Сергей Зверев - Спасти президента
– Значит, против красивого ты ничего не имеешь? – уточнил Поручик. – И на том спасибо. А это моя практически сестра. Поэтому предупреждаю: если что, я тебя от нее защищать не буду. Она очень опасна, особенно в борьбе лежа.
– Нахал!
Ольга сопроводила обвинение крепким пинком в адрес названого родственника.
– Ну, что я говорил! – отозвался Поручик, потирая поясницу. – Зверь барышня. И вообще, товарищ капитан, хорош девкам глазки строить. Работа ждет, раствор стынет.
И оба покинули помещение консульства. Ольга долго смотрела им вслед. Было слышно, как во дворе затрещал мотоцикл, потом звук двигателя стал затихать и вскоре вовсе умолк вдалеке.
* * *Старший лейтенант Голицын и капитан Орлов вихрем промчались на мотоцикле по вечерним улицам Басры и вылетели за город. Езда была – сплошное удовольствие. Не то что, скажем, по зимней Москве. Ни машин, ни грязи. Путь им предстоял неблизкий.
Течение реки Шатт-эль-Араб на сотню с лишним километров представляет собой одну большую портовую акваторию. Правда, для больших океанских судов она доступна только во время ежедневного прилива. Но те, что помельче, плавают здесь свободно. Перечисленные майором Серегиным порты располагались по берегам реки до самого Персидского залива. В один из них десантники и направлялись.
Рыбный порт они вычислили издалека по запаху. Когда они притормозили, Орлов осторожно поинтересовался:
– А нас пропустят? Мы же при оружии…
Поручик надменно усмехнулся:
– Ты десантник или где? Горе тому, кто встанет у нас на пути.
Он направил мотоцикл к портовым воротам. Дорогу для въезда перекрывал мощный шлагбаум. Такой впору разве что тяжелым грузовиком таранить. Рядом со шлагбаумом торчала массивная, как ДОТ, будка охраны. Между шлагбаумом и будкой оставался узкий проход для пешеходов. Туда и направился мотоцикл с десантниками. Охрана в будке не успела ничего понять, когда мотоцикл подобно метеориту пронесся мимо и исчез среди портовых строений.
Они миновали рыбные причалы и углубились в ремонтную зону. Слип № 2 находился в самом ее конце. Это устройство предназначалось для подъема из воды рыболовных траулеров малых и средних размеров с целью ремонта их подводной части. Слип представлял собой бетонированную площадку протяженностью около ста метров, с наклоном к воде. По бетону были проложены параллельные рельсы, уходящие под воду. По ним двигались тележки. Их спускали в воду, под днище судна, закрепляли его и осторожно поднимали на берег.
Рядом со слипом высились мачты подъемных кранов. Площадка вокруг слипа была завалена ржавыми кусками корабельных корпусов, надстроек, рубок и механизмов. Было заметно, что слипом давно не пользовались.
Поручик заблаговременно выключил двигатель и, сколько смог, проехал накатом. Здесь бойцы слезли с мотоцикла и затолкали его в щель между двумя штабелями контейнеров. Потом осмотрелись на местности. Рыбная вонь, висевшая в воздухе, Поручика устраивала. Она совершенно забивала специфический запах горелого бензина и масла, присущего мотоциклу. По этому запаху внимательный противник мог бы определить их присутствие. Внимание Поручика привлекли мертвые подъемные краны. Он кивнул Птенчику на левый, а сам полез на правый. Между собой десантники общались по рации.
Долго ждать не пришлось. Не прошло и получаса, как в лучах заходящего солнца Поручик заметил три крадущиеся тени. Они двигались не от воды, как можно было ожидать, а со стороны пустыни. Как они появились, Голицын не заметил. Ни машина, ни лодка в его поле зрения не попадали. И это ему не понравилось. Мысленно он выругал себя за потерю бдительности.
– Птенчик, трое с северо-запада, – сказал он в микрофон.
– Вижу, – отозвался капитан. – Я только не понял, откуда они взялись. Из песка, что ли, вылезли? Призраки какие-то.
Выходит, и Птенчик прошляпил? Странно…
Тем временем прибывшие двинулись прямиком к слипу. Орлов навел на них узконаправленный микрофон. Спустя секунду, в наушниках зазвучала гортанная арабская речь. И при этом, капитан готов был поклясться, один из тройки говорил с сильным английским акцентом.
* * *Лепешкин, а с ним майор и прапорщик, покинули здание консульства за полчаса до назначенной встречи в порту. Президент Правдин в окно кабинета наблюдал, как они грузились в скоростной катер.
За его спиной послышались шаги. В кабинет вошел Фабриков.
