Михаил Нестеров - Направление главного удара
«Неужели эти двое ухайдакали Реймана?» – спрашивал себя Роуз и недоверчиво качал головой. У него сложилось впечатление, что это Сид Бриггс подставил своего шефа. Но за каким чертом?!
– Алло! Гарри? Это лейтенант Роуз. Не могли бы вы позвать к телефону Бриггса, Сида Бриггса, вашего помощника? Дело в том, что он забыл в дог-клубе подарок – поводок и крохотный ошейник. Может быть, как символ власти над вами.
Роуз резко прервал разговор, нажимая на красную клавишу сотовой трубки. Он сделал ход, но ждать ответного хода не помещалось в его планы. Его даже не интересовало, какие условия выдвинут ему два друга. Он не испытывал к ним симпатий, но дал им крохотный, как воображаемый ошейник, шанс.
4
Вуди Стэнфорд выслушал доклад секретаря: лейтенант Роуз просит принять его по важному делу, не требующему отлагательств; дело касается офицера управления Гарри Капано.
Стэнфорд предчувствовал: недавний разговор с Гарри – это лишь прелюдия к более серьезной беседе, просто надо набраться терпения и подождать. Необходимо выждать и по другой причине. Стэнфорд, работая в системе внутренней безопасности, как никто другой, знал приемы этой службы. Под него могли копнуть при помощи Гарри, а тот начал издалека, назвав имя Эмиля Линге. Если это работа коллег Стэнфорда, получивших приказ от генерального директора службы, то велась она умело.
Уподобляясь скульптору, он попробовал отбросить все лишнее и предстать в качестве бескорыстного особиста. В этом случае он, отдавший предпочтение академическому подходу к делу, не мог сказать, что его удовлетворили ответы Капано: тот дал четкие ответы на все вопросы и подтвердил свою состоятельность тем, что может не только реагировать на события, но и упреждать проблемы и быть на шаг впереди. А в качестве «серого кардинала» Стэнфорд остался недоволен тем, что Капано взялся не за свое дело. Согласно внутреннему регламенту управления, он был обязан передать донесение своего секретного агента в службу по борьбе с наркотиками – разумеется, не раскрывая источника, своего агента. Но сделал все по-своему. Сыграл ли он на руку Стэнфорду, он и собирался выяснить.
Через четверть часа он принимал у себя в кабинете лейтенанта Роуза. Внешне он напоминал голливудского актера Моргана Фримэна. Лейтенант был одет в плотный серый костюм и темную рубашку. Поздоровавшись с порога, он сразу приступил к делу, передавая начальнику службы безопасности пару листов бумаги со словами:
– Вот что у меня есть. Не знаю, много это или мало, доказывает это что-то или нет. Я надеюсь, что ничего не докажет.
Прежде чем ознакомиться с содержанием бумаг, Вуди Стэнфорд то ли спросил, то ли констатировал:
– Вы в меру осторожный человек.
– Надеюсь, вы оцените этот момент.
Прочитав бумаги и выслушав Роуза, который в своих словах нарисовал картину с места убийства, Стэнфорд спросил:
– Вы считаете убийцей Реймана моего офицера? Тогда объясните, за каким чертом ему подставляться и посылать покойнику какие-то подарки от имени своей жены. Может быть, вы думаете…
– Знаете, что я думаю? – перебил Роуз. – Капано никого не убивал, и вряд ли у него поднимется рука на живого человека. Он лишь отдал кому-то приказ на убийство. Я не знаю настоящего мотива. Зачем он рассказал об измене своей жены своему же помощнику? Может быть, это Бриггс ему рассказал? А такой вывод напрашивается, я не один год распутываю убийства. Но как Бриггс узнал об измене Софи? При каких обстоятельствах? Если мы ответим на эти два вопроса, дело будет раскрыто. Но я пришел к вам за тем, чтобы закрыть его. Я не хочу вести его по многим причинам. Рано или поздно, но на определенном этапе мне повстречалась бы пара офицеров из вашего дважды контрразведывательного управления, – акцентировал детектив, и сделанное им ударение сократило эту длинную и раскатистую фразу в короткое слово: гестапо. Во всяком случае, он посчитал это замаскированное сравнение уместным. – Я говорю о пятнах, Вуди, и думал о них не раз. В моем представлении они из белых всегда превращались в кровавые.
– Хорошо, – после непродолжительной паузы ответил Стэнфорд. – Не ждите от меня ответа раньше завтрашнего утра. Я свяжусь с вами.
А пока что он связался с холлом:
– Бриггс и Капано не должны покинуть здание. Если они появятся, задержите их под любым предлогом и сообщите мне.
Едва за лейтенантом закрылась дверь, Стэнфорд вызвал двух офицеров. Сделав копию бумаг лейтенанта Роуза, шеф раздал документы подчиненным и ввел их в курс дела.
