Михаил Ишков - Супердвое. Версия Шееля
Мы с Питером как по команде одновременно отрицательно покачали головами.
— Обыкновенное чудо, – ответил старикан. – Шнапс в бутылке остался?
— Есть немного. Не хватит, откроем еще одну, – ответил я.
— Нет, этого достаточно. Никакого количества шнапса не хватит, чтобы вернуть Таню. Благодаря ей я не только остался жив, но и вышел на свободу. Правда, с волчьим билетом, без права менять место жительства.
После короткого всхлипа он повторил.
— Она спасла мне жизнь. Стоило русским танкам появиться в окрестностях Познани, меня бы, как подозрительное лицо, тут же кокнули. В штрафлаге от таких избавлялись в первую очередь.
Затем он решительно ткнул указательным пальцем в сторону Петьки.
— Только благодаря Татьяне, я поддался на уговоры твоего отца и этого проныры Закруткина! Они взяли меня за горло. Я не мог изменить ее памяти. Впрочем, что это мы все о демонах да о демонах.
Наливай!
Мы не чокаясь выпили за незабвенную. Вместо тоста Густав Карлович провозгласил.
— Она все вынесла, она из могилы спасла мне жизнь. Она…
Старикан зарыдал.
Мы затаили дыхание.
Кризис продолжался недолго. Ветеран обороны Витебска сумел наконец справиться с нервами. Поставив рюмку на стол, он продолжил.
— В архивах нашлось досье сорок третьего года. Фельджандармерия в конце концов вышла на Таню. Не буду рассказывать, что ей пришлось испытать, однако даже под пытками она твердила одно и тоже – Крайзе ни в чем не виноват, о служебных делах не распространялся, сведения о маршрутах карательных акций она получала в канцелярии. Верили ей или нет, не важно. В любом случае ее показания невозможно было опровергнуть.
Дело закрыли, меня выкинули на улицу с «голубым свидетельством»* (сноска: документ о снятии с воинского учета). Местом жительства определили родной Бранденбург. Езжай, обер–гренадер Крайзе, и подыхай в родном Бранденбурге с голода.
В Ленине я узнал о смерти родителей. Надел отца прихватил ортсбауэрнфюрер, глава местного отделения «кормильцев рейха». Чтобы избавиться от внезапно ожившего наследника, он выхлопотал у ортскомиссара разрешение, которое позволило мне временно перебраться в Берлин к тете Марте. Возможно, она согласится приютить племянника–инвалида.
Петр наложил резолюцию.
— Может, хватит на сегодня, Густав? Завтра встать не сможешь, а мне еще везти тебя Красногорск.
Потом он обратился ко мне.
— Поедешь с нами?
— Нет, мне надо все записать, чтобы ничего не пропало.
— Правильно, дружище, – одобрил Густав Карлович. – Дело прежде всего. Кстати, могу подсказать насчет дополнительных материалов. Я тут пораскинул мозгами… ты действовал в верном направлении. Закруткин и я после войны, вплоть до посадки Трущева, писали отчеты. Они должны сохраниться, пусть даже в копии, пусть даже в разобщенном и неполном виде. У Трущева ничего не могло пропасть. Прикинь, где он мог спрятать их?
— Я на даче все обыскал. Даже в подвал лазил. Вляпался там…
— Вляпался, это хорошо, – кивнул Крайзе. – И что там в подвале?
— Гниль какая‑то. Разобранные шкафы, в углу книги, подшивки старых газет.
— Какие книги?
— Всякие. Художественная литература, но мало, в основном классики.
— Какие классики?
— Марксизма–ленинизма.
— Ты к классикам обращался?
— То есть?!
— Надо было начать с классиков, дружище. Вот что я посоветую – когда трудно, когда подступает отчаяние, обращайся к классикам. Они не подведут, они подскажут.
Я подозрительно уставился на Крайзе – не издевается ли он?
Вроде нет… Он же презирает иронию. Как же тогда относится к его словам вновь погрузиться в подвальный мрак и обратиться за советом к основателям самого светлого в мире учения?
* * *
Классики не подвели.
Просматривая один из последних томов собрания сочинений Ленина, где была помещена переписка с родными, я наткнулся на странный комментарий на полях. Относился он к письму, отправленному 2 марта 1901 года из Праги в мой родной Подольск. Адресовалось письмо Марии Александровне Ульяновой – матери основоположника:
«… Жалею, что не занимался чешским языком. Интересно, очень близко к польскому, масса старинных русских слов. Я недавно уезжал и по возвращению в Прагу особенно бросается в глаза ее «славянский» характер, фамилии на «чик», «чек», и пр., словечки вроде «льзя», «лекарня» и пр. и пр.»
