Андрей Дышев - Стерва, которая меня убила
В глубокой задумчивости я приблизился к самолету, глядя на него с глубоким сожалением. Затем вслед за Лисицей поднялся по маленькому трапу.
Ничего подобного я не видел никогда в жизни. В салоне не было привычных рядов кресел. Вместо них вдоль бортов стояли два роскошных дивана с подушками. Посредине – стол, в одном углу – телевизор и шкаф-купе, в другом – холодильник и бар. На полу лежал ворсистый ковер.
– Как здесь уютно! – воскликнул я.
Лисица провела меня за шторку, отделяющую салон от служебного отсека, и открыла дверь кабины экипажа. Я заглянул внутрь и почувствовал, как где-то под сердцем образовалась пустота. Кресло, на котором мне предстояло сидеть, вызывало почти такие же переживания, как и кресло стоматолога.
– Уже пора садиться? – спросил я обреченным голосом, глядя на штурвальные колонки, приборную панель и множество красных и желтых рычагов. – Но ты не сказала, куда летим?
– Не знаю, – ответила Лисица, отрезая у пакетика с соком уголок. – Музыку заказывают пассажиры. По-моему, куда-то на север… Сока хочешь?
Я принялся исследовать внутренность самолета. Пассажирский салон и туалет понравились мне намного больше, чем кабина экипажа, – там я хоть что-то понимал и мог отличить унитаз от раковины. Но особый восторг вызвал у меня бар. В нем пряталось огромное количество бутылок с пестрыми этикетками. Я вынул первую попавшуюся и стал рассматривать ее на свет. За этим занятием меня и застал командир.
– Правильно! – сказал он с неодобрительными нотками в голосе. – Начать надо с бутылок. А готовность самолета проверил?
Он не стал дожидаться ответа и прошел за штору. Крепкий, высокий, с благородной проседью и плохо спрятанным раздражением в душе. Я представлял командира другим. Этот точно вышвырнет меня из самолета в момент набора высоты.
– Техник уже доложил мне, я расписался, – услышал я его голос из-за шторы. – Плесни-ка мне минералки! Жара страшная…
Эту просьбу я почему-то принял на свой адрес, отдернул штору и чуть не сбил с ног Лисицу.
– Да что ты суетишься? – с укором спросил командир, делая глоток из пластикового стаканчика. – Штурманский расчет сделал?
– Кто? Я?
– А ты считаешь, что этим должна заняться стюардесса?.. Кого присылают! – вздохнул командир и поставил стакан на столик. – Зелень незрелая! А говорили, что Рюмин – опытный летун… Значит, слушай! Метеорологическая обстановка по маршруту хреновая…
Повернувшись ко мне спиной, командир зашел в кабину и принялся устраиваться в своем кресле. Он говорил мне малопонятные и даже совершенно непонятные слова, что-то спрашивал, но, к моему счастью, ответа не дожидался и унылым голосом продолжал инструктаж.
Я выразительно посмотрел на Лисицу, давая ей понять, что бесконечно благодарен ей за ту свинью, которую она мне подложила. Но Лисица толкнула меня в спину и показала на кресло второго пилота.
Как мне не хотелось садиться в него! Стараясь не наступить на какие-то педали и не задеть многочисленные рычажки, я стал влезать в кресло. То ли ноги у меня были слишком длинные, то ли штурвальная колонка нестандартная, но с первой попытки я в кресло не попал.
Тогда я изменил тактику и принялся штурмовать его через спинку, смело задирая ноги и размахивая ими у лица командира. Где-то сзади поперхнулась и принялась громко кашлять Лисица. Командир смотрел на меня с каким-то брезгливым испугом.
– Пил? – спросил он, судя по голосу, совершенно не сомневаясь в моем утвердительном ответе.
Я находился в фантастической позе, какую, смею утверждать, в истории отечественной авиации еще никто не видел. Правую ногу я уже пристроил рядом с педалями, а левая застряла на спинке сиденья. Виной всему были слишком узкие брюки. Я кряхтел, потел, но никак не мог стащить вторую ногу со спинки. В конце концов я потерял равновесие и повалился на сиденье, серьезно ударившись затылком о штурвал.
Командир все-таки проявил ко мне сострадание и помог мне снять ногу со спинки.
– Много уже налетал, сынок? – по-отцовски поинтересовался он.
Тут между нами появилась Лисица, что избавило меня от необходимости отвечать.
– Пассажиры прибыли, – сказала она. – Можно запускать?
– Валяй! – махнул рукой командир.
