Сергей Зверев - Электронный бой
Их здесь уже ждали. Рядом с их глиссером стояли еще два. Пираты, увидев беглеца, помрачнели и загалдели, а один даже замахнулся на него прикладом винтовки. Ринат что-то сказал им по-индонезийски, и пираты отступили.
— Что ты им сказал? — поинтересовался Андрей, укладывая связанного пленного на настил глиссера себе под ноги, к вящему удовольствию его бывших товарищей.
— Что они не могут убить его без разрешения Мэй Муоно.
— А, это правильно, — одобрил Лавров, — сначала надо спросить — чего это он с нами в беге соревновался. Ладно, поехали.
Представ перед Мэй Муоно, предатель пытался отпираться, говорил, что прыгнул в воду, когда началась стрельба, а не до этого. Однако его бегство, как оказалось, видели не только десантники.
— Это его вещи? — Один из помощников Мэй Муоно подхватил из рук Рината рюкзак и вытряхнул на прибрежный песок его содержимое. И когда среди обычного набора всякой всячины вдруг обнаружились спутниковый телефон и пачка баксов, предатель стал и вовсе серо-зеленым от страха.
— Все ясно, — сказала королева пиратов, — ты предал нас. Мне все равно, почему ты это сделал и сколько тебе заплатили. Из-за тебя убили много наших людей. За это ты умрешь. Мы повесим тебя. И повесим так, чтобы все поняли, что так будет с каждым, кто предаст.
Лавров поднял руку:
— Погодите. Мы с моим другом хотим задать этому человеку несколько вопросов.
— Хорошо, — зловеще сказала Мэй, — но потом его все равно повесят.
— Погодите! Погодите! — пробормотал предатель, бухаясь на колени перед Мэй Муоно. — Не убивайте меня! Я знаю, знаю, где найти этого англичанина, которого вы хотели захватить. Я знаю, где он живет. У него есть вилла в Паданге. Там небольшая охрана, не то что у Ахмад-хана на его острове. Ахмад-хан однажды посылал меня туда, когда не мог послать своего человека.
— О! — сказала Мэй, вспомнив, что ей говорил о Паркере Лавров. На лице ее явственно отражалась внутренняя борьба. Наконец жажда наживы победила. В конце концов, повесить предателя никогда не поздно.
— Ладно, — сказала она, — покажешь, где живет англичанин — и, может быть, я тебя… не повешу. Уведите его. Глаз не спускать! — бросила она помощникам. — Сбежит — вместо него будете висеть на дереве.
Глава 25
Тахиру стоило сделать над собой немало усилий, чтобы не броситься бежать, когда он сумел выйти за ворота мечети. Похоже, его хитрость удалась. Хромой топтун, которого сбила машина, ничего не заподозрил, а его напарник не рискнул соваться в женскую уборную, так что с ним Тахир благополучно разминулся. На перекрестке он оглянулся и увидел, как к мечети подъехал джип, топтуны-неудачники забрались в него, и джип медленно поехал вдоль улицы — видимо, исламисты пытались понять, где беглец мог выбраться. Автомобиль скрылся в проулке — водитель, похоже, намеревался объехать мечеть по периметру, а Тахир задумался — оторваться-то он оторвался, но как теперь вернуться в гостиницу? Не имея карты и не зная города, блуждать наугад было рискованно. Тем более в женской одежде. Решив не мудрить, он двинулся в обратном направлении. Не сбиться было нелегко — учитывая, что часть пути он проделал по крышам. Но после того, как раза три сворачивал не туда, место, где он влез на крышу дома, все-таки нашлось. Дальше было проще. Вскоре он вышел к злополучному бару, но тут на этот раз даже перешел на другую сторону улицы. Топтунов не было видно — похоже, они посчитали, что Тахир сюда не вернется. Он наведался в уже знакомые кусты, где вытащил из-под паранджи сумку, в которую смог теперь сложить мужскую одежду — негоже правоверной мусульманке возвращаться в гостиницу беременной.
Портье не обратил на проскользнувшую мимо него «девушку» никакого внимания. Подумаешь, вышла в город, где-то погуляла и вернулась.
Тахир вернулся в номер. Повезло — во время беготни сумел не потерять ключи. Юсуф еще спал. Тахир принял душ, переоделся в свежую одежду и сел к ноутбуку. Вышел в Интернет и проверил счет, номер которого сообщил англичанину. Пусто. В принципе, времени прошло немного, но кошки на душе заскребли. Неужели Паркер намерен его кинуть? Хреново дело, если так. Если искать другого покупателя — велик все-таки риск нарваться на неприятности. Потенциальным покупателем вполне может оказаться агент ФСБ, ГРУ… ну или кто там защищает такие тайны. Американцам ему почему-то продавать не хотелось. Китайцы ему тоже не нравились. Англичане — еще куда ни шло, они к мусульманам хорошо относятся. А залечь на дно надолго — невозможно, денег для проживания нет.
