Пётр Разуваев - Путь самурая
– Так бы сразу и говорили, – обиженно пробормотал Дмитриев. И пожаловался, обращаясь ко мне: – Видите, в каких условиях приходится работать?
После чего он вновь прикрыл глаза, помолчал несколько секунд и начал говорить:
– Базовая информация по объекту «Абу аль-Хауль»: настоящее имя – Городков Виктор Мамиконович. Дата рождения: десятое августа 1962-го. Место рождения: Ленинград. Служба в армии, Группа советских войск в Германии, в/ч 13662, воинская специальность – сапёр, уволен в звании старшины. Два высших образования: Университет им. Жданова, филологический факультет, и Военно-дипломатическая академия Советской армии. Прошёл специальную подготовку в отряде «Каскад» ПГУ КГБ. С 1987 года – нет информации. В 1988 году – Афганистан. Перешёл на сторону афганских боевиков. Принял ислам. Проходит подготовку на базе Джавора под Хостом, затем становится инструктором. С 1989 года активно участвует в деятельности организации Усамы бен Ладена «Аль-Каэда». Участвовал в разработке и реализации следующих акций: 1993 год: Нью-Йорк. Международный торговый центр. 1996 год: Саудовская Аравия. База ВВС США. 1998 год: Кения. Посольство США. 1998 год: Танзания. Посольство США. 1999 год: Подозревается в организации ещё 27 террористических актов. В 1994 году в Судане ему сделана пластическая операция. Данные по оперативным разработкам спецслужб ряда стран, которые занимались аль-Хаулем, имеются в нашем распоряжении. Продолжать?
– Отдохните, – кивнул Рихо и повернулся ко мне: – То, что ты сейчас слышал, известно всем. А сейчас я расскажу тебе то, о чём знают считаные единицы.
– Секундочку, – остановил я его. – Если честно, то я уже давно не проверял свой дом…
Рихо и Дмитриев обменялись понимающими улыбками.
– Ты и впрямь думаешь, что мы занимались исключительно кухней? – с интересом спросил Рихо. – Ты, когда входил в дом, ничего не заметил?
– Нет, – искренне удивился я. – А что я должен был заметить?
– У соседнего дома стоит наш микроавтобус с аппаратурой, – пояснил майор. – Плюс три человека, которые прикрывают этот дом со всех сторон, – насмешливо поглядывая на меня, добавил Рихо.
– Это мало похоже на визит старых друзей, – заметил я.
– Наверное, – кивнул Рихо. – Хотя… Кто тебе сказал, что нам с Виталием Борисовичем противно видеть твою физиономию?
– Вот только не надо… – отмахнулся я. – По-моему, ты хочешь сделать мне нескромное предложение, только не знаешь, с чего начать.
Рихо кивнул. Ну, естественно. Разве можно наслаждаться покоем, имея таких друзей и такую биографию. Чёрта с два они от меня отстанут.
– За истекшие сутки твоё предложение будет третьим по счёту, – сообщил я. – Между прочим, твои предшественники были куда более убедительны. Демонстрировали мне разные любопытные фотографии, чтобы я не слишком упирался.
– Фотографии? – удивился Рихо. Тень сомнения промелькнула на его лице, но тут же исчезла, сменившись ясной улыбкой «рубахи-парня». – Да пожалуйста! Чего не сделаешь, чтобы порадовать старого друга…
Он картинным жестом вытащил из внутреннего кармана пиджака конверт и протянул его мне. Внутри действительно лежала фотография, но запечатлён на снимке был вовсе не я. Подтянутый седой человек в тёмных очках отталкивал от пирса небольшую моторную лодку, в которой уже сидела молодая миловидная блондинка. Теоретически я мог бы не узнать Виктора Викторовича Стрекалова, генерала ФСБ, который, по официальной версии, два года назад погиб в Москве, но его жену Дашу спутать с кем-либо было трудно. Слишком многих нервов стоила мне комбинация, которую они разыграли тогда в Италии.
Внимательно наблюдавший за моей реакцией Рихо разочарованно скривился.
– Ты знал! Ай, коварный… И когда?
– Тогда же. Ещё в Генуе. Он прислал мне открытку.
– Вот старый… Ловко он всех провёл. И какую девицу отхватил, а? Кобель легавый…
– Откуда у тебя эта фотография? – спросил я. Насколько мне было известно, у Стрекалова имелись все основания, чтобы инсценировать свою смерть. Его крови тогда жаждали многие, как в Москве, так и в Лэнгли. А такие приговоры не имеют срока давности.
– Правильно мыслишь, – понимающе кивнул Рихо. – Но поспешно. Стрекалов в безопасности. Мы его засекли в начале января, на Гавайях, тогда же Босс приказал мне восстановить контакт с твоим генералом. Так что теперь мы вновь, как в старые добрые времена, работаем бок о бок.
– Он продолжает работать? – удивился я.