Глава 18
Я посмотрел в боковое окошко. К самолету подъехали три черные роскошные машины: «мерс» представительского класса и два джипа. Из джипов выскочили рослые парни, мгновенно выстроили живой коридор до трапа самолета. И тут я увидел, какие пассажиры летают двойным супером. Из «мерса» вышел презентабельного вида господин – не по годам подвижный, улыбчивый, энергичный, а за ним следом два амбала с нестандартной шириной плеч. Один из них держал в руке средних размеров чемодан. Не задерживаясь, троица быстро прошла по «живому коридору» и поднялась в самолет.
Я почувствовал, как самолет вибрирует и качается.
– Здравствуйте, господа! – услышал я мяукающий голос Лисицы. – Пожалуйста, располагайтесь, где вам удобно.
Она заглянула в кабину и подала командиру знак рукой. Командир нажал какой-то тумблер, и раздался зуммер электромотора. Трап втянулся, дверь захлопнулась. Путь к отступлению был отрезан окончательно. Мои ноги стали дрожать настолько явно, что это уже переходило грань приличия. Командир надел наушники и стал разговаривать с диспетчером, а его пальцы побежали по кнопкам и тумблерам. Где-то что-то засвистело, загудело, на приборах ожили стрелки, загорелись датчики, сверху подул прохладный ветерок, пол задрожал, моторы утробно икнули и завыли, по стеклу побежали тени от лопастей, Лисица захлопнула нашу дверь – словом, конец света приближался со страшной скоростью.
Самолет тронулся с места, покатился по рулежке. Я, намереваясь стоять насмерть, схватился за штурвал, что немедленно вызвало неодобрительный взгляд командира. Пришлось отпустить штурвал и поискать другой спасательный круг. Мой взгляд упал на рычаги, отдаленно напоминающие переключатель передач в «Жигулях».
– Знаешь, братец, – сказал командир, отвернув в сторону микрофон, – ты лучше не трогай ничего… Отдыхай!
Какое счастье, что он не заставил меня взлетать! Я с благодарностью кивнул, откинулся на спинку и попытался унять дрожь в ногах. Самолет тем временем вырулил на взлетно-посадочную полосу, командир что-то сказал в микрофон, двинул вперед тот самый рычажок, за который я едва не схватился, и моторы взревели, как стадо разъяренных слонов.
– «Аэролайн», тридцать один – семьдесят семь, – услышал я женский голос в наушниках. – Ваш SKVOK «ноль шесть – двадцать четыре». Взлет разрешаю!
– Ноль шесть – двадцать четыре, – повторил командир, поднял руку к верхней приборной панели и набрал это число на дисплее.
«Зачем я согласился?» – уже с усталым безразличием подумал я, когда самолет побежал по взлетке. Через несколько секунд он оторвался от нее и, сделав глубокий крен, начал набирать высоту. Под нами мелькнула береговая полоса с белой линией прибоя, морщинистое море, затем снова берег, дома, улицы, машины… Я был восхищен увиденным зрелищем. Подо мной плыл какой-то кукольный мир, и я невольно стал искать свой поселок, старый дачный район и родное пепелище, но декорации скользили так быстро, что я не успевал ничего рассмотреть толком. Повернув голову, я посмотрел в лобовое окно и немедленно издал вопль:
– Облако!! Прямо на нас!! Вот это да!!
Зрелище было просто удивительным. Белая гора с округлыми боками стремительно надвигалась на нас, и в тот момент, когда по всем законам логики мы должны были расшибиться об нее в лепешку, самолет окунулся в серый туман, задрожал, как от холода, закачался. Казалось, что мы уже не летим, а неподвижно висим в каком-то молочном космосе без верха и низа.
– Первый раз? – спросил командир.
– Ага! – кивнул я.
– Понятно…
Я прикусил язык – как всегда, с опозданием. Изобразил на лице озабоченность хреновой метеорологической обстановкой и уставился на приборы.
Вскоре мы поднялись выше облаков, и кабину залило ослепительным светом. Командир нажал какую-то кнопку на штурвале и отпустил его. Затем потянулся, зевнул. Я посмотрел на штурвальную колонку – она покачивалась и двигалась сама по себе. «Наверное, мы летим уже на автопилоте», – догадался я.
Вошла Лисица. Я тотчас принял расслабленную позу уставшего от полетов воздушного аса.
– Что там в салоне? – спросил командир.
– Пожилой пьет мартини, молодые листают журналы.
– Неси-ка мне обед, – распорядился командир и кивнул на меня. – Нашему юному другу тоже. Покушаем, а потом потолкуем по душам… Да, сынок?
У меня сразу пропал аппетит. Лисица вышла, оставив меня один на один с этим старым волчарой. Наивно было надеяться, что он ни о чем не догадается. Опять я стал жертвой неуемного авантюризма Лисицы. И какой теперь смысл отпираться, доказывать командиру, что я летчик второго класса Рюмин? Придется признаться…
