Андрей Орлов - Экипаж. Предельный угол атаки
Карпатов молчал. Сокрушительный удар в живот! Он закашлялся.
Европеец нагнулся и сказал:
– Я жду ответа.
Капитан харкнул – прямое попадание! Европеец побледнел. Кожа на скулах напряглась, натянулась. Здоровяк ударил с разворота, и Карпатов полетел с крякнувшего табурета. Громила подскочил, схватил его под мышки, вернул на место.
Европеец медленно стер батистовым платочком слюну со щеки и заявил:
– Ну что ж, господин Карпатов, вы не совсем умны, но упрямы. «Следуй своей дорогой, и будь что будет». Кажется, так сказал великий Данте Алигьери? Предлагаю одуматься. Как говорят у вас в России, бывает, что уверенность в завтрашнем дне скорее огорчает, чем радует. Вопрос решенный, к чему упорствовать? Сейчас наши мусульманские коллеги привезут сюда одного из ваших товарищей, к примеру, самого молодого, и перережут ему горло у вас на глазах. Потом второго. Вы кого предпочитаете? Буйного Валиева? В итоге вы все равно согласитесь. – Он сделал паузу. – Спасайте свою команду, господин Карпатов. Это будет очень… по-христиански. А мы в свою очередь обещаем, что все участники нашего затянувшегося… мероприятия останутся живы.
Карпатов поднял голову. Почему она стала такой тяжелой?
– А с чего вы взяли, Чарли, что я не согласен с вашими условиями? Я их принимаю. Просто очень хотелось плюнуть вам в морду, извините. Когда мне приступать к исполнению своих обязанностей?
– Вас вызовут, – бледно улыбнулся европеец. – На днях. Сейчас вам дадут немного отдохнуть, а потом отвезут к вашим товарищам.
Адель вряд ли устыдился, но на обратном пути его не было. Через двор Карпатов старался идти с высоко поднятой головой. Все четверо членов экипажа хмуро разглядывали командира, никто не спросил, где он был, не выразил сочувствия, когда его согнуло пополам. Навалилось отупение, он не мог ни спать, ни бодрствовать, ни думать. Нутро горело.
Летчики переглянулись, пожали плечами. Серега буркнул про то, что трудно ползать с высоко поднятой головой. Экипаж был занят важным делом. Серега извлек из-за спины доску, которую спрятал, услышав шаги, и отправился в дальний конец помещения, где имелась заколоченная дверь, не привлекавшая внимания до сегодняшнего дня.
Они с Глотовым поддели прибитую доску и вывернули ее. Приступили ко второй, третьей. Вакуленко ковырял в носу, Витька вертелся под ногами, принося больше вреда, чем пользы.
Минут за десять исследователи отодрали все доски, осторожно открыли дверь и обнаружили за ней вытянутое помещение приличной кубатуры. В лучшие времена здесь, видимо, была казарма. Внимание Сереги привлекло зарешеченное окно, выходящее на дорогу за домом. Похожим видом, но с другого ракурса, они могли любоваться из своей комнаты.
Серега припал к решетке, попробовал ее на прочность. Номер не прошел – стальные прутья были вмурованы в кирпич.
По дороге ехала на ослике женщина, а рядом шел мужчина. Поднимая пыль, прошла колонна грузовиков, забитых рулонами белой ткани. Пахнуло сгоревшей соляркой. Осела пыль, ушастое животное невозмутимо брело своей дорогой. Мужчина с женщиной повернулись, заметив Серегу в окне, стали его разглядывать. Мужчина поднял камень, бросил. Серега отпрянул – камень попал в решетку.
– Чего тут?.. – В казарму всунулся Глотов.
– Заходите. – Серега махнул рукой. – Хоть что-то. Уже веселее.
По углам валялись сломанные железные койки. Громоздились прогнившие солдатские бушлаты, табуретки, тумбочки, выкрашенные суриком. Стену украшал пожелтевший плакат, изображающий уверенно смотрящего в коммунистическое будущее Бабрака Кармаля – Генерального секретаря ЦК НДПА, Председателя Революционного совета, премьер-министра и Верховного главнокомандующего вооруженными силами сгинувшей в безвременье Демократической Республики Афганистан.
Серега пнул по спущенному кожаному мячу. Тот помчался вскачь, оседлал мебельную горку и отскочил от стены, обвалив кусок штукатурки. Серега отправился на поиски съестного, но в тумбочках не нашел ничего, даже корочки заплесневелого хлеба.
– Все сожрали воины Аллаха, – резюмировал он со вздохом.
В углу валялась разбитая рация, германский «Телефункен», а на подоконнике обнаружился индивидуальный пакет – шприц, бинты, просроченные таблетки. Серега с большим энтузиазмом оторвал от раны ненавистную рубашку Карпатова и стал перебинтовывать ногу.