– Ну что, отплыли? – спросил он. – Надеешься на полезную информацию? Зря. Я бы не очень рассчитывал на нашего Валюна. Он оперативной работой сто лет не занимался. Да и Саид этот Хасан в нынешнем своем положении ему ничем не обязан. Скользкий тип. Думаю, он опять набросает лапши на уши и откланяется.
Президент Правдин заложил руки за спину.
– Хочешь услышать честный ответ? Тогда знай, что я надеюсь не на него, а на наших спецназовцев. Одного из них, Поручика, я знаю лично. Другие, надеюсь, не хуже него. Налей-ка лучше чего-нибудь.
Фабриков открыл дверцу огромного, как стенной шкаф, бара и извлек оттуда большую бутылку коньяка. Налил в пузатые фужеры. Правдин сделал небольшой глоток и похвалил:
– Прекрасный коньяк. И как ты только во всем этом многообразии ориентируешься?
Главный либерал скромно потупил взгляд.
– Ничего сложного. Во-первых, тут какую-нибудь дрянь держать не станут, а, во-вторых, я взял бутылку, из которой половину успели выпить до нас. Значит, тот, кто имел весь этот ассортимент, мог сравнивать и выбрал именно ее. Как видишь, очень даже просто.
В дверь постучали. Вошел генерал Азими.
– У меня срочное сообщение, – сказал он. – Я только что получил из объединенной штаб-квартиры приказ на эвакуацию наших сил. Приказано оставить регион, отступить от границ Ирана и Арабистана.
Правдин потер лоб:
– Значит, Штаты все-таки намерены нанести по Ирану ракетный удар?
Азими кивнул:
– Да. И, если Иран применит ядерное оружие, а, скорее всего, так и будет, ответ также будет нанесен ядерными ракетами.
Правдин обменялся взглядами с Фабриковым. Тот оценил новость по достоинству.
– Что ж, ход циничный и жестокий. Но действенный. С Ираном будет покончено, арабские страны получат такую плюху, от которой уже не смогут оправиться. Европейские страны сейчас, после терактов, в ужасе. Ни одна из них не посмеет заступиться за арабов. Соединенные Штаты остаются единственным гарантом порядка в мире. И бесконтрольным хозяином в регионе.
Правдин не согласился.
– А как же Израиль? – напомнил он. – Он ведь тоже пострадает. Получается, американцы собираются просто-напросто «слить» своих главных союзников? Но это невозможно! А что скажет еврейское лобби в Штатах?
Фабриков пожал плечами.
– Евреи умеют относиться с пониманием к необходимым жертвам. Как ящерица или краб, которые отбрасывают часть себя, чтобы спасти целое. В годы Второй мировой войны немцы устроили в еврейских гетто самоуправление – юденраты. В Европе таких было около сотни. Из них только два юденрата сотрудничали с подпольем. Остальные послушно составляли списки на уничтожение своих собратьев и посылали еврейскую полицию арестовывать тех, кто в эти списки внесен. Руководители гетто оправдывали свои действия тем, что сдавали немцам немногих ради спасения большинства. Но не спасли. Все обитатели гетто были уничтожены. Здесь похожая ситуация. Сегодня стало окончательно ясно, что создать условия для безопасного существования государства Израиль невозможно. Слишком мала территория. Насквозь простреливается, как передовая на фронте. Создатель еврейского государства Бен Гурион когда-то предупреждал, что Израиль не должен делать ставку на силу, но Моше Даян поднял его на смех. О мирном существовании тогда не думали ни евреи, ни арабы. А теперь поздно. Игра зашла так далеко, что единственный выход – устроить «китайскую ничью».
Правдин не удержался и выругался:
– Значит, на здравый смысл не осталось никакой надежды?
– Да, более вероятен пессимистический прогноз. Вот только мы вмешались не вовремя. И, если не разрушили, то, по крайней мере, нарушили их планы. Боюсь, за это нас попробуют нейтрализовать. По крайней мере, я бы так и сделал.
Правдина удивила горячность помощника.
– Ты что-то недоговариваешь.
– Да ты и сам все прекрасно знаешь! – повысил тон Фабриков. – Мы все время болтаем об интересах России. Хочешь знать мое мнение? Так вот, в интересах России была бы ситуация, при которой Штаты раздолбили бы Иран до основанья.
– А затем? – не смог удержаться от иронии Правдин.
– Рост цен на нефть, усиление нашего влияния в регионе.
– В том, что останется от региона, – поправил президент.
Фабриков тяжело вздохнул и вышел. Президент Правдин молча допил коньяк. Он понимал, что Фабриков во многом прав. И напряженно думал, не совершил ли роковой ошибки. И, если это так, то можно ли что-то изменить или же все они обречены.
