Виталий Дёмочка - Бывший
— Прости, больше не буду.
Развернувшись, Виталий медленно поехал к другому краю катка, где стояла машина. Несмотря на то, что он был в очках, люди узнавали и улыбались, здороваясь, молодежь сбивалась в кучки и шепталась между собой. Все видели, к кому он подъезжал, и все обсуждали это во всех красках. То, что в фильме была показана реальная история, было не новостью, когда к Ирине, запинаясь и падая, подбежал на коньках Толик и стал что-то говорить, показывая на удаляющегося Виталия, люди стали соображать, что к чему. Перед выездом с катка на шею Виталия бросилась откуда-то взявшаяся одноклассница и стала что-то весело щебетать на ухо. Но он ее совсем не слышал. Развернувшись, он смотрел вслед тоже уходящей с катка вместе с сыном и подругой Ириске. Не он один смотрел не нее. Вместе с ним ее провожали взглядом все немногочисленные посетители катка, и, когда они увидели, что она садится в «Ленд Крузер» последней модели, какой фигурировал у нее по фильму, для них все сошлось, и они принялись живо это обсуждать, поглядывая на Виталия.
* * *Встречать американца на следующий день в аэропорт поехал Толстый. Виталий после бессонной ночи плохо себя чувствовал и не хотел разговаривать с корреспондентом всю дорогу в таком состоянии. Вчера он незаметно проехал за Ириской от катка до дома и там простоял до самого позднего вечера. Она больше никуда так и не вышла. Муж ее выходил пару раз. Один раз ездил в родительский коттедж, где повар ее отца готовил и на ее семью, и привез домой сумочку с едой. Второй раз выходил, чтобы поставить ее машину на стоянку, свою он поставил еще, когда возвращался с сумочкой. Виталий смотрел на него и думал, что же она смогла найти в нем, чтобы выйти за него замуж? Неужели обещание усыновить ее ребенка могло на нее так подействовать, чтобы она могла связать свою жизнь с вот этим ушлепком, над которым вся фирма потешалась с самой их свадьбы? Всю ночь, ворочаясь после этого в постели, он пытался понять, чем же он мог убедить ее умных и грамотных родителей, в случае развода, оставить ребенка ему? Козырь у него, конечно, был — Бандера — уголовник. Но ведь Виталий не собирался с ней жить, они просто встречались, что можно делать и без ребенка. Хотя со временем, и он осознавал это, постоянные встречи с таким отношением друг к другу переросли бы в семейную жизнь.
Была, правда, еще одна важная для нее причина остаться с мужем. Тогда Виталий не мог предложить ей больших материальных благ, и она предпочла не покидать золотую родительскую клетку. Но тогда, какое он имел влияние на ее родителей, чтобы они оставили ее без всего? Ребенка-то при желании она могла и забрать — это ее сын.
Толстый привез американца вместе с переводчиком в обед. Виталий уже с утра сидел в машине на своем посту, недалеко от ее подъезда. Он как раз думал над тем, что если у него не будет какого-то занятия, то он так и будет проводить свое время под ее окнами или в поездках за ней по городу. Таким лечебным занятием он считал для себя только кино, только в нем видел он свое спасение. Нужно было срочно что-то решать с этим, но подтянуть к этому какие-то средства не получалось, а идти опять зарабатывать на кино старыми методами уже не хотелось.
От этих мыслей Виталия отвлек звонок Толстого, и с телефона на ломаном русском языке его поприветствовал американский журналист:
— Хелло, Виталый. Меня зовут Брэд, я …фром Нью-Йорк. Я приехал.
Подумав, что хоть какое-то время ему удастся не думать об Ириске с помощью американца, несмотря на плохое самочувствие и уже начинающую болеть голову, он ответил:
— Хеллоу, Брэд. Я сейчас к вам приеду. Вы где?
Толстого Брэд попросил отвезти их в самую лучшую гостиницу, куда к нему приехал Виталий. Журналист оказался веселым и общительным человеком, что и нужно было при его работе. Он рассказал о журнале «Complex», в котором работал в Нью-Йорке, и даже показал один выпуск этого глянцевого издания, которое в Америке, наверное, покупали только обеспеченные люди. Произнес он и уже хорошо знакомую Виталию фразу иностранных корреспондентов, которой их, видимо, всех учат в учебных программах: «Америка хочет знать о вас все!». Как всегда, улыбнувшись в ответ на эти слова, которые все приезжающие иностранцы произносили почти на чистом русском, услышал и приятную информацию — Брэд приехал к нему на пять дней.
«Отлично, — подумал Виталий, — на первое время лекарство у меня есть».
* * *— Принесла его нелегкая, козла, — негодовала соседка Ирины, ходя по ее спальне.