Пометка, бесспорно была сделанная рукой Трущева, гласила:
« Вот бы и занялся филологией, а то все «государства и революции», «кто такие друзья народа и с чем их едят», «то шаг вперед, то два шага назад», а то еще хлеще – «как нам реорганизовать Рабкрин?»
Сомнений не было – это был условный сигнал. Я внимательнее вгляделся в номера страниц и обнаружил, что две из них аккуратно склеены. Не покушаясь на ленинский текст, мне удалось выудить из тайника тончайший, сделанный на спецзаказ DVD–диск.
Торжествуя, я бросился домой и, сгорая от нетерпения, сунул носитель в дископриемник.
И тишина!
Этот был жестокий удар, который испытывает каждый следопыт, рискнувший взяться за написание чужих мемуаров. Справившись с разочарованием, я взялся «анализироват».
На что в таких случаях советовал обратить внимание Николай Михайлович? За какое звено ухватиться? Помнится, отставник многократно напоминал – в случае неудачи необходимо прежде всего «улучшить» воспитательную работу. По его мнению, это был самый надежный способ заставить исполнителей отыскать жизнь на Марсе или пресечь козни инопланетян, подбивающих моих соотечественников напиваться до бесчувствия или похищать продукты с полок супермаркетов.
Второе пожелание гласило – взявшись за трудное, не поддающееся стандартному решению дело, поступай неординарно. Бери пример с Паниковского! Помните, как незабвенный Самуэль Григорьевич с ходу раскрыл тайну корейковских гирь? В такого рода проницательности заложен большой смысл.
В–третьих: когда трудно, когда подступает отчаяние, не грех обратиться к классикам. Они не подведут, они подскажут.
Что же в нашем случае может послужить гирей?
Я вспомнил о портсигаре!
С чего бы этот Петька Шеель подарил его мне в привокзальной забегаловке? Нет ли здесь тайного умысла? Именно из этого раритета я извлек первый диск, следовательно, второй следует поместить туда же.
Это же ясно, как день!
Я произвел все необходимые манипуляции – сунул диск в потайное отделение, защелкнул исторический артефакт, хорошенько потряс его, дунул через правое плечо, трижды сплюнул через левое, наконец, нажал заветную кнопку, достал диск, сунул его в дисковод – и свет истины хлынул с экрана.
Так бывает, ребята! Если трудно, если невмоготу, если в ворохе всякого рода диких вымыслов, намеков, сомнительных фактов, мечт и фантазий, хочешь отыскать смысл, хватайся за подлинную историческую вещицу – она не подведет. Затем загадывай желание и приступай к познанию истины. Успех не за горами. При этом, понятное дело, не следует пренебрегать воспитательной работой.
Не грех также время от времени обращаться к классикам.
Глава 4
Из таких отдаленных мест как загробный мир Николай Михайлович явился на конспиративную встречу в светлых брюках и хорошо проглаженной ковбойке с короткими рукавами – все такой же свежий, миниатюрный, с идеальным пробором, разделившим реденькие волосы.
На постном – простоватом? – лице улыбка.
Паролем прозвучало:
— Рад видеть тебя, соавтор!
Приветствуя меня, он поднял руку. Я ответил виртуальному наставнику тем же жестом. После его кончины мы не встречались два года, и было приятно видеть его живым и здоровым.
Трущев сразу взял быка за рога.
— Не знаю, что они тут за время моего отсутствия наплели, но ты держись истины. Крепче держись! – и тут же без перехода предупредил. – Но и правдой не пренебрегай.
Затем приступил к делу.
— Первый серьезный, я бы сказал, стратегический, результат мы получили от «близнецов», весной 1944 года. Это было удивительно время. Когда‑нибудь я подробно расскажу, что творилось в те дни у нас в наркомате и наверху, в Ставке.
Если кому‑нибудь его «когда‑нибудь» покажется бредом, мне эта фраза показалась вполне уместной.
Что в том удивительного?
Этих ветеранов еще надолго хватит, если, конечно, мы желаем толково распорядиться имуществом, которое они передали нам по наследству.
— Их сведения исходили от таких серьезных информаторов как Шахт (кличка «Орион») и Людвиг фон Майендорф (кличка «Отто»).
Приведу сообщение с незначительными сокращениями:
