Сергей Кулаков - Курильская обойма
– Я оджень вас прошу поехать сейчас, – сказал Одзаки, в первый раз обратившись от своего имени. – Деро в том, что нам нужны независимые свидетери. Наша находка имеет борьшую историческую и финансовую ценность. Поэтому мы хотери бы, чтобы вы помогри нам заявить наше право на эту находку. Здесь рядом больше никого нет, к тому же вы наши хорошие знакомые. Пожаруста, окажите нам дружескую рюбезность.
Говорил он столь убедительно, что даже Роман начал сомневаться. А может, в самом деле произошло приятное совпадение и японцы явились не по его душу, а для выполнения неких формальностей?
– Ну, не знаю, – промямлил Александр. – Я вас очень хорошо понимаю, но наши обязанности…
– Да ладно, Саня, – не выдержал Павел. – Люди же просят. Дело серьезное, иначе бы они к нам не плыли за пять верст. И посмотреть охота, что они там нашли. Пара часов туда-сюда погоды не сделают.
– Мы доставим вас назад, как торько урадим деро, – подтвердил Одзаки. – Это займет маро времени.
– Ладно, поехали, – согласился вулканолог. – Паша, бери с собой вещи, чтобы сюда не возвращаться.
– Уже взял, – отозвался Павел, закидывая рюкзак за спину.
– Ваших гостей я тоже очень прошу ехать с нами, – поднимаясь со стула, заявил вдруг Одзаки.
Он впервые остро глянул в глаза Роману. Тот легко выдержал его взгляд.
– Не знаю… – весьма натурально изобразил он нечто среднее между неуверенностью и любопытством. – Мне, конечно, очень интересно, но будет ли это удобно?
– Буджет, – заверил его Одзаки. – К тому же чем борьше свидзедзерей, тем ручше.
– Хорошо, – кивнул Роман, – я с удовольствием.
При этом он сделал пару шагов в сторону – взять свою шапку. Сейчас же стоящий за ним человек Одзаки мягко шагнул следом.
Так-с, понятно. Никакое это не совпадение.
Роман нахлобучил шапку, застегнул куртку, стараясь все делать без излишней резкости. Устраивать здесь свалку не входило в его планы. Да и смысла в этом не было ровно никакого, только ученые пострадают ни за что ни про что.
– Я вас также прошу поехать с нами, – становясь перед Наташей, поклонился с улыбкой Одзаки. – Оджень прошу.
Наташа посмотрела на японца как на существо, говорящее с ней на марсианском языке.
– Ладно, идемте, – поторопил Александр. – Не хочет человек, и не надо.
– Я очень вас прошу, – не отступал от Наташи Одзаки.
– Поехали, Наташка, – оскалил зубы Павел. – Это же историческое событие! Завтра во всех новостях будут транслировать. Прославишься, станешь телезвездой. Тебе очень пойдет. Заодно сменишь амплуа, глядишь, жизнь и наладится…
Александр сердито покосился на своего не в меру разговорчивого приятеля. Тот поднял обе руки вверх и со смехом выскочил из палатки.
За ним сейчас же отправился один из подчиненных Самурая.
– Поедешь? – буркнул Александр в адрес Наташи.
Та смерила его враждебным взглядом.
– Чем тут одной сидеть… Спасибо за приглашение, я еду, – сообщила она Одзаки.
– Брагодарю вас, – поклонился тот.
9.15, о-в Кунашир
Большая белая лодка ходко пробиралась сквозь густой туман. Плещущие в борта волны заглушали ровный шум мотора. Волнение на море было довольно сильным, туман размывал все береговые ориентиры, но рулевой уверенно вел суденышко вперед.
– А ничего у вас моторчик! – прокричал Павел своему соседу, коренастому молчуну.
Впрочем, все люди Самурая хранили молчание, будто им вырезали языки.
– Небось тошибовский? – вопрошал неугомонный океанолог, мало смущаясь молчанием соседа. – Или ямаховский? Классная работа. Такую посудину вперед толкает на десять узлов скорости – и почти не слыхать. Наши-то больше ревут, чем везут. Да и чинить замучаешься.
– Паша… – попытался урезонить его Александр.
– Господин Одзаки, – отмахнулся от него приятель, – а саке будет?
Одзаки, обернувшись, вопросительно поднял бровь.
– Я говорю, событие-то нужно отметить. Так вот, как насчет саке?
Для наглядности Павел сделал жест, понятный во всем мире.
– О, да, да, – закивал Одзаки. – Саке. Обязадзерно.
– И суши, господин Одзаки? Суши будет?
– И суси, да, – засмеялся вдруг японец.
– Вот это разговор, – хлопнул себя по ляжкам Павел. – А ты не хотел ехать, Петрович. Да нас по высшему разряду принимают. Ты помнишь, какими суши они нас тогда угощали? Это мое лучшее воспоминание за все время пребывания на этом богом забытом острове. Если бы мне предложили: вот тебе, Павел Анатольевич, профессорство и кафедра или пять раз в день суши – я бы, не задумываясь, выбрал второе. Ибо какой прок от тяжелой, неблагодарной работы, если можно с утра до вечера получать удовольствие, лучше которого нет ничего на свете. Правда, иногда не помешала бы чашечка саке…
– Куда это мы направляемся?! – прервал его трескотню Александр. – Господин Одзаки, ваша яхта осталась позади. Мы правильно идем?