Сама Ирина лежала на кровати без движения. После прихода подруги слезы перестали идти и начали высыхать, за что она была ей очень благодарна. Та всегда поддерживала ее и даже поднимала настроение в грустную минуту. Вот и сейчас, даже после того, как Ирина не спала всю ночь после вчерашнего катка и утром, после ухода мужа, плакала до самого ее прихода, она умудрилась вызвать ее улыбку. Пытаясь прилечь рядом с ней на кровати, она неуклюже повернулась и скатилась в яму, которую когда-то пролежал грузный отец Ирины.
— Блин, это из-за него все! — ругалась подруга, выбираясь из ямы на ровную поверхность кровати.
— Конечно, из-за него, из-за кого же еще, — улыбаясь проговорила Ирина. Она вытирала платком лицо и, приподнявшись, посмотрела на себя в зеркалотрюмо.
— Приперся, кого не звали! Че ему не сидится там, в своей Москве? — продолжала возмущаться соседка, — а ты тоже хороша, стояла и не сопротивлялась даже.
— Я не могла, — тихо ответила Ирина и, встав с кровати, подошла к окну.
— Ты знаешь, со стороны могло показаться, что тебе нравится вот так стоять с ним. Ты прекращай это, вот… слабость показывать… Ты что, все забыла, что ли?
Ирина ничего не ответила ей. Она молча смотрела в окно на то место, где часто стояла его машина.
— Ты фотки выбрала, какие посылать будешь? — вывела ее из задумчивости соседка.
— Нет. Я еще и в компьютер не загоняла их, — ответила Ирина.
— Ну так давай выбирать. Чего ты ждешь?
Они прошли в комнату, где был ее компьютер. Одно из двух окон этой угловой комнаты выходило на торец дома, и, только зайдя, Ирина сразу подошла к этому окну и посмотрела на улицу.
— Мне кажется, что он сейчас где-то здесь, рядом стоит, — произнесла она с тоской в голосе.
— Ну опять начинается?! — снова взорвалась подруга, — мало он тебе показал себя тогда?! Еще хочешь попасть?! А я думаю, что она по окнам смотрит?! Давай фотик, фотки будем выбирать. Такой красавец ее в гости зовет, любит даже, наверное, а она…
Прежде чем отойти от окна, Ирина еще раз внимательно посмотрела в него, но на дороге стояли припаркованными только незнакомые машины. Одна из них как раз тронулась и поехала, хотя в нее никто не садился. «Наверное, прогревали машину, сидели», — подумала Ирина и задернула занавески.
* * *Американец действительно оказался настолько веселым и общительным человеком, что за все пять дней Виталий даже не отвлекался от разговоров с ним. Вспоминал о своей Ириске только иногда, когда уже спать ложился. Это было похоже на зубную боль, которую постоянно заговаривал Брэд. Теперь Виталий уже точно знал, что как только журналист уедет, боль вернется, и когда, во время общения с ним, позвонили с приморской телекомпании и попросили разрешения снять о нем небольшой документальный фильм, он с радостью согласился. Пожалел только, что эти корреспонденты местные и приедут только на один день. У них фильм-то всего на 10–15 минут. Ну максимум, сказали, на два дня. Но и этому он уже был рад, есть возможность не мучиться от собственных мыслей еще хотя бы один день. Он назначил им встречу сразу на следующий день после отъезда американца.
Брэд набирал материал на несколько полос своего журнала. Он, оказывается, летал из Нью-Йорка в такие же командировки в Голливуд к Расселу Кроу и Сигалу, что весьма польстило Виталию. Когда он спросил Брэда, не ставят ли хозяева журнала его на один уровень с этими звездами, журналист, не отводя взгляда, тут же ответил, что таких актеров, как Кроу и Сигал много, есть даже лучше. А случай с Виталием уникальный и единственный в мире, поэтому его и прислали сюда из-за океана.
По этому поводу они, конечно, много разговаривали, часто сравнивая его фильм, который Брэд уже в первую же ночь просмотрел вместе с переводчиком, с другими криминальными фильмами. Чтобы не портить отношения с журналистом, он и его связи могли еще пригодиться, Виталий, естественно, хвалил голливудские фильмы, которые Брэд почему-то яростно защищал. Но при этом не удержался сказать ему, чтобы он посоветовал голливудским режиссерам придумать уже, наконец, что-то новое. А то как двадцать лет назад Шварценеггер перебил один всех в «Коммандосе», так и по сей день герои всех в одиночку колпашат.
«Уверен, даже вы, американцы, знаете, — говорил ему Виталий, — что если в фильме снимется ктото вроде Джеки Чана, то понятно, о чем будет это кино и чем оно закончится. — Но видя постепенно сползающую улыбку с лица Брэда, по мере того, как переводчик переводил ему сказанное, он тут же подслащивал эту пилюлю. — Но никто, кроме Голливуда, не умеет снимать так, что зрители, прекрасно зная, что любую бомбу в конце фильма остановят на самой последней секунде, что любое спортивное состязание главный герой выиграет опять же в конце фильма на последних секундах и так далее, при всем при этом, на ваши фильмы люди идут и с интересом их смотрят».
