Сергей Донской - Волки в погонах
Ага, маечка уплыла прочь, но, прежде чем затеряться в толпе, кажется, подала незаметный знак серой пайте с капюшоном. Не по сезону надет этот просторный балахон. Что же под ним скрывается? Неужто ствол ментовский, который вот-вот совершит предупредительный выстрел? Но не здесь же, не в людном зале, где пуля непременно кому-нибудь в лобешник отрикошетит! Так что бежать не надо. И шаг пока что убыстрять не следует. Спокойствие и еще раз спокойствие. Так ведь Карлсон говорил? Ему хорошо было поучать со своим пропеллером на спине. Кнопочку нажал – и фьють! Ищи ветра в поле. Эх, мне бы так…
Да только нет у меня хитромудрого пропеллера с заветной кнопочкой, а крылышки ангельские вряд ли после сегодняшнего прорежутся. Какое уж тут, к хренам собачьим, спокойствие! Если за двойное убийство повяжут, то мало не покажется. На суде вмиг к пожизненному приговорят, если еще раньше сокамерники по предъяве Рауфа лишних дыр в теле пиками не наделают. А то и шарфик из вафельного полотенца на шее соорудят. В таком уже никогда не простудишься. Ни болезни не страшны, ни холод. Потому как самое страшное с тобой уже приключилось.
Или зря я эту муторную пургу гоню, раньше времени себя хороня заживо? Может, обычный мандраж всему причиной? Очко трусливую мелодию играет без всякого повода?
А прогуляюсь-ка я в направлении выхода быстрым шагом, вот что я сделаю. Менты, если только они мне не примерещились, враз засуетиться должны, задергаться. Вот и обнаружат себя. И тогда… А конь его знает, что тогда. Лично я не знаю. Туговато котелок варит в такой ситуации.
Ладно. Эмоции побоку. Иду. Походка целеустремленная, морда важная, чемоданчик заморский в руке так и летает вперед-назад. Ну, псы ментовские? Как вам такой сюрприз? Почему ж не бросаетесь вдогонку?
Оба-на! Приплыл! Зачем им бегать, когда их вокруг чуть ли не с десяток понатыкано? Вон двое у дверей перетаптываются, что-то незаметно в потайные микрофончики нашептывают. Движется, мол, клиент прямиком на нас, готовы принять его по полной программе. А наперерез метнулся тот самый, в черной маечке. И из кулака у него антеннка тараканьим усом торчит. Обложили, волки! Куда же теперь ноги уносить?
Эх, бляха-муха, погибель моя пришла! Да только шиш я вам, мусора, просто так дамся! Ну-ка, попробуйте взять меня, когда у меня наготове перо острое, и терять мне, кроме жизни, абсолютно нечего, а жизнь та на тонюсеньком волоске подвешена!
Что, взяли? Нате-ка, выкусите клык моржовый без соли!
* * *Когда Гарик понял, что сейчас его будут брать за пряльца и прилюдно тыкать лицом в пол, заламывая руки за спину хитрыми болевыми приемчиками, весь недавний страх из него разом улетучился, как воздух из проколотого шарика. На смену панике пришло яростное желание спасать свою шкуру, которая всегда казалась ему тем более ценной, чем сильнее была опасность, угрожавшая ему. Растерянность прошла. Лихорадочно выискивая путь к отступлению, Гарик новым взглядом увидел весь исполинский зал аэропорта, стекающихся к нему отовсюду преследователей, себя, застывшего у яркого киоска с напитками и сигаретами.
– Нет! – прошипел он, обнаружив, что его окружают со всех сторон, не оставляя даже самой маленькой спасительной лазейки.
Пальцы его левой руки разжались, ставя на пол бесполезный теперь чемоданчик. Правая рука хищной птицей метнулась в задний карман. Рукоять расчески перекочевала в крепко сжатый кулак Гарика. Он завертел головой, выбирая кандидата в заложники.
Справа от него стояли два грузных азиата, не успевшие закончить ритуальный поцелуй, сопровождавшийся взаимным похлопыванием по жирным спинам. Слева он увидел девицу баскетбольного роста со страусиными ногами, которыми она постоянно перебирала, словно порываясь пуститься вскачь. Гарик выбрал девчонку помельче, такую, чтобы с ней не возникло лишней мороки.
Тоже довольно высокая, но хрупкая, тонконогая. Ее спина маячила прямо напротив Гарика. Он уже протянул руку, чтобы схватить девушку за плечо, когда она интуитивно обернулась.
– Машутка?! – оторопел Гарик, моментально узнав эти глаза по редкому изумрудному оттенку. – Ты здесь какими судьбами? – Не удержавшись, он с чувством добавил: – Сука! Подставить меня решила?
– Да ты что? – опешила Маша в свою очередь. Похоже, встреча с бывшим подельником была для нее полнейшей неожиданностью.