– Ещё как, – кивнул Рихо. – Этот старый конь такую борозду пропахал – никаким бульдозером не заровняешь. Кстати, я ему на днях дал твой e-mail. Жди привета.
– Что-то вы темните, Рихо Арвович, – подозрительно сказал я. – Стрекалова приплёл… Не нравится мне это. Давай выкладывай, с чем пожаловал?
– Действительно, давайте перейдём к делу, – неожиданно поддержал меня Дмитриев. – За последнюю неделю мне удалось поспать часов десять в общей сложности, так что боюсь, долго в вашем темпе я не выдержу. Вы сами расскажете или можно мне?
– Сам, – отрезал Рихо. – Андре, ты помнишь историю с Дианой Спенсер? Бывшая принцесса Уэльская?
– Я даже знаю, что французский судья в начале года закрыл это дело.
– Имелось в виду официальное расследование, – кивнул Рихо. – На самом деле всё ещё только начинается. Согласно нашей информации, это не было случайным столкновением. И осуществил эту акцию всё тот же неуловимый Абу аль-Хауль.
– Бред, – искренне фыркнул я. – Зачем бен Ладену нужна была смерть Дианы Спенсер?
– А разве я говорил, что мишенью была Диана? – заметил Рихо с усмешкой. – Она была идеальным прикрытием, только и всего. Уже через месяц после катастрофы девяносто процентов европейцев не могли вспомнить имя человека, который ехал с ней в одной машине.
– Доди аль-Файед?
– У тебя хорошая память, – похвалил Рихо. – Да, его звали Доди аль-Файед. Интересная штука – жизнь. О его отце, Мохаммеде аль-Файеде, известно всё: и то, что он родом из Египта, и то, что в юности он торговал швейными машинками и кока-колой, и даже то, что впоследствии он сделал большие деньги на перевозке паломников, направляющихся в Мекку…
– Да-да, – перебил я этот исторический экскурс. – У меня хорошая память, и я помню, что он живёт в ОАЭ, является владельцем парижского отеля «Ритц», в 1985 году приобрёл «Хэрродз» и давал взятки члену британского парламента. Что я упустил?
– Почти всё. Тебе известно, что на самом деле крупный бизнес Мохаммеда аль-Файеда начинался не с кока-колы и не с перевозки паломников? Его звезда взошла, когда в 1953 году он встретил некоего Аднана Кашоги, который уже тогда был одним из основных посредников в мировой торговле оружием. В 1954 году аль-Файед женился на сестре Кашоги, Самире, которая и родила ему мальчика по имени Доди. А в 1957 году аль-Файед и Кашоги расходятся из-за якобы «финансовых разногласий». Но это так, к слову. Что же касается Доди, то, судя по анализу посвящённой ему прессы, который провёл Виталий Борисович, принято думать, что Доди был этаким плейбоем, «золотым мальчиком» со слабенькими мозгами.
– А на самом деле? – поинтересовался я. – Ты что, был с ним знаком? Откуда тебе известно, что представлял собой младший аль-Файед?
– Откуда я знаю? – прищурился Рихо. – В деле, которое вёл Эрве Стефан, фигурировал неустановленный звонок по телефону. С кем говорил Доди, французы выяснить так и не смогли. (При этих словах Дмитриев тихо фыркнул.) Дело в том, малыш, что именно я звонил ему тридцатого августа в одиннадцать часов вечера. Доди аль-Файед ехал на встречу с человеком, которого я привёз в Париж специально для него, когда их машина врезалась в опору моста.
– Ага, – изрёк я глубокомысленно. Если Рихо собирался меня удивить, то ему это удалось. – И что это за человек?
– Так, один серб… Какая разница, его уже нет в живых. Слушай и не перебивай меня, – возмутился Рихо. Но, немного подумав, предложил: – Или нет, лучше ты спрашивай, а я буду отвечать. Возможно, так до тебя быстрей дойдёт.
Закурив, я попробовал собрать разбежавшиеся мысли. Ладно, начнём по порядку…
– Чем занимался Доди?
– Он работал на Объединённые Арабские Эмираты. Фактически Доди представлял интересы Абу-Даби в Лондоне, поскольку со старшим аль-Файедом здесь никто не желает разговаривать.
– И какая связь между Эмиратами и убийством?
– Глубокий вопрос, – съехидничал Рихо. – На первый взгляд, никакой. Но на самом деле связь есть, причём прямая. В июле – августе 1997 года Доди аль-Файед по поручению Эмиратов вёл в Италии и Греции секретные переговоры с неким Вуком Дратковичем, одним из лидеров югославской оппозиции. Осенью 1997 года в Югославии должны были состояться президентские выборы, и шансы на победу у коалиции «Заедно», которую возглавляли Вук Драткович, Зоран Джинджич и Весна Пешич, были очень велики. В особенности с той финансовой помощью, которую обещал им от имени президента ОАЭ Доди аль-Файед.
