Сергей Зверев - Залетный фраер
«Воспитательница!» – догадался он и вгляделся в нее внимательнее. И сразу неприятно заныло сердце – у воспитательницы был злобный взгляд, тонкие перекошенные губы и острый выступающий вперед подбородок. И вдобавок ко всему – выкрашенные хной волосы, гладко зачесанные назад. Ну настоящая Баба-яга, да и только.
Дети же, мгновенно присмирев, сбились в кучку и стали напоминать взъерошенных воробьев. В их глазенках читался откровенный страх.
– Я кому сказала – в колонну! Недоумки хреновы! – Воспитательница, гордо неся свой бюст пятого размера, спустилась по ступенькам и, подойдя к одному из малышей, резким движением затянула ему кашне, повязанное на манер шарфа. – Петров, ну когда ты научишься одеваться?! Олигофрен чертов… Так, дети, все посмотрели на Петрова! Пусть ему станет стыдно!
Константину сделалось совсем тошно. Похоже, эта женщина терпеть не могла детей. Нет, никто не требовал от нее относиться к этим несчастным малышам как к своим собственным, но если изо дня в день повторять детям, что они дебилы и олигофрены, то рано или поздно они такими и станут. Его так и подмывало подойти к этой крашеной дуре, отвести ее в сторонку и объяснить, что дети ни в чем не виноваты. Но он усилием воли сдержал этот порыв. Как бы потом хуже не было. Он ведь уйдет, а дети останутся. И эта воспитательница никуда от них не денется. Более того – выместит на них злобу за то, что кто-то посторонний стал свидетелем ее жестких методов воспитания…
А на детской площадке тем временем разгорались настоящие страсти. Воспитательница стала орать на девочку-мулатку – самую маленькую из всех детей. Малышка изо всех сил пыталась сдерживать слезы, но это ей удавалось с трудом. После того как ее «наградили» эпитетом «черножопая», а затем пребольно ущипнули за пухлую щечку, мулатка громко всхлипнула и горько зарыдала.
– Ну чего нюни распустила? – орала на нее воспитательница. – Язык за зубами надо держать! – И отвесила мулатке увесистый подзатыльник.
«Ну уж нет! Я должен вмешаться!» – Константин решительно двинулся вдоль забора и у самых ворот нос к носу столкнулся с Женей.
– Что, впечатляет? – криво усмехнулась та, кивая на воспитательницу.
– Еще как!
Женя внимательно посмотрела на него и покачала головой:
– Не стоит вмешиваться. Только хуже сделаешь.
– А что, не обращать внимания? – взорвался Константин и в сердцах добавил: – Ну да, вы так и живете – делаете вид, что ничего не происходит.
Взяв его под руку, Женя увлекла его за собой – подальше от детского дома.
– Костя, милый, угомонись. Сейчас не до эмоций. Нам надо сохранять полное спокойствие и трезвые головы. Завтра, возможно, нам придется вернуться сюда. Нельзя, чтобы тебя запомнили…
– Ты узнала про Юльку что-нибудь новое? – Константин резко остановился и повернулся к Жене.
– Да. Я даже видела ее… Издали…
– Ее теперь и вправду зовут Лиля Кузнецова?
– Да. И еще ее собираются удочерять.
– Кто?!
– Какие-то иностранцы. Вроде бы греки. Все документы уже подготовлены, они заберут ее на днях… Ой, давай присядем и спокойно покурим! А то от всех этих переживаний у меня руки трясутся.
Заметив в глубине двора лавочку, Константин решительно двинулся к ней. В его голове был полный сумбур – он даже не знал, радоваться такому известию или печалиться. С одной стороны, если Юльку удочерят иностранцы, это очень даже неплохо – девочке не придется жить в жутких интернатских условиях. Но с другой – нет никаких гарантий, что эти греки окажутся порядочными людьми. В прессе не раз поднимался вопрос, что наших детей, усыновленных иностранными гражданами, часто используют в качестве доноров. С Юлькой могла произойти та же история…
Присев на лавочку, он закурил и искоса посмотрел на Женю:
– Как ты узнала про удочерение?
– Нянечка проболталась. Естественно, за определенную сумму… Оказывается, у них такое часто практикуется. Особенно, когда в интернат попадает здоровый ребенок, безо всяких психических и физических отклонений. Ему меняют фамилию, чтобы концов было не найти, и в обход государства продают частным лицам… Всем заправляет заведующая. А что? Неплохой бизнес! Я попыталась к ней сунуться, но она, мягко говоря, дала понять, что очень занята. Тогда я пошла по обслуживающему персоналу. Пару раз прокололась, но потом напала на нянечку, которая не в доле… Вот она и выложила мне все про незаконное усыновление.
– А что сама думаешь? Стоит отпускать Юльку за границу?