– Где твой американец, набитый баксами под завязку? – прошипел он. – Ты кого мне подсунула, тварь?
– Разве при Артуре не было денег? – Она захлопала ресницами так интенсивно, словно решила использовать их в качестве двух миниатюрных опахал.
Гарик на эту удочку не купился. Навидался он Машиных фортелей за время совместной работы. Вместо того чтобы любоваться тем, как она моргает, он огляделся по сторонам, высматривая своих преследователей, рассредоточившихся вокруг. Они активности пока не проявляли. Но и растворяться, подобно призракам, тоже не спешили.
– Ты ментуру навела? – спросил Гарик, переведя тяжелый взгляд на Машу.
– С ума сошел? – Она сделала едва заметный шажок назад.
– А какого тогда хрена тебе здесь надо?
– Я убедиться хотела, что Артур сегодня никуда не улетит. – Речь Маши была торопливой и сбивчивой. Так разговаривают, когда чувствуют, что убедить собеседника в чем-либо можно не успеть.
– Зачем? – Гарик вкрадчиво скользнул вперед.
– Он обошелся со мной, как последний подонок!
– А! Ты же у нас мстительница… Ну и как?
– В смысле? – Кончик носа у Маши сделался совсем белым. Будто она отморозить его умудрилась в разгар лета.
– Довольна? – спросил Гарик. – Подох твой Артур. Ты этого добивалась?
– К-как?
– А вот так! – Оглядевшись в очередной раз, Гарик с тоской обнаружил, что кольцо вокруг него постепенно сжимается. – Теперь твой черед!
– Ты о чем? – Маша никак не могла настроиться на самое плохое.
– Меня пасут, – хрипло пояснил Гарик. – Будешь моей заложницей. Если мусора просекут, что мы с тобой знакомы, пеняй на себя. Враз глотку перережу!
Щелчок выброшенного лезвия совпал с испуганным Машиным возгласом, но посторонние люди еще не сообразили, что происходит у них под носом. Они только-только поворачивались на шум. На их лицах пока что не было изумления – оно должно было возникнуть секундой позже. А Гарику и этой секунды хватило, чтобы совершить задуманное.
– Иди сюда! – Он властно протянул вперед свободную руку.
– Нет!!!
Маша попятилась и очутилась на расстоянии прыжка. Гарик тут же сделал этот прыжок и страшно заорал прямо в лицо набегающему здоровяку в черной маечке:
– Не подходи, бакланюга, приморю к такой матери!
Маечка, наполненная рельефными мышцами, подалась было еще на полшага вперед, но Гарик уже поднес вольфрамовый клинок к пульсирующему горлу обомлевшей Маши и, выдавив оттуда капельку крови, опять напряг голосовые связки:
– Порежу ее, как пакет!
– Мамочка! – слабо пискнула Маша, но Гарик в ответ только дернул ее за шелковистые волосы, вынуждая задрать голову еще выше.
– Ах?! – потрясенно вздохнула толпа, прежде чем одновременно выдохнуть в полном смятении: – О-о-ох!
Вокруг Гарика, цепко держащего заложницу, моментально образовалась целая пропасть свободного места, точно он очутился в эпицентре взрыва, разметавшего в стороны всех лишних. Вакуум, безвоздушное пространство. Только Гарик с трепещущей Машей и оперативники, которых оказалось не десять, а всего лишь пятеро. Да еще вблизи отирался подле киоска сильно поддатый мужик в светлом пиджаке, заляпанном пивом. Бутылку он держал в опущенной руке и глядел на Гарика с пьяным восхищением:
– Ну ты даешь, братела! Супер-пупер! Прямо мистер Питкин в тылу врага!
Кто такой этот самый мистер Питкин, Гарик понятия не имел, а потому не почувствовал себя польщенным.
– Мотай отсюда! – гаркнул он перебравшему мужику и переключил внимание на настоящих противников: – Всем отойти на двадцать шагов! Я сейчас условия диктовать буду!
– …пройти на посадку. Повторяю… Кххххх… – Звучный женский голос, все еще объявлявший какой-то явно сорвавшийся рейс, запоздало заткнулся. Гарика поразила тишина, наступившая вокруг. Никогда прежде она не казалась ему такой плотной, густой, почти осязаемой. И еще никогда на него не глядело столько людских глаз одновременно.
– Назад! – свирепо рявкнул Гарик. – Все назад, кому сказано!
Оперативники, держа пистолеты в вытянутых руках, мимолетно переглянулись и послушно отступили, хотя сделали не по двадцать шагов, а ровно в четыре раза меньше.
– Еще дальше! – Выкрикивая свои требования, Гарик тем временем отыскивал спиной киоск, к которому стремился прижаться. Более надежного тыла обеспечить себе он не мог.
– Ой, мамочка! – повторила Маша, почувствовав, что по ее шее стекает уже не капелька, а целая струйка горячей крови.
