Михаил Нестеров - Скалолаз
Он закурил и выпустил в морозный воздух дым. Подумал о том, что чувствовал себя счастливым две-три недели назад здесь же, в долине, и не мог предчувствовать подлянки со стороны командира.
– Такое чувство, что про нас ему Кепке нашептал, – поделился Фитц своими мыслями с товарищем.
– Не знаю, – ответил тот.
– Не знаю, – передразнил его Фитц.
Он проследил глазами за парой непальцев. Они тащили к расщелине, образовавшейся в леднике, первое тело российского альпиниста.
– Пожалуй, – высказал свои мысли вслух Фитц, – с одиннадцатым телом образуется тропа длиной в сотню метров и площадка возле расщелины.
– Ты слушал радио. Не знаешь, будет снегопад?
– Сильного снега не жди, – ответил Фитц. – А вот легкий снег выпадет к утру обязательно. И скроет следы. Кстати, Шеель велел посчитать трупы русских.
– Не для меня работа, – ответил Вестервалле в духе спецназа. – Я считаю не мертвых, а сколько осталось в живых.
Фитц выставил ладонь, Вестервалле ударил по ней.
Они закурили. Выпили по бутылке пива. В запасе осталась еще пара бутылок, а потом придется забыть даже про лимонад. Кофе на растопленном на спиртовке снеге – вот самый изысканный напиток, который они будут натурально хлебать, поднимаясь все выше и выше.
Непальцы прекратили работу с наступлением темноты. Завернулись в палатки и уснули. Фитц забросил автомат за спину и поднялся на ноги. Вестервалле остановил его вопросом:
– Разве мы не будем охранять их сон?
Йохан не выдержал и рассмеялся.
Ларсу Шеелю, вставшему наутро первым, предстала обычная картина: палатки и выпавший за ночь толстый слой снега; гора, сверкающая на солнце, и по-настоящему первый трудный участок пути – ледопад, сераки,[2] бездонные щели.
Легкой трусцой он за двадцать минут добежал до базового лагеря русских. И в середине пути отметил одну странность. Он находился в Гималаях, куда не чаял попасть, смотрел себе под ноги. Но, подними он голову, увидел бы березы, дубы, сосны близ чешского Жатеца. За несколько лет проживания в Доме рыбака он настолько привык к местной природе, что смотрел на окружающий его мир через ее трафарет.
Он остановился, тяжело дыша, окинул взглядом представшую перед ним картину. По лагерю сновали завербованные Йоханом Фитцем непальцы-факиры – самые бедные и жестокие из мусульманских сословий Непала. Они уже начали сворачивать палатки. Другой скарб, включая альпинистские принадлежности и съестные припасы, непальцы увязали в огромные баулы.
Шеель с сомнением покачал головой: смогут ли они унести все это?
Но вот как по команде факиры взвалили на спины узлы и бодро зашагали по камням в противоположную от Кангбахена сторону.
– Удивительно, – Шеель прокомментировал это одним словом и взял обратное направление. Вскоре он был в своем лагере.
Плотно позавтракав – обязательное правило, вошедшее в привычку, – отряд размеренным шагом двинулся к ледопаду.
У его подножья Шеель остановился. Раньше здесь был базовый лагерь русских. Сейчас же ничто не говорило о его недавнем существовании: факиры подобрали все, не оставляя ни одной бумажки.
Капитан равнодушно обвел глазами пустое место и устремил взор на лабиринты ледопада, ощупывая его верхний ярус, который представлял собой систему террасированных образований, разделенных сераками и ледовыми расщелинами.
Рядом остановилась Алина.
– Прокладываешь путь? – спросила она.
– Да, – ответил Ларс. – Первые навороты льда можно обогнуть, – он указал рукой, – но, чтобы достичь полки второго нагромождения, придется пробираться через глубокий снег.
– Увязая в нем по пояс, – добавила Алина. – Дальше – хуже: глубокие трещины и более глубокий снег…
– Хуже для кого? – улыбаясь, спросил Шеель.
– Только не для нас.
Он обнял ее и дружески потрепал по щеке. Уже по-дружески…
Девять часов утра, а солнце нещадно сжигает неприкрытые плечи. Ларс Шеель раздет по пояс. Он во главе колонны. В некоторых местах он проваливался по плечи, и пар от разгоряченного тела клубился над командиром. Кое-где встречались более или менее сносные участки – там верхний слой снега покрыт толстой коркой; тогда удавалось перекатиться по нему или пройти несколько метров на четвереньках.
Вторым шел Дитер Лемке, третьим – Йорг Больгер. Четвертая – Алина Райдер. Замыкали шествие Йохан Фитц, Мартин Вестервалле, Вальтер Майер и Хорст Кепке.
