Андрей Негривода - Железный прапор

– Честно? – Рашид заглянул в глаза своего командира.

– Говори!

– Я, когда тебя нашел, поклялся, что вынесу любого, даже «грузом 200»…

– Куда?

– Бок, бедро… Разворотило… Осколок, должно быть.

– Это наши «крокодилы» по склонам чесали…

– Т-ш-ш! – приложил Рашид палец к губам и посмотрел куда-то в сторону.

Там, метрах в пятидесяти, шли афганцы. Шли очень медленно, но целенаправленно и как-то неотвратимо. Шли по следу. И Рашид это понял, бросив случайный взгляд на камни, по которым он совсем недавно проволок Медведя. Редкие, но большие и ярко-красные капли горели семафором на серых камнях…

– Нашли… – прошептал Бах.

Времени на раздумья уже не оставалось, и он, рванув зубами за кольца «эфок», метнул двумя руками одновременно эти «подарки» в погоню. Сдвоенный взрыв в самом центре преследователей разметал группу по камням. Но откуда-то ниже по склону на пару сот метров мощно ударили очереди «калашей» – видимо, именно там и шел основной отряд «духов», потерявший в одночасье свою разведку. Теперь начиналось главное представление…

– Пулемет, – прохрипел Игорь.

– Что?

– Пулемет мне дай, сержант! И вали отсюда…

– И чего ж ты, «кусок», так плохо обо мне подумал, а?.. Ты меня обидел, командир, но пулемет я тебе дам.

– А я уж подумал, что скажешь, как тот таможенник усатый, ну, Верещагин из «Белого солнца…».

– Дам, дам – «таможня дает добро»… – осклабился Рашид и подтолкнул к Медведю «РПК», а сам улегся рядышком с «СВД». – Тебе сейчас спать давать нельзя – не ровен час, не проснешься. Да и мне подмога какая-никакая…

И завертелось…

И пришел момент, когда у друзей уже не оставалось ни одного патрона. Медведь с трудом расстегнул кобуру и достал свой «стечкин».

– Две обоймы… Сорок выстрелов.

– Тридцать восемь, братишка. – Бах смотрел в глаза своего друга. – Или помучиться захотел?..

– Тридцать восемь… Только я – первый.

Вот тогда-то и ударил мощный автоматный залп у них за спиной. Прошипели, оставляя дымные хвосты, гранаты, выпущенные из «РПГ». И рванули в гуще «духов»… Да и очереди те летели поверх голов разведчиков, настигая бросившихся бежать моджахедов…

Судьба… Она улыбнулась этим двоим в очередной раз. Да и не могло быть иначе. Не должно было быть!..

– Вот так, пацаны.

– А кто это был, Медведь? Кто помог?

– «Каскадеры»… Они засекли меня, еще когда Гриб взвод выводил… Пока догнали, пока нашли… Поспели в самый раз…

– Ну а потом?

– Потом почти полгода госпиталей. Медкомиссии всяко-разные… Орден… И предложение от Бати служить в Отряде… Не знаю уж, как он меня нашел. Так я и попал весной 84-го в «замки» к Шаху…

– История… – протянул задумчиво Филин.

– Тот рейд прогремел на всю бригаду. И командование отнеслось к его результатам очень по-разному. Кто-то считал, что я допустил преступную халатность и потому потерял половину взвода. Дзюба, например, считал, что я во всем был прав и поступал соответственно сложившейся ситуации. Комбриг же слушал своих замов и не говорил ничего. Потом прокурорские провели расследование… Я-то всей этой бодяги не знал – по госпиталям таскался: Ташкент, Москва, Одесса… Это мне потом Бах рассказал, когда в «Бурденко» нашел. А подробности – Дзюба, когда орден привез, туда же… До Масуда мы не добрались, да и никто никогда не добрался, и «летунов» тех не мы вытащили. Но, как потом оказалось при расследовании, стянули на себя большую часть «духов», тем самым помогли «Каскаду», и они в долгу не остались…

– А со взводом как же?

– Ну, что… Взвод пополнили из других. Ищенко, тот салажонок, после госпиталя уже «младшим» вернулся, его «замком». Гриб получил орден Ленина, Бах – Красное Знамя, хотя Дзюба ходатайствовал перед комбригом о Звезде Героя, тот ему отказал… Я считаю, что зря, – те, кто выжил, обязаны Рашиду. Но… Посчитали, что второй орден, да какой(!), для сержанта срочной службы достаточно, тем более что тот ни разу не был ранен. Присвоили «старшину» на дембель… И этот орден… Все «старики» получили по посмертной Красной Звезде, салажата – по МЗО…

Игорь замолчал как-то вдруг, и всем стало понятно, что эта его рана болит и кровоточит до сей поры…

– Кое-кто из «молодых» тоже был награжден. В общем, такие дела…

– Поход за Пандшерским Львом закончился в госпитале, – подытожил Филин.