Спустя сорок минут Гарри Капано и Сида Бриггса разместили в разных кабинетах, начался допрос. Стэнфорд занял место в скрытой комнате и видел Капано через зеркало, занявшее полстены.
– Гарри, ты выглядишь паршиво, – равнодушно бросил он под нос.
С Капано работал громадный негр в рубашке с закатанными рукавами и оперативной кобурой, и в этом облачении выглядел натурально заплечных дел мастером. Он не церемонился с новым подопечным, но и не горячился. Присев на край стола и стряхнув пепел на пол, он четко обозначил свою роль и свою позицию:
– Привет, Гарри. Я знаю тебя, ты знаешь меня. Назови имя агента, который сообщил тебе о покупке Эмилем Линге легкомоторного самолета, и как мне побыстрее войти с ним в контакт. Повторяться я не намерен.
Стэнфорд мысленно одобрил тактику офицера безопасности. Вопрос, который он задал, был в этом деле ключевым и открывал остальные замки.
Впрочем… Впрочем, Капано облегчил работу костоломам из управления людских ресурсов.
– Мой агент здесь ни при чем. – Дальше он сказал в три приема: – Он написал донесение на мое имя… под мою диктовку… задним числом.
– Хорошо, Гарри. Кому ты поручил убрать Реймана?
– Его имя Сергей Соболь.
Стэнфорд погасил сигарету в пепельнице, закрыл крышку и положил ее в карман пиджака. Сержант, находящийся в этой комнате, предупредительно открыл дверь и кивнул, прощаясь:
– До свидания, мистер Стэнфорд.
5
Испания
Каталонский берег гудел от напряжения. К нему словно подключили энергию десятков аквабайков. Корейские, японские, американские «одноклассники» ревели мощными моторами, выстроившись в ровную линию.
За рулевыми колонками спорткаров, переливающихся на жарком солнце яркими цветами, стояли люди – сумасброды и счастливчики. По знаку судьи они в любой миг были готовы сорваться с места. От их коротких спортивных костюмов в обтяжку, очков всевозможных оттенков и шлемов, расписанных в цвета своих команд, рябило в глазах.
Тут не было места туристическим гидроциклам, победную песню могли спеть лишь спортивные байки.
Все внимание гонщиков, оседлавших водные болиды, сосредоточено на судье, восседавшем на самом скоростном аквабайке. Его двигатель приготовился выпустить на волю двести пятьдесят лошадей, скрывавшихся в четырехцилиндровом моторе, и дать фору любому гонщику.
Сто сорок пар глаз впились в арбитра. В них плескалось напряжение и озорство. Если судья вовремя не уйдет с пути, его сомнут рванувшие с места байки.
Желтый флаг судьи взлетел вверх – и началось. У берега стало мало воды. Ее всосали водометные двигатели, но тут же отдали, выбросив мощные фонтаны через сопла. Семьдесят аквабайков устремились к первым воротам, обозначенным красными буями. Впереди – сумасшедший пятикилометровый слалом.
Джеб повернул рукоятку газа до упора, и его «Ямаха» отдала гонщику и воде всю силу. Уже на старте он обошел ближайших соседей, распростершись над рулевой колонкой. Краем глаза заметил, что с десяток аквабайков, стартовавших в середине пелетона, маневрировали впереди. Среди них выделялся Николай Кокарев в лимонном костюме. Он походил на викинга. В угоду зрелищности он приделал к шлему рога и надел его, распустив волосы. На старте его космы торчали во все стороны, а после отмашки судьи они взлохматились за его плечами. Кок поддавливал соперников дикими криками, попадая в тональность ревущему супердвигателю. Он рискованно сближался с конкурентами, всем видом показывая, что намерен врезаться в пленительные обводы байков. Он носился по воде так, будто это была гонка без правил, гонка на выживание. Он добился своего и на какое-то время стал во главе пелетона.
Джеб на манер амортизатора укрощал подпрыгивающий на волнах байк, сгибая ноги в коленях. Он приседал то коротко на короткой волне, то глубоко и с фиксацией в нижней точке – на длинном гребне.
Слева и справа лихие байкеры из соседних клубов и отелей. Вот один не смог укротить свой «Джет Ски» и на скорости восемьдесят километров в час полетел в воду. Прокатился по волнам, как по асфальту, привычно сгруппировавшись.
До финиша оставалось полмили, а Джеб начал уставать. Травмированное накануне бедро отзывалось болью во всем теле. Руки, сжимающие подвижную рулевую колонку, налились свинцом. Он, превозмогая ноющую боль, еще ниже склонился над рулем. Колени согнуты до предела, так что икры соприкасаются с внутренней частью бедра. Только так он мог погасить до минимума сопротивление ветра и отыграть несколько позиций.
