Бой с невидимкой - Александр Александрович Тамоников
– Кто бы сомневался, – усмехнулся в темноте Мартын.
– Но вот одно мне непонятно, – сказал Тарас. – На чем, так сказать, мы будем делать акцент? На выкуривании разбойничков из болот? На разоблачении и поимке Перемоги?
– Чтобы выкурить разбойничков из болот, здесь, пожалуй, нужен целый батальон, – сказал Марко. – Наших силенок, даже если добавить милиционеров и «ястребков», явно не хватит. Да и не стал бы я покамест так уж рассчитывать на местную гвардию. Кто-то из нее наверняка бандитский осведомитель. И я думаю, что даже не один.
– Верно, – сказал Тарас. – Мы будем строить коварные планы, а они – доносить о том бандитам. Хорошенькое дело!
– Вот именно, – согласился Марко. – Да и вызывать сюда батальон рановато, даже если бы мы того и захотели. Тут прежде нужно провести разведку и узнать возможности противника. А то ведь сколько народу зазря поляжет в тех болотах…
– Следовательно, – продолжил мысль Мартын, – нужно сосредоточиться на поимке Перемоги. Возьмем его – бандиты останутся без главаря. А это великое дело. Кто-то решит после этого выйти из болот и сдаться, кто-то затаится. И то, и другое хорошо, потому что прекратятся их людоедские акции и народ наконец вздохнет свободно. А уж дальше – будем вылавливать разбойничков по одному.
– Знать бы еще, с какого конца за этого Перемогу взяться, – вздохнул Тарас.
– Будто не знаешь, – проговорил Мартын. – Определим круг подозреваемых и начнем. Все как обычно.
– И с кого начнем? – спросил Тарас.
– А вот это вопрос отдельный, – ответил Марко. – Тут надо как следует подумать.
Но подумать на этот раз им не удалось. За окном послышались чьи-то приглушенные голоса.
– Ап! – сам себе скомандовал Тарас и щелкнул затвором автомата.
– Свои! – послышалось из темноты. – Не выстрелите сдуру в безвинную душу!
Это был голос участкового Павла Онысько. Вскоре он и сам вошел в дом.
– Там хлопцы нашли двух мертвяков, – сказал он. – У Панского брода. Похоже, они их и подстрелили. Мертвяки совсем еще свежие. Отнесли в сельсовет. Так что если вам интересно, то идите со мной. Посмотрите на них.
– Пойдем, – поднялся Марко. – А по дороге расскажешь нам, что к чему.
Рассказывать долго не пришлось. Подсвечивая самодельными факелами и фонарями, милиционеры и «ястребки» отправились по тому пути, по которому они недавно гнали бандитов. И – у самого брода в кустах обнаружили два мертвых тела.
– Может, их и больше, – сказал участковый, пробираясь в предрассветной тьме вместе со смершевцами к сельскому совету, – но попробуй найди их в темноте! Ничего, скоро уже будет светать. Тогда и поищем.
Пришли на место, вошли в помещение сельского совета. Здесь, в сенях, освещенные тусклой керосиновой лампой, лежали два покойника. Рядом с ними переминались с ноги на ногу двое «ястребков» – караульных.
– Так, – сказал Марко, наклонившись над мертвыми телами. – Два молодца, почти одинаковых с лица. Небритые и грязные. И в немецкой одежде. Их десантники такую носили… Обыскали?
– Да, – сказал участковый.
– И что нашли?
– Не так и много. Оружия при них не было, никаких документов – тоже. Немного патронов россыпью, кисет с махоркой, три ржаных сухаря, а больше ничего.
– Кто-нибудь их опознал?
– Лично я их не знаю, – сказал Онысько. – И они, – он указал на «ястребков», – тоже не знают. Не знает и Евген Снигур. Не наши они. Может, из другого села или дальних хуторов. Или еще откуда.
– Ясно-понятно, – сказал Марко. – Как рассветет, нужно бы показать их народу. Может, кто и признает.
– Да ведь если и признают, то не скажут! – безнадежно махнул рукой участковый. – Боятся люди.
– Все равно – давай попробуем, – настойчиво произнес Марко. – А вдруг?
– Ну, давай попробуем, – неохотно согласился участковый.
* * *
…Примерно через час начало светать. Заалели на восточной стороне неба рваные тучи, сквозь которые пыталось пробиться утреннее солнце, тьма начала уползать в болота и байраки, пробудился ветер и пробежал по верхушкам деревьев. А вскоре совсем рассвело.
– Ну что, будем выносить героев невидимого фронта на людское обозрение? – спросил Марко. – Пусть народ на них посмотрит. Берите их, хлопцы, и укладывайте рядышком у сельсовета.
«Ястребки» помялись, потом неохотно, одного за другим, вынесли убитых бандитов из сеней и уложили их на траву. Конечно же, вся деревня знала, что ночью была стрельба, да и как тут было не знать? Стрельба – дело громкое. А вот кто в кого стрелял и чем закончилось дело – того, конечно, люди не знали, поэтому, как только двух убитых бандитов вынесли из сеней и уложили на траву у сельсовета, к зданию поодиночке и небольшими группками стал сходиться народ. Люди молча подходили, молча смотрели на мертвецов, затем – на живого участкового, затем – на трех незнакомых им людей – смершевцев, и так же молча уходили, а им на смену подходили другие селяне, а затем, чуть позднее, стали подходить и хуторяне.
– Ну что, узнаете вы кого-то из этих красавцев? – то и дело спрашивал Павло Онысько. – Да вы не молчите, как немые! И если кого-то узнали, то так и скажите! Дело-то важное! Ведь это же бандиты! Те самые, которые жгли хутора и убивали людей!
Но никто из подходившего и отходившего народа не проронил ни слова. В конце концов участковый охрип от бесконечного задавания одного и того же вопроса, умолк, сел на пенек, снял фуражку, да так и застыл, испытывая разочарование. А народ все подходил и уходил, подходил и уходил…
Примерно через два часа вернулись с поисков «ястребки» во главе с Евгеном Снигуром.
– Ну, что? – спросил участковый у Евгена.
– Ничего, – ответил тот. – Больше никого не нашли. Или их все же унесли с собой, или больше мы ни в кого не попали.
– Ладно, – поднялся с пенька Павло Онысько. – Тогда – прекращаем концерт. Хлопцы, несите этих в погреб. А я буду писать бумаги и отправлять нарочных в район, чтобы