– Наша казарма была, – осмотревшись, сделал вывод Глотов. – А ведь строили-то наши для себя – как бы это сказать? – быстро и не совсем качественно.
Серега задумался над его последними словами, постучал здоровой ногой по полу возле окна, многозначительно посмотрел на Глотова и пробурчал:
– А? Как считаешь?
Глотов тоже попробовал ногой. Половицы были так себе.
– Можно попробовать, – согласился тот. оценил расстояние до окна и добавил: – Метров семь придется рыть.
– До Нового года. – Серега вздохнул. – А чем рыть?
– Экскаватором, блин. Вон, железа навалом.
Больше в казарме ничего интересного не было. Серега собрал раскуроченную рацию, поволок из казармы, ухнул Витьке под ноги.
– Держи, радиолюбитель. Не пригодится? Твоя-то фигня опять сломалась.
Витька скептически поковырялся в разбитых лампах, оборванных проводах, вытянул за лапку мертвого пятнистого жука, швырнул к двери.
– Барахло.
– Вот блин, – расстроился Серега. – Чего надрывался? Обратно не потащу, учти.
Он снова побрел в казарму, где Глотов дужкой от кровати обследовал полы, поражаясь прочности этой странной древесины. Неужели из Союза березу завозили? Пошатавшись по казарме, Серега двинул прочь.
Лежанка Карпатова пустовала. Командира в комнате не было. Там сидел Витька и занимался любимым делом – чинил раздолбанный приемник, привезенный Марком. Он что-то в нем подкручивал, выуживал «лишние» детали, переставлял проводки. Временами из горки железа прорывался резкий звук, но быстро затухал. Витька при этом чертыхался и вновь погружался в любимое занятие.
Серега вышел во двор. Вакуленко на солнышке грел свою рану, опять опухающую. У колодца на груде досок сидел ренегат Карпатов, смотрел себе под ноги замыленным взором.
Охрана развлекалась. Несколько громил первобытного вида вскарабкались на стену и сбросили во двор ободранную кошку. Животному нужно было выбраться наружу. Кошка пыталась вскарабкаться на бетонную стену, прыгала, вцеплялась острыми когтями в мелкие выступы, ползла вверх. Несколько раз она добиралась до гребня, но срывалась, падала, визжала. Охранники ржали, хлопали себя по ляжкам.
– Кажуть, шо родинку не можно срывать, рак начнется, – скорбно поведал Вакуленко.
– Ты достал уже, Ромка, со своей родинкой. – Серега всплеснул руками. – Все, переболел, забудь. К былым возлюбленным не возвращаются, понял?
– Да як же не возвращаются? – жалобно простонал Вакуленко. – Болит же, сволочь. Снова болит!..
– Да ничего с тобой не сделается, инфекцию занес. Меньше лапай ее, быстрее пройдет.
Кошка снова сорвалась со стены, охрана разразилась бурным весельем.
– Врача мне надо, – глубокомысленно изрек Вакуленко. – Настоящего врача, а не того…
– Да пошли они все на хрен, – возмутился Серега. – Не надо нам от них ничего. Держи. – Он вынул из кармана таблетки из индивидуального пакета. – Это наши, советские. Тут антибиотики.
– Та их еще при царе делали, – разочарованно протянул Вакуленко. – Ты шо, Серега, на могиле моей сплясать хочешь?
Но делать нечего, он разодрал упаковку, высыпал на ладонь пригоршню таблеток.
Оба подпрыгнули, когда из здания сквозь треск помех донеслось:
– «Военные действия в Боснии приобрели характер гражданской войны. Как заявил американский госдепартамент, если Милошевич не прекратит террор против мирного населения…»
– Витька, сделал? – крикнул Вакуленко, вбегая в дом.
Тот поднял на него счастливые глаза, прижал палец к губам.
– Тихо, Ромка. Давай в казарму переносить.
– Карпатов, Карпатов, иди сюда! – позвал Вакуленко, выбежав на крыльцо.
Владимир Иванович медленно поднял голову.
– Отставить, Вакула! – цыкнул на него Глотов.
– А, ну да, – стушевался Вакуленко. – Ничего не надо, сиди себе! – крикнул он Карпатову, покраснев. – Сами справимся!
Витька перенес отремонтированное радио в казарму, и все уселись у окошка, глядя на дорогу, убегающую в марево зноя.
– «Правительственные войска успешно продолжают отбивать атаки Талибана. Кабул защищен тройным оборонительным кольцом. Как сообщает наш корреспондент…»
– Ну, Витька, ну, Кулибин! – восхищенно похвалил Серега.
– Да ладно, – смутился тот. – Подумаешь, делов-то.
– «На предстоящих президентских выборах в России опросы общественного мнения показывают, что популярность Бориса Ельцина…»
