Анатолий Гончар - Привал с выдернутой чекой
– Авеста, – не веря своим глазам, вслух прочитал я. «Авеста»??? «Авеста» – это было невозможно! – легендарная книга сейчас лежала прямо передо мной. Можно было бы засомневаться, но стал бы кто рисковать жизнями стольких людей, если бы это было не так? Я, затаив дыхание, отцепил смыкавшие оклад серебряные цепочки, осторожно, опасаясь, что книга сейчас рассыплется (и все же не в силах противостоять искусу), перевернул страницу. Не знаю, что я ожидал увидеть, но только не это. Я был поражен и, вместо того чтобы хватать книгу и уходить, я как завороженный вглядывался в текст, именно что в текст, а не в бессмысленное для меня переплетение древних букв: текст ЧИТАЛСЯ! Это невероятно, это невозможно, но я мог прочесть написанную тысячи лет назад книгу. Я понимал не все слова, но смысл написанного становился мне понятен. Я стоял и, перебегая со строки на строку, не мог оторваться от открывшейся мне тайны. Тайны, которую я постиг, даже не зная общего содержания книги. Протоязык – язык, давший начало множеству разлетевшихся по всему миру языков, – являлся старославянским. Я замер как громом пораженный: получалось, старец был прав и вся деятельность ИГИЛ была направлена исключительно для уничтожения подобных доказательств. А стоявшим за спинами фанатиков лицам действительно было чего опасаться: если «Авеста» явится в свет, то не знаю, как там перевернуть мир, а историю переписать придется точно.
– Командир, – Болотников положил руку мне на плечо, и я с трудом, но очнулся от сковавших меня раздумий, – уходить надо.
– Ты видишь, что это?
– Да, – ответил он просто. И чтобы развеять мои сомнения в его понимании значимости данного события добавил: – Нам слишком долго и упорно историю писали не те люди.
Я кивнул, соглашаясь. Захлопнул книгу. Осторожно поместил ее в кожаный футляр. Закрыл его и затянул кожаные ремни.
– Данила, – окликнул я радиста, – снимай рюкзак!
Тот без промедления выполнил мою команду.
– Радиостанцию Веденину. – И уже обращаясь ко второму радисту: – Вадим, связь на тебе!
– Что, когда выйдем, с нашими связаться? – тут же откликнулся он.
– Нет, – я отрицательно покачал головой, – полное радиомолчание. Не забывай: мы на территории противника, а в этом районе работает несколько станций РЭБ[9]. Так что связь только в случае обнаружения. Будем надеяться, что обойдемся без связи. Данила, держи рюкзак.
Скомандовав, я взял со стола футляр с «Авестой» и со всеми предосторожностями опустил его в раскрытое зево «РР»[10].
– Отвечаешь головой, – на полном серьезе предупредил радиста и повернулся к Болотникову: – и ты тоже.
– Понял, не дурак, – ответил тот. А я продолжил:
– Поставишь его в свою тройку сразу за Бубликовым. Что бы ни случилось, вы должны доставить книгу в расположение наших войск и отдать генералу Юрьеву. Да не смотри на меня так – старик сказал. Да, это тот самый подполковник. Ему. Никому другому. Даже комбату или ротному. Никто, кроме нас, не должен знать. Я так понимаю, если наша миссия удастся, это будет только полдела. Откуда-то идет утечка информации, а книгу еще в Москву доставить надо. Но это уже не наши проблемы. И кстати, что у нас по времени? – спросил я и взглянул на свои часы.
– Черт! – До означенного момента подрыва оставалось совсем немного.
– Уходим!
Я дождался, когда все выйдут, и закрыл вход в помещение – три раза повернув ключ против движения солнца, то есть против часовой стрелки. Скрытый механизм пришел в движение. Что-то хрустнуло, заскрежетало, и каменная плита встала на место, скрыв за собой тайную комнату. Сунув ключ в карман, я покинул проход, задержался на несколько секунд, чтобы включить механику, возвращавшую на место стену, и побежал догонять своих спутников.
Уже на выходе вновь взглянул на часы: до момента «Ч» оставалось всего ничего, уехавшие за корреспондентами игиловцы уже должны были вскоре вернуться. Следовало поспешить. Хорошо, не пришлось долго возиться с поднятием плиты, закрывающей вход в подземные лабиринты, достаточно оказалось найти на площадке перед колонной выступающий из брусчатки камень и наступить на него ногой. Опять же с неимоверным грохотом все вернулось в начальное положение.
– Уходим. Бегом! – скомандовал я, и мы побежали. Вперед, направо, еще раз направо, обратно по уже знакомым улицам. Так что до подземного хода мы добрались быстро. Но не успел я подумать, сколь нам сильно сегодня везет, как из соседней улочки высыпала ватага игиловцев.