Роман, да, похоже, и Павел не заметили яхты в окружавшем их тумане. Но вулканолог, знающий остров как свои пять пальцев, по каким-то приметам установил, что лодка проследовала мимо яхты.
– Да, правирьно, – отозвался Одзаки. – Надо немного дарьсе. Сейчас, еще три минуты.
Александр что-то пробормотал себе под нос, но счел за лучшее помолчать.
Роман перебирал в уме возможные варианты развития событий. Японцы обнаружили, что в палатке побывал чужой и раскрыл секрет ящиков с надписью «Rise». Они не знают, кто мог забраться к ним, но справедливо полагают, что это мог сделать тот, кто находится в непосредственной близости от их лагеря. Подозрение автоматически падало на них. Возможно, обнаружились какие-то следы, ведущие в сторону русских. Кроме того, японцы могли видеть или догадаться, что к ученым приехали гости.
Значит, они попробуют установить, кто именно из четверых русских навестил их этой ночью. Для этого они под вполне благовидным предлогом выманили их из лагеря и теперь везут в укромный уголок, чтобы поговорить там без помех. Что они станут делать? Запугивать? Пытать? Во всяком случае, церемоний разводить не будут. Правда, они не уверены, откуда прибыл лазутчик. И если их убедить, что они ошиблись, все обойдется извинениями и мирным расставанием. Японцы в этом случае утеряют след, а версия Романа найдет блестящее подтверждение.
Таким образом, японцы, сами того не зная, окажут ему большую человеческую услугу. Не надо бултыхаться ночью в холодном океане. Все будет предельно ясно. Останется лишь доложить в Центр – и дело в шляпе. Сюда будет выслана боевая группа, после чего все закончится полным триумфом. А Роман, выполнив свою задачу, улетит в Москву – пожинать лавры.
Но это – идеальный вариант. А поскольку идеал, увы, недостижим, то ситуация может получить весьма непредсказуемое развитие.
Вибрация мотора затихла. Лодка подошла к берегу, нависающему над морем каменным лбом, со скрежетом ткнулась бортом в плоский выступ, отскочила назад.
Из тумана вышагнули двое, подтянули лодку к берегу.
– Прошу выходить, – обратился Одзаки к пассажирам.
Его люди ловко выскочили на берег. Одзаки подал Наташе руку, помог переступить через борт.
– Куда это мы прибыли? – громко осведомился Павел, осматривая голую, безжизненную скалу.
Его голос как-то странно усилился и тут же пропал. Александр потоптался в недоумении, глянул на Одзаки:
– А где находка?
– Сейчас, – кивнул тот. – Идите за мной.
Он двинулся прямо на скалу, затем чуть повернул – и скрылся в гроте, совершенно невидимом с берега.
– Странные у них шутки, – проворчал вулканолог.
– А где корабль?! – крикнул Павел. – Я не понял. Вы что, заволокли его в пещеру?
– Идзидзе, – сквозь зубы приказал тот самый молчун, который сидел рядом с ним в лодке.
– Ого, так ты, оказывается, прекрасно говоришь на русском, – засмеялся Павел. – Я же видел, что ты все понимаешь, только сказать не можешь. Оказывается, можешь. Слушай, любезный, где крейсер?
Из пещеры выглянул Одзаки:
– Прошу вас, идите за мной.
Павел вскинул свой рюкзак и двинулся на призыв. За ним, неодобрительно ворча, потащился Александр.
За ними неотступно следовали люди Одзаки.
Наташа, перед тем как идти, тревожно оглянулась на Романа. Это безжизненное место, туман и молчаливые конвоиры вселяли в нее беспокойство. До того будто спавшая, настолько была погружена в свои думы, она словно проснулась, и обступившая ее реальность показалась ей довольно зловещей.
Если бы не серьезность ситуации, Роман испытал бы нечто похожее на злорадство. Ага, голубушка, съела? Будешь корчить из себя инфернальницу? Тут на твои выверты всем начхать, думай, как живой остаться. Но поскольку опасность была не мнимой, а настоящей, да еще возникшей по его вине, Роман ободрительно ей улыбнулся: мол, не бойся, ничего страшного с тобой не произойдет.
Хотя на самом деле он так не думал.
Роман последним вошел в грот, прислушиваясь к тому, что творилось в его глубине. Впрочем, не последним. На шаг позади него шел, будто крался, высокий худощавый японец. Он был с самого начала «прикреплен» к Роману и теперь старательно опекал его здесь. Роман пока не обращал на него внимания, хотя по некоторым кратким наблюдениям сделал вывод, что высокий был одним из лучших бойцов Одзаки. Во всяком случае, из тех, кого пока видел Роман.