Алине в середине цепочки идти легче всех, труднее всего – Ларсу. Капитан прикинул, сделав пятиминутный перерыв, что до плоской зоны в середине ледопада осталось около ста метров. А идти приходилось с полным грузом, отсутствие базового лагеря – необходимого в горных экспедициях – делало переход изматывающим. Плюс ко всему новички, которые впервые в жизни находились на такой высоте.
Шеель обернулся на Лемке. Тот тяжело дышал и постоянно отирал лицо колючим снегом. Командир подбодрил его глазами и голосом:
– Ничего, Дитер, скоро будет полегче.
– Правда, ненадолго, – добавил Кепке, невольно передергивая плечами. – Это «скоро» быстро закончится, Дитер, и наступит «потом», когда придется трудно даже мне и Ларсу, альпинистам со стажем.
– Спасибо тебе, Хорст, ты всегда умел успокаивать, – с нездоровым придыханием отозвался Лемке. И все же он был благодарен и командиру, и Кепке, которые подарили ему пять минут передышки.
Без движения в мокрых брюках холодно. Шеель возобновил путь. Наконец, последняя, запорошенная снегом трещина. Командир помог Лемке, и они вдвоем втянули Больгера и Алину. Вслед за ними на краю трещины оказались остальные члены отряда.
Шеель в мощный бинокль оглядел подножье ледопада: никакого движения. Координатор дал расклад вплоть до минуты.
– Чехи появятся только завтра к вечеру, – озвучил он свои мысли. – Временем пренебрегать не стоит: темп и еще раз темп. Это ничего, что на протяжении нескольких дней нас можно будет наблюдать с подножья ледопада в бинокль.
– Что верно, то верно, – вступил в разговор Кепке. – Мы попадем под оптику и непальских солдат, и спецов из личной охраны Мирослава Кроужека.
– Это входит в наши планы, Хорст.
– Ой, – чуть слышно обронил Кепке.
В двенадцать часов дня прошел короткий дождь. К этому времени отряд преодолел пологий участок ледопада. Теперь путь террористов шел под снежными карнизами, с которых, подобно сталактитам, свисали серебристые сосульки.
Вынужденная остановка. Единственный путь – через снежный карниз. Шеель отыскал глазами Алину, глазами же и распорядился: «А ну-ка, девочка, покажи класс».
Алина сбросила рюкзак и подошла к вертикальной снежной стене. На ногах женщины ботинки с жесткой подошвой и такими же жесткими выступами. Ими она выдолбила ступени и, выплюнув жевательную резинку себе под ноги, высоко подняла руки. Найдя опору, она выбросила тело вверх, погружая пальцы в снег. Ноги мгновенно нашли опору. И – еще один рывок: Алина уже на два метра возвышалась над товарищами в вертикальном положении.
На эту стену с метровым слоем снега мог забраться и Кепке. Для этого ему потребовалось бы два ледоруба и кошки, привязанные к ботинкам. Поочередно вонзая зазубренные клювы ледорубов и когти кошек в затвердевший снег, в скорости он мог поспорить с электриком, взбирающимся на столб. Алина также могла попросить второй ледоруб, но придерживалась совета командира и показывала класс.
На ней шорты и шерстяные гетры. Рельефные бедра покраснели. Кепке с полуулыбкой провожал взглядом ее третий и последний рывок. Мысленно подсаживал ее, невольно заменяя привычное «задница» на «попку».
Алина укрепила наверху брошенную ей веревку и страховала членов команды, поодиночке забирающихся на карниз.
Глаза Хорста блеснули, когда влажная ладонь Алины встретила его пальцы.
Она подмигнула ему и сильно дернула к себе.
Они рядом, сидят друг перед другом на коленях. Кепке не отпускает ее ладонь.
– Не надо, малыш, – прошептала Алина, большим и указательным пальцем сжимая запястье Кепке.
Сухожилие на руке словно сжало раскаленными щипцами. От приема джиу-джитсу хватка Кепке моментально ослабла.
– Сегодня вечером встретимся? – так же шепотом спросил он. – Теперь моя очередь сделать тебе больно. Так мы встретимся?
– Конечно, если тебе понравилось. Надеюсь, ты вчера удовлетворился?
– Еще бы!
– И где это произошло – за соснами или в спальном мешке? Мне кажется, сквозь сон я слышала какое-то хрюканье.
– Итак, до вечера?
– До вечера, мой грубиян.
Солнце раскалилось настолько, что лабиринт верхнего яруса ледопада очистился от снега как-то стремительно, расщелины и трещины визуально увеличились. Высота – 5600 метров.
– Красиво! – Алина сделала несколько десятков шагов, развязала на шее платок, сняла вязаную лыжную шапочку, на некоторое время подставляя шелковистые волосы под палящие лучи солнца. Прямо над ней высился склон, выше него – семидесятиметровая стена. Чуть левее – карнизы, и уже за ними виднелось скальное ребро Мыши.
