Черный перекресток - Сергей Иванович Зверев
– Так он вроде бы как уже на пенсию вышел. Или я что-то путаю? – Сокольничий вопросительно посмотрел на полковника.
– Да, он уже года четыре как не работает по специальности, – улыбнулся Петренко. – У его семьи небольшой конный клуб под Нижним Новгородом.
– Клуб… Это он что, туристов на лошадках, значит, катает?
– Что-то вроде этого, – снова улыбнулся Петренко. – Но чаще к нему привозят детей-инвалидов на реабилитацию. Его жена – врач-невролог по профессии.
– Ага, понятно. А не староват он для таких операций? Ему ведь пятьдесят уже небось есть? – Сокольничий с сомнением посмотрел на подчиненного.
– Сорок девять, – уточнил Петренко. – Старый конь, товарищ генерал, как говорится…
– Борозды не портит, – усмехнувшись, продолжил Сокольничий. – Но одно дело поговорка, а другое – серьезное правительственное задание.
– Он в форме, – коротко ответил Петр Андреевич.
– А ты откуда знаешь? – с интересом глянул на него генерал.
– Я три месяца назад был у него в гостях. Со своей дочкой к нему в отпуск ездил.
– Дружите до сих пор?
– Да, дружим, товарищ генерал. Как в Чечне вместе боевиков гоняли, так с тех пор и дружим.
– Это хорошо, – почему-то задумчиво произнес Сокольничий. – Подозреваю, что у тебя есть веские аргументы в пользу именно этой кандидатуры, – снова покосился прозорливый генерал на полковника.
– Есть.
– Рассказывай.
– В операции по захвату заложников участвовал один из наших с Лютиком старых знакомых – некто Танцор, или Дэнсер по-английски.
– Английский я знаю, – нахмурился генерал. – Так что можешь не переводить. И про этого Танцора тоже краем уха что-то слышал. Слышал, что он неуловимый и очень уж засекреченный агент и что в американской разведке на него нет никаких данных.
– Он не из разведки, – заметил полковник, – а из «зеленых беретов», но много работал в связке с военной разведкой. Теперь, похоже, ему дали самостоятельное задание, хотя его и курировал его дружок из Разведывательного управления США некто полковник Деррик Симмонс. Именно он находился рядом с ним на момент захвата заложников в хартумском аэропорту.
– Это точные сведения?
– Точные, – уверенно ответил Петренко. – Агенты суданской разведки, бывшие на момент захвата в аэропорту, успели сделать один снимок этой сладкой парочки. Снимок не ахти какого качества, и на нем не видно лица стоящего рядом с Симмонсом человека, но зато сам Симмонс отлично попозировал.
– А с чего вы тогда решили, что рядом с ним именно Дэнсер, а не кто-то другой?
– Полковник Коренков, который сейчас представляет в Судане нашу ЧВК и к которому лично обратился с просьбой о помощи глава государства, рассказал нам интересные подробности. Когда его ребята пытались отбить заложников и вступили с похитителями в бой в районе аэропорта Ньялы, один из отбивавшихся спецов так ловко и красиво увертывался от пуль, но при этом успевал неплохо попадать по атакующим, что именно это описание и навело меня на мысль о Танцоре. По словам участников операции, этот американец реально танцевал во время боя какой-то свой, одному ему известный танец. Танец смерти – так его охарактеризовали наблюдавшие за ним бойцы из ЧВК.
– Так почему же все-таки ты выбрал Ковригина?
– Лютик уже несколько раз сталкивался с Танцором. Причем в разных конфликтных точках – в Чечне, Ливии, Ираке… Он лучше всех знает характер и манеру ведения боя Танцора и… И вообще, у него с этим гадом свои счеты. Но главное – он отлично знает Танцора и его повадки.
Генерал молчал, по-видимому, обдумывая сказанное Петренко. Как бы там ни было, а согласие на операцию по освобождению заложников должно дать Министерство обороны, которому Главное разведывательное управление подчинялось напрямую.
– У нас есть время для размышлений? – спросил он Петренко.
Тот только молча покачал головой. И генерал знал, что он прав. Обстановка в Судане накалялась с каждым днем, и если в игру вступят американцы и англичане, а они уже, можно сказать, вступили в нее, захватив ценных заложников, то они начнут диктовать правительству африканской страны свои условия. Египет же, плотно сотрудничая с английскими военными, будет тоже давить на суданское правительство. Ему нужно воспользоваться моментом и отжать спорные территории, окончательно закрепив их за собой. Смущало генерала и то обстоятельство, что операция по освобождению заложников должна будет проходить на территории Дарфура, сочувствующего боевикам «Освобождения». Да и одно дело наблюдать со стороны, как будет развиваться внутриполитический конфликт и потом начинать дружить с победителями, а совсем другое – реально оказывать помощь одной из конфликтующих сторон. Но и ставки в этой игре были слишком высоки, чтобы сразу отказываться от просьбы главы африканского государства. База в Порт-Судане была главной наградой победителю.
– Хорошо, – наконец после долгой паузы произнес Сокольничий. – Идите и готовьте Лютика к отправке в ЦАР, где ему дадут людей для выполнения его задания, а я буду говорить с начальством и убеждать его в том, что именно ваш кандидат справится с этим заданием. Он будет один, или с ним намечается отправить еще кого-то из…
Генерал неопределенно покрутил рукой в воздухе, но Петренко понял его.
– Это решать Лютику, – ответил он. – Но, хорошо зная его, я думаю, что он предложит участвовать в этом сафари ребятам из своего бывшего отряда.
Генерал понимающе кивнул и махнул рукой в сторону выхода, давая понять, что Петренко свободен.
– Петр Александрович, – окликнул он полковника, когда тот уже открывал двери кабинета. – Я позвоню тебе сразу, как только получу добро.
Глава 16
Россия. Конный клуб «Зеленая дубрава» где-то под Нижним Новгородом
Подполковник в отставке Александр Ковригин просыпался каждый день в пять утра и сразу же будил своего семнадцатилетнего сына Костю. Вместе они сначала шли на пробежку, которую совершали вокруг своего конного хозяйства, затем отправлялись кормить и поить лошадей и чистить стойла. Конюшен в «Зеленой дубраве» было две, и в каждой стояли с десяток животных, а всего – три племенных жеребца, два жеребца попроще – для выездки, семь кобыл и молодняк разного возраста. Молодняком и двумя жеребцами попроще занимался Костя, за остальными ухаживал сам Александр. Кобылы, а особенно племенники, были под его личным присмотром. Они кормили не только его семью, но и все хозяйство Ковригиных. Именно на них семейство Ковригиных делало ставку, когда покупало этих лошадей для своего бизнеса. Кроме того, в их хозяйстве были один пони, две коровы и коза, по два десятка кур и гусей. Но у этих животных был свой отдельный сарайчик, и за ними ухаживали жена и дочка, сам же Александр этого хозяйства не касался. Разве что корм зимой