– К бою! – рявкнул я, вскидывая оружие, и тут до меня дошло, в каком городе мы находимся. Нет, я не имел в виду историческую ценность окружающих нас развалин, которым можно нанести вред пулями и осколками. О нет, все было гораздо приземленнее и страшнее: в моих мыслях фраза «в таком городе» означала лишь его сплошное минирование, и ничего больше. Один голый прагматизм и никакой романтики. От попадания пули какой-нибудь из заложенных по всему Аквашоро́ху зарядов мог бы и детонировать. А рвани один, и это неминуемо привело бы к детонации всего остального. Будь здесь исключительно тротил, к тому же без детонаторов, я бы еще решился на ведение боя, а тут едва ли не половину взрывчатки составляли самостоятельно скомбинированные смеси.
Глава 11
– Отставить, не стрелять! – рявкаю громче прежнего я и жестом вращающейся руки заставляю своих бойцов бежать дальше. У игиловцев соображалка работает хуже или же поскорее стремятся попасть к гуриям? Что вернее – не знаю, но они открывают беспорядочный огонь.
– Быстрее! – ору я, чувствуя собственную смерть обеими беспрестанно двигающимися лопатками. Головняк полностью скрывается в темном чреве подземного лаза, следом прыгает пропущенный Болотниковым вперед радист, затем прыгает он сам, я бегу следом, но останавливаюсь, дожидаясь чуть приотставший тыл. Пропускаю вперед Мухина и прыгаю последним, не забывая при этом нажать рычаг, запирающий за нами вход, при этом еще и успеваю увидеть, как пущенные нам вслед пули выбивают из стен древних зданий каменную крошку.
Сколько я пробежал шагов от входа? Восемь? Десять? Чуть больше, когда пуля одного из так и не образумившихся агрюш достигла совершенно закономерной цели? Не известно. Как не известно, успели киношники отснять столь желанные игиловцам кадры или нет, но картина разрушения должна была выглядеть поистине устрашающей – грохот разбежавшейся по городу почти что цепной реакции потряс землю. Монолитные стены подземного хода затрясло в лихорадочной дрожи, с потолка посыпалось, кое-где начали коробиться и выворачиваться каменные плиты.
– Живее! – потребовал я, но едва ли кому-либо из разведчиков требовалось понукание – быть погребенным заживо не хотел никто. Если так, то тогда уж лучше было бы остаться в городе вместе с теми, надо думать, мгновенно умершими игиловскими безумцами.
Бежали не останавливаясь, и обратный путь по подземному ходу мы преодолели минут за десять. Увы, у входа нас уже ждали, разве что нам повезло – не ожидали они нашего столь стремительного появления. Выбежавший первым Козлов срезал длинной автоматной очередью обоих сторожей, находившихся у входа. Упавший на землю Чебуреков прижал тех, кто находился в доме напротив. Федотов швырнул гранату через забор и, выбежав следом за взрывом, расстрелял каким-то чудом избежавшего смертельных осколков игиловского пулеметчика. Пока подразделение ИГИЛ, как оказалось, в тот момент усиленно молившееся где-то в тени чудом уцелевшего сада, опомнилось и схватилось за оружие, мы успели развернуться и приготовиться к бою.
– Связь с нашими! – приказал я Виденину. Теперь, когда мы себя обнаружили, смысла хранить радиомолчание уже не было.
– Что доложить? – спросил он, и я, не задумываясь, ответил:
– Ведем бой, требуется помощь, наши координаты, – сказал и отдал ему навигатор.
– И что еще? – Виденин уже готовился «качать» связь.
– Что задание выполнено. – В ожидании схватки я чуть было не забыл про самое главное.
– И все? – попросил радист окончательного уточнения.
– И все, – утвердительно кивнул я, разжевывать, что почем, не собирался, будучи в полной уверенности в том, что те, кому нужно, поймут, а остальным о том, что реликвия у нас в руках, и знать не положено.
К этому моменту стало понятно: вырваться отсюда без посторонней помощи вряд ли получится. Мы находились на окраине селения: впереди разрушенные постройки с десятками ИГИЛовцев, за спиной – открытая на несколько сот метров, совершенно голая местность.
– Командир… – Рядом со мной материализовался Болотников. – Командир, – повторил он, – что предпримем?
Вопрос был задан хороший, но путных ответов у меня на него не было. Прорываться, как я рассудил, дело гиблое. Отходить – голая как коленка равнина. Оставался еще подземный ход, по которому можно было бы отступить в Аквашоро́х… Видимо уловив мои сомнения, Болотников и предложил:
