Александр Тамоников - Солдаты вечности
— А если янки ушли? — спросил Озбек.
— Доложу об этом Седому. Он, скорее всего, примет решение на переход границы, обнаружение «Ягуара» по поисковой системе, если наша не найдет отряд американцев, и сближение с ним. Но это как прикажет Седой. Возможно, он примет иное решение.
— А Хакер сейчас с полигона у Тегерана не может установить местоположение «Ягуара»?
— Может. Раз Седой молчит, то это значит, что американцы до сих пор находятся на своей временной базе. Но посмотрим. Выдвигаемся на северо-восток. Ориентиры: одиночное обгоревшее дерево и большая бетонная плита, стоящая на ребре недалеко от него. Впереди идет Бек, мы с Грачом следом. Дистанция — расстояние взаимной видимости, но не далее сорока-пятидесяти метров. Радиостанции не применяем. Американцы наверняка имеют систему контроля эфира. Перехватить наши разговоры она не сможет, а вот зафиксировать — вполне. Это будет означать раскрытие группы со всеми вытекающими последствиями. Поэтому все сигналы подаем голосом либо жестами. Грачу взять с собой прибор обнаружения объектов, излучающих тепло, прослушку, спутниковую станцию. Оружие — «Винторезы», пистолеты с глушителями, ножи. Кроме этого каждому иметь аптечку, ночные прицелы. Переход осуществляем без остановок. При выходе на первый рубеж рассредоточение, исходя из условий местности. Вопросы?
Вперед вышел проводник Бакри и осведомился:
— А я что, остаюсь здесь?
— До предполагаемой базы «Ягуара» мы, Хасан, доберемся сами. Ты будешь нужен, когда пойдем в Иран. Да и охранять лагерь кто-то должен.
— Я понял.
— Ну и хорошо. Группе готовность к семнадцати двадцати. Через пять минут начало движения. Разойдись!
Офицеры прошли к автомобилю, где вооружились. Потом они собрались на середине поляны.
В 17.25 Коновалов отдал приказ Озбеку:
— Вперед, Бек!
Турецкий капитан быстро вошел в рощу.
Коновалов кивнул Грачеву.
— Пошли, Грач!
— Ты, Пегас, упустил на инструктаже важный вопрос.
— Какой?
— Порядок действия группы в случае внезапной встречи с противником.
— Если, Грач, мы втроем нарвемся на отряд Фостера, то никакая инструкция нам уже не поможет. В лучшем случае выбьем пару-тройку американцев, а потом они уничтожат нас. В одиночку болтаться около базы американцы не будут. Эта часть города безлюдная, но в западной еще осталось население. Где гарантия, что кто-то из местных не заявится на восточную окраину? А светиться американцам нельзя. Ну все, хорош базарить, выходим из рощи.
— Бек у ближнего холма, смотрит в нашу сторону. Ага, сделал отмашку, увидел нас. Пошел дальше.
— Я все вижу!
В 17.40 Бек подал сигнал остановки, затем предложил подходить. Коновалов с Грачевым поднялись на плоскую вершину холма, поросшую кустарником.
— Здесь, командир, удобная позиция, — сообщил Бек. — Видно одиночное обгоревшее дерево, плиту и даже первый пост янки.
— Пост!.. Где?
— Смотри через оптику на возвышенность, западнее дерева.
— Так, вижу. Странно, часовой практически не прячется. Он смотрит на западные подходы.
— Это понятно. Только оттуда может кто-то появиться, — проговорил Грачев. — Нас-то американцы не ждут.
— Все сказал? А теперь разворачивай систему обнаружения, прослушку и спутниковую станцию.
— Понял.
Связист затратил пять минут на то, чтобы включить аппаратуру, и доложил:
— Могу вас поздравить, господа. Система обнаружения фиксирует шестнадцать тепловых целей, две из них ярко выраженные. Провожу идентификацию. Люди. Двое наверху, один как раз там, где сказал Бек, второй севернее, в тридцати метрах от дерева. Четырнадцать человек под землей, двенадцать располагаются кучно, двое отдельно. Это «Ягуар», командир!
— Прослушка!
— В наушниках треск и гвалт. Навести на отдельных двух американцев?
— Да.
— Момент! Так, похоже, они играют в карты, в покер.
— Запись включена?
— Само собой!
— Значит, слушай отряд и одновременно отслеживай перемещения каждого его бойца. Запись не прерывать ни на секунду. Как аудио, так и видео. Памяти флэш-карт надолго хватит?
— На месяц! А вот аккумуляторы придется заряжать ежедневно.
— Генератор подзарядки не забыл?
— Все свое ношу с собой, даже пару запасных аккумуляторов взял.
— Молодец, устраивайся и работай.
Грачев быстро соорудил себе удобное ложе, обставил его аппаратурой.
Коновалов отвел Озбека к южному склону холма и сказал:
— Ты свою задачу знаешь, Бек! Ближний пост нас не интересует, а вот на дальний посмотреть надо. Одно дело тепловая точка на мониторе, другое — позиция в реальности.
— Сделаю, Пегас.
— Об осторожности не говорю!
— Это лишнее. Понял!
— Удачи.
— Скоро вернусь. Без меня не ужинайте.
— Было бы чем. Опять придется глотать пасту из тюбиков.
— Нормально, лишь бы силы сохранить. Хорошо покушать мы и в Москве можем.
— Давай, Бек! — Коновалов проводил Озбека, вернулся к Грачеву и приказал:
— Связь с Седовым!
Старший лейтенант набрал номер.
— Седой! Пегас!
— На связи!
— Мы у окраины Эрдуза, наличие базы отряда «Ягуар» подтверждаю. Всего шестнадцать человек. Выставлены два поста, видимо, круглосуточных, личный состав на момент разведки находился в подземелье. Фостер и, скорее всего, командир отряда размещены отдельно от подчиненных. Контроль за объектом установлен.
— Ясно. Осуществляй наблюдение.
— У вас как?
— По-прежнему. У тебя все?
— Все.
— До связи, Пегас!
— До связи.
После ужина командир разведывательной группы распорядился:
— Здесь остается один человек, остальные отходят к лагерю. Время несения службы на посту наблюдения восемь часов. Первым заступает Грач, за ним Бек, затем я. Осуществляем круговое наблюдение. Связь по станции Р-10 поддерживаем только в экстренных случаях, при получении особо важной информации. О результатах наблюдения доклад при возвращении в лагерь либо при личной встрече. Вопросы ко мне есть?
— Какие еще вопросы? Сиди в гнезде, смотри и слушай, что будет твориться в развалинах, — проговорил Грачев.
— Значит, так, сейчас девятнадцать двадцать. Будем считать, что ты, Грач, заступил на пост в девятнадцать. Выходит, Бек должен сменить тебя в три, а я заступаю в одиннадцать. Бек! — Командир группы повернулся к турецкому капитану и приказал: — Отходим!
Бакри встретил офицеров на опушке. Он тихо, прямо как кошка, вышел из кустов. Бек вскинул «Винторез».
— Это я! — прошипел проводник.
— Шайтан!.. Хасан, тебя не обучали, что нельзя вот так неожиданно появляться перед боевой группой, даже если она и своя?
— Ты же профи, Бек! Ведь разобрался, да?
— А если бы нажал на спусковой крючок?
Бакри обезоруживающе улыбнулся и заявил:
— Не нажал бы!
— Больше так не делай, — сказал Коновалов и спросил: — А что, собственно, ты тут торчишь?
Бакри ответил:
— Я обошел всю рощу, смотрел подходы, наблюдал за населенной частью города, выбрался на эту опушку, а тут вы.
— Ну и как обстановка?
— Спокойная, командир. Рядом с рощей никого нет. Воды из родника набрал. Можно попить и обмыться.
— Хорошо. Ты ужинал?
— Да так, перекусил. Что-то сегодня нет аппетита.
— Не заболел случаем?
Бакри самоуверенно заявил:
— Я никогда не болел. Даже в детстве.
— Повезло.
— Организм надо закалять.
— Верно. Идем в лагерь. Мы будем наблюдать за базой американцев…
Тут Бакри прервал Коновалова:
— Значит, вы обнаружили ее?
— Обнаружили. В отряде янки шестнадцать профессионально подготовленных специалистов, псов войны.
— Они сильнее вас?
— Нет. Не перебивай. Значит, мы посменно смотрим за базой, ты охраняешь лагерь в ночное время. Отдых тебе днем.
— Хоп!
— А сейчас в шалаш. Спим. Хасану на пост. Поднять Бека в два тридцать.
Озбек сказал:
— Я сам встану.
— Договорились. Отдых!
Постепенно над Эрдузом опустилась ночь, по-восточному яркая. Казалось, звезды можно рукой с неба снимать, только поднимись на высокий холм. Подул пыльный ветер, зашелестела еще не опавшая листва деревьев и кустарников.
В сотнях километров от лагеря разведгруппы, на иранском полигоне Альдамир, Седов тоже разрешил подчиненным отдых, оставив при себе капитана Лероя. Он ожидал прибытия старшего офицера корпуса стражей исламской революции для окончательного согласования действий интернационального отряда специального назначения «Z» на территории Ирана. Впрочем, иранскому руководству секретное подразделение было представлено как российское. Иначе немцы, французы, да и турок Озбек вряд ли получили бы разрешение на въезд в Иран. Совет шести решил не рисковать.
