предсказал кинолог, от его ищейки проку не вышло.
– С чего она след должна брать? – возмутился он, оценив происходящее на месте происшествия. – Вы мне покажите, где преступник ходил или хоть одну вещь, которую он трогал…
Собаке дали понюхать обувь погибшего, и она уверенно сбежала по ступеням до первого этажа, покрутилась возле подъезда и села на задние лапы, всем своим видом давая понять, что никуда дальше нога Новицкого не ступала. Прямо на этом месте он родился, вырос, стал наркоманом и ушел в последний путь на чердак.
– Маленькая моя, – кинолог присел рядом с овчаркой, прижал ее голову к себе, погладил, – устала, да? Ничего, потерпи немного…
Затея с лимонадной бутылкой имела еще меньший успех. Очевидно, литр газировки материализовался рядом с трупом прямо из воздуха.
– Может, ей надо водки налить, чтоб начала работать? – спросил ехидный Акулов, который пренебрежительно относился ко многим как традиционным, там и передовым методам розыска, излюбленным начальством и кинорежиссерами. – Там в одном «мальке» еще осталось.
Кинолог обиделся, присев у стенки, нацарапал на стандартном бланке справку о проделанной работе и смылся.