– Да нет. Не закончился. Для меня, по крайней мере… – Игорь тепло улыбнулся. – Я и женился тогда же – Ленка-то моя бывшая сестричка из нашего 411-го в Одессе… Вот теперь все!..

Часть III

Тайга

…Прошло очень много времени с того момента, как Филин, «дважды капитан» Проценко[44], стал гражданским «пиджаком». Да и Медведь, многократно орденоносный прапорщик Барзов, стал прапорщиком «бывшим», вернее, запаса. Коллизии военные, коллизии житейские…

На дворе стояло лето 1993-го… Жаркое и ласковое одесское лето…

Одесса…

Родной город этих двоих кипел и бурлил – сезон. Теплое ласковое море манило и притягивало к себе северян. Хотя… Для Андрея и Игоря северянами были все, кто жил севернее Одессы. В общем, что и говорить, создавалось впечатление, что в городе, население которого «два лимона без чуть-чуть», сейчас слонялось по улицам никак не меньше пяти «лимонов». И, как следствие, духота и давки в очередях и трамваях. Оттого-то и стремились все на знаменитые пляжи Ланжерон, Дельфин, Отрада, повсеместно известную Аркадию и многочисленные Станции Большого Фонтана. Но… Только представьте себе всю эту толпу распаренного южным солнцем народа, устремившуюся плюхнуться в ласковое, бархатное море. Да тут не то что 30, тут и ста километров пляжей не хватит. Потому-то даже самые отдаленные пляжи, на которые в другое время отдыхать ехали только коренные жители, – Черноморка с одной стороны и у черта на куличках Лузановка и Крыжановка с другой стороны города – были переполнены страждущими поплескаться в теплых волнах. Столпотворение. Новый черноморский Вавилон…

А наши друзья работали. Трудились в поте лица своего, создавая уют в стареньком пляжном пивном павильоне, пытаясь превратить захудалое некогда место в ресторан «Белый Парус»…[45] -…Штурвал нужно повесить на стену. А лучше приспособить как-нибудь, чтобы покрутить можно было… – подал мысль Игорь, отирая пот с лица.

– На кой хрен мне это нужно? -…И рынду (корабельный колокол) подвесить бы у входа, – не унимался Медведь. Его вообще мучила буйная фантазия по поводу этого их ресторана.

И так далее в том же духе… И, что самое удивительное, место приобретало мало-помалу обжитой вид. Да не просто вид, а свой совершенно необычный интерьер. Колорит. Эти два абсолютно разных человека, прошедших бок о бок несколько войн, ранения, контузии, потерю друзей… Да что и говорить… Эти двое, в бытность свою в армии жесткие и суровые, наверное, ощутили себя наконец-то молодыми людьми. Поздняя юность это была, что ли?.. «Белый Парус» драил свой бушприт, бак, корму и готовился поднять паруса не только на грот– и фок-мачте. Он был готов развернуть даже кливер, чтобы мчаться под упругими мышцами ветра навстречу фортуне…

И пришел момент, когда «Белый Парус» собрался в свое плавание…

Они замыслили устроить презентацию, хотя презентация слишком громкое слово – открытие ресторана, пригласив на это мероприятие родителей, жен, детей. И не только своих – в Одессе жили их старые армейские друзья: Монах, Слон и Джин[46]. Это должно было быть теплое, семейное, ибо все они были семьей, застолье.

Его открытие должно было состояться в начале недели. А накануне ребята уехали на рыбалку…

Самое смешное то, что Андрей никогда не любил рыбалку. Он просто не понимал, как это можно сидеть и бездумно смотреть на поплавок, когда тебя жрут комары, и при этом еще и получать удовольствие. Уму непостижимо!!! То ли дело охота! Прогулялся пару-тройку десятков километров, пусть даже не стрельнул ни разу. Зато размялся на природе…

Игорь же был фанатом рыбной ловли.

У Игорева отца была дача. Хотя назвать дачей ЭТО можно было с очень большой натяжкой. Просто моложавый, крепкий еще пенсионер переезжал на лето за город охранять лодочную станцию на одном из одесских лиманов. Место это принадлежало одному из самых богатых предприятий города. И завод этот не скупился. Потому, кроме огромного количества лодок и катеров, тут стояли благоустроенные двух– и четырехместные домики. Все это хозяйство и «принадлежало» ветерану завода Николаю Сергеевичу Барзову. И пребывало в прекраснейшем состоянии в строгих и умелых руках… …Долгие и очень разномастные автомобильные гудки спугнули жившую здесь, на Коблевском лимане, тишину. И из одного из домиков показался крепко сбитый, седой мужчина.

– Батя! – Игорь с видимым трудом – эта машина не была приспособлена к водителю с такими габаритами – выбрался из своего старенького, потертого «Опель-Кадета». – Принимай гостей!..