– Ты с ума сошел! – возмутилась Женя. – Да я ее сама лучше удочерю. Все-таки не чужой ребенок… Насколько я поняла, сделать это совсем несложно – выписать новое свидетельство о рождении, и все. Заплатить, конечно же, придется, но это не беда – деньги у меня есть. Я недавно продала квартиру сестры – хотела купить себе хорошую машину. Но черт с ней, с машиной. Сейчас самое главное – вытащить отсюда Юльку. Мы вместе с ней уедем куда-нибудь в Прибалтику или лучше в Германию… И у меня будет дочь… – Она мечтательно улыбнулась.
Глядя на Женю, Константин расчувствовался. И если раньше у него возникали сомнения – а сможет ли Женя заменить Юльке мать, то теперь он был почти уверен в этом.
Помолчав, он спросил:
– Сколько нужно платить за новое свидетельство?
– Хочешь предложить финансовую помощь? Лучше помоги в другом – выкрасть Юльку.
– Не вопрос!.. Значит, завтра мы ее забираем, послезавтра покупаем новое свидетельство и, как только оно будет у нас на руках, все втроем едем в Москву.
У Жени округлились глаза.
– Ты с ума сошел! Какая Москва?.. Я же здесь живу и работаю. Здесь у меня родители, в конце концов.
– Работу можно найти и у нас. Опытные журналисты везде нужны. Знаю, что в «Комсомольской правде» есть вакансии… Вы с Юлькой поживете пока у меня – места, слава богу, всем хватит. А родителей перевезешь через пару месяцев.
– И как это понимать? Как предложение руки и сердца?
Константин откровенно смутился.
– Да нет… Просто, пока все не уляжется, хочу взять вас с девочкой под свою защиту. Я обещал Пашке, что помогу его дочери, и я выполню это обещание. А что касается тебя… Это я втянул тебя в историю. Значит, за тебя я тоже в ответе.
– Надо же, какой благородный, – усмехнулась Женя. – Ты и вправду такой по жизни или прикидываешься?
Вступать с ней в полемику Константин не собирался – все равно ведь не переспорит. Просто сказал:
– Ты в таком же положении, что и я. И тебе тоже угрожает опасность. Нет никаких гарантий, что они не поступят с тобой точно так же, как с Полиной.
– Ладно, пошли отсюда! – Женя решительно поднялась. – А то я сейчас расчувствуюсь… Отвезу тебя на Юго-Запад, а по дороге обсудим план завтрашнего мероприятия… – И, помолчав, добавила: – А за предложение спасибо. Я подумаю…
* * *Зайдя в подъезд, Константин окунулся в ставший уже привычным полумрак. Но теперь темнота не смущала его – он точно знал, сколько ступенек ожидает его впереди, и добрался до кнопки вызова лифта вслепую, при этом ни разу не споткнувшись. Без отвращения вдохнул разлившиеся по кабинке лифта пары аммиака, а когда наконец створки раздвинулись на нужном этаже, так же по привычке повернул налево, доставая зажигалку.
«Что-то не так! – эта мысль заставила Константина насторожиться, но тут же он расслабился. – Ну слава богу! Наконец-то кто-то додумался вкрутить на этаже лампочку!»
Не без сожаления спрятав зажигалку назад в карман, он достал ключ от квартиры и сунул его в замочную скважину. Однако тот застрял на полпути.
«Что за ерунда?!» – Константин внимательно осмотрел замок.
Нет, его никто не менял. Да и некому было его менять. Если бы вдруг приехали хозяева, Женя наверняка узнала бы об этом первой и предупредила бы его.
Края замочной скважины не были повреждены, и потому вариант взлома отпал сам собой. Однако ключ упрямо не хотел заходить в замок. И тут Константина осенило:
«Неужели постарались те самые наркоманы с бритвой?! Наверняка сунули в щель какую-нибудь дрянь вроде спички или металлической шпильки и сейчас сидят довольные, посмеиваются».
Приняв эту версию за основную, он разогнул кольцо, на котором были нанизаны ключи, и, опустившись на корточки, попытался просунуть его в замочную скважину, нащупывая посторонний предмет. Внутри и вправду что-то было. Теперь оставалось лишь аккуратно зацепить это «что-то» и вытащить наружу. Но первая попытка оказалась неудачной. Когда же он попытался проделать тот же трюк во второй раз, в соседней квартире щелкнул замок и протяжно скрипнула дверь.
– Может, вы все-таки поговорите с Васькой? – послышался за спиной немолодой женский голос. – А то что ни ночь, у него бабы визжат и музыка так бумкает, что кровать ходуном ходит!
«Еще и соседей на мою голову не хватало!» – разозлился Константин. Он только-только подцепил застрявшую в замочной скважине спичку, еще немного – и вытащил бы ее, но появление соседки заставило его засомневаться в том, что он вообще когда-нибудь переступит порог этой злосчастной квартиры.
