Операция "Ананас" - Дмитрий Ромов

— А-ха-ха! — расхохотался он. — Так они до реформы строили, а здесь денежка новая, муха не сидела.

— Да откуда мне знать! — донёсся из коридора плаксивый голос Радько. — Лев Игоревич, ну, в самом деле! Вы же знаете!

Он вошёл в комнату в сопровождении седого майора.

— Взятки, Вадим Андреевич, — расплылся в улыбке Ананьин. — Взятки, хищения, коррупция. Думаете с чего мы к вам с обыском нагрянули? Сигналы были. Так что, Жаров, не ваши средства?

— Помилуйте! — взмолился Радько и бросил на меня злой короткий взгляд. — Какие сигналы! У меня только что проверка закончилась! Ни одного нарушения, вы можете представить? Ни одного!

— А вот это, как раз, очень подозрительно, — хмуро покачал головой майор.

Радько заметил понятых и смутился, но тут же взгляд его скользнул вниз и уткнулся в пачки денег.

— Да вы что! — заревел он. — Вот это⁈ Да я сроду столько денег в одном месте не видел.

— Как же так? — как юродивый затряс головой Ананьин. — И вы отказываетесь, и квартиросъёмщик ваш тоже отказывается. Чьи же это денежки-то? Явно ведь нетрудовые. Ну? Не ваши случайно?

Он повернулся к понятым, но те шутки не оценили и стояли, словно кол проглотив. Только глазами хлопали.

— Он не квартиросъёмщик, он гость моего сына, — заявил Радько.

— Гость, значит, — покивал Ананьин. — Гость, это хорошо. А деньги чьи?

— Деньги могли принадлежать тестю Вадима Андреевича, — высказал я как бы предположение. — Он был известным художником, скорее всего, сделал накопления и прибрал подальше от любопытных глаз.

— Да! — моментально сориентировался Радько и даже хлопнул себя ладонью по лбу. — Точно! Это же его! Мне жена что-то такое говорила, что мол деньги быть должны. Ну… когда тесть… скончался…

— Да вы что, — сочувственно покачал головой Ананьин. — Поразительное дело.

— В жизни ещё и не то случается, — усмехнулся я.

Денег было жаль. В том плане, что для дальнейших операций, поездок, покупок оружия и, может быть, даже документов они бы пригодились. Деньги были нужны. Не на джинсы и кроссовки, а на средства, так сказать, производства. Но этот жук хитро всё устроил.

— Деньги придётся изъять, конечно же, — елейно улыбнулся Ананьин. — И хорошенько разобраться в ситуации. Экспертизу провести, установить, есть ли на них следы краски. Да, в конце концов, проверить, раньше ли они напечатаны, чем ваш тесть скончался, понимаете? Может, действительно, всё как вы и говорите. Но это не отменяет, любезный Вадим Андреевич, расследования по факту сигналов по вашему поведению.

— Да что вы такое… Ну, честное слово! Лев Игоревич, вы скажите товарищу, что я кристальной чистоты, да, чтобы я! Как у вас язык, вообще… не отсыхает от такого!

— Язык⁈ — захохотал Ананьин. — Да как у вас руки брать не отсыхают, вот что будет интересовать следствие. А то, может, у вас тут преступная группа? Банда, а? Жаров и Радько. Кто ещё в деле?

— Полковник Ананьин, — усмехнулся я, и он сразу спал с лица, посуровел и заиграл желваками.

— Вы, гражданин Жаров не забывайтесь! Под подозрением у нас вы, а не я. Сделаем дактилоскопический анализ и посмотрим, чьи там пальчики имеются. А потом и поговорим уже предметно. А сейчас мы с вами поедем в места всем нам хорошо известные. Ну-ка, идите со мной на кухню.

Он схватил меня за локоть и выволок из комнаты.

— Твои бабки? — зловеще зашептал он, глянув на дверь.

— Кофе хотите? — спросил я и потянулся к турке.

— Ты не крути, прямо говори.

— Ну, допустим, — кивнул я, набирая ложечку молотый кофе из бумажного пакета.

— Допустим, да или допустим, нет? — прищурился он.

— Я без сахара, а вы как?

— Одну чайную добавь. Так что про деньги? Твои или нет? Если нет, я этого Радько так раскручу, что ему вышку как нефиг делать впаяют.

— А если мои? — пожал я плечами. — Меня под вышку подведёте? Или подвесите вопрос, чтобы он на моей шее лежал удавкой и в любой момент можно было её затянуть?

— О, приятно поговорить с умным человеком. Всё-то ты понимаешь, да?

— Мне этот Радько вообще никто. Ни брат, ни сват. С чего бы я на себя его грехи брал?

— С чего? А с того, что невинного человека под пулю в затылок подставить не каждый сможет. Одно дело переодетого в мента бандита укокошить, а другое… вот этого розового поросёночка Радько. Считай, это проверка. Как поведёшь себя, так и к тебе будут относиться.

— Кто будет?

— Я и… Я буду. Перешагнёшь через него — значит сработаемся. Значит цель определяет средства. Не сможешь — повиснешь на моём крюке, и я когда захочу, буду тебя дёргать. А если вздумаешь артачиться, делу ход дадим.

— Да, что это за дело-то? Деньги нашли. Глупость какая-то. Да и, к тому же, если я откажусь от денег, они будут отчуждены в пользу государства. Так?

— Да, ты их в любом случае обратно не получишь, — усмехнулся он.

Подставлять Радько я, естественно, не собирался, но и самому голову в петлю совать не хотелось.

— Получу, — пожал я плечами. — Деньги законные, бабушка страховку получила и от родителей остались сбережения. Так что запаритесь изымать, ясно? Деньги мои. Вот печенье, угощайтесь.

Я