Юсуф проснулся. Сладко зевнул, потянулся — и вот уже сидит, изредка хлопая глазами. Свеж и полон сил. Это хорошо — силы пригодятся, если придется выйти в город.
Они сидели — Юсуф на кровати, Тахир за ноутбуком — и время от времени переговаривались.
— А чем занимается твой отец? — спросил Тахир.
Глаза Юсуфа заблестели. Мальчик, судя по всему, очень любил отца:
— Он… он умеет делать много всяких… полезных вещей. Читать и писать умеет, и меня научил. Он в армии когда служил, выучился на механика. Так что у нас в деревне, и в соседних деревнях, и даже в дальних, если у кого-то барахлит машина или трактор не заводится, сразу моего отца зовут. Механика из города вызывать дорого и ждать долго, да и не факт, что починит — техника ведь в основном старая. Потому проще отца моего позвать — он ведь, если не починит, денег не возьмет, а механику из города за приезд все равно заплатить надо. — Юсуф вздохнул. — Уважают люди отца за его умения, да только машин в округе мало, и ломаются они не каждый день, а платят за ремонт немного — чаще даже не деньгами, а продуктами. Отец не упирается — семья большая, кормить чем-то надо. Другой работы в деревне почти и нет. Пробовал отец в рыбацкую артель наняться, и взяли поначалу охотно, а у него эта… морская болезнь оказалась, укачивало его в море. А механика, чтоб только моторы чинил на лодках, они в своей деревне нашли, так что пришлось отцу совсем от них уйти. Если б не огород и не куры — с голоду бы пухли. Даже больше куры спасают — земля плохая.
— А почему отец тебя отдал Ахмад-хану, а не сам пошел? Неужели на острове механик не был нужен? Ведь твой отец мусульманин? — спросил Тахир.
— Мусульманин, — подтвердил Юсуф, — У нас вся деревня мусульманская, потому они к нам и наведываются смело — знают, никто в полицию не побежит. Да только у Ахмад-хана свой механик с самого начала был. И Ахмад-хан не хотел на работу брать таких, кто утром пришел, вечером ушел. Чтобы ничего в деревне не рассказывали. Так что у него только этот Хамид прижился — который на водовозке. У него семьи нет, ему так даже лучше — всегда сыт, за домом смотреть не надо. Брат у него в Бранихиати — в соседней с нашей деревне — живет. Хамид раньше здесь, в Паданге, шофером работал. Выгнали его за что-то, приехал к брату, а там как раз Ахмад-хан шофера искал. Платит он ему, может быть, и немного, зато и делать почти ничего не надо.
— Ясно, — кивнул Тахир, укрепившись в своем желании помочь семье Юсуфа, если удастся продать флешку англичанину. И Юсуф неглуп, и его отец, похоже, эти деньги впустую не потратит. Может, даже переберутся туда, где жить полегче. Хотя бы даже в Паданг. Механики, надо думать, и тут нужны.
— А мама твоя? — спросил он.
Юсуф заулыбался:
— Мама моя сама добрая и ласковая в мире. Вон сколько у меня братьев и сестер, а всем доброе слово найдет. Вкусно готовит моя мама, объеденье просто, — он вдруг погрустнел, — когда есть из чего приготовить. Иногда совсем ничего нет…
Они помолчали.
— А в школу ты… ходил? — Тахир хотел сказать «ходишь», но вспомнил, что весь последний год Юсуф провел в лагере боевиков, а значит, ни в какую школу ходить не мог.
— Ходил, — ответил Юсуф. — Читать-писать меня отец научил, а в математике он не силен, и книжек у нас в доме почти никаких нет, потому в школу все-таки отправил.
— А английский ты откуда знаешь? Тоже отец научил? — поинтересовался Тахир.
— Нет, в основном Хамид, — сказал маленький индонезиец. — А он сам выучил, когда в Паданге жил. А потом я и от других людей каких-то слов набрался. Почти все, кто к Ахмад-хану приезжал, говорят по-английски. По-разному, конечно — некоторые хуже меня знают… А твой отец чем занимается? — вдруг спросил Юсуф.
— Мой отец? — переспросил Тахир и задумался. А что его отец? Весь ушел в науку, дома разве что ночевал. Мать тоже вся в работе. Тахир фактически с пятнадцати лет был полностью предоставлен сам себе. Нет, он, конечно, любил родителей. И они его любили… наверное. Но при упоминании их у Тахира не загорались глаза — так, как у Юсуфа сейчас. И вдруг ему стало… стыдно? Во всяком случае, как-то не по себе. Это что же получается — он, Тахир, подставил отца. И даже ничего с этого не поимел — англичанин не заплатил ни гроша… Или заплатил? Он снова включил ноутбук, проверил счет. Нет, по-прежнему пусто. Ну, прошло всего несколько часов, как он связывался с Паркером. Может, и правда организовать перевод такой суммы — дело не быстрое. А уж наличных у Паркера точно нет столько при себе. Ладно, подождем еще немного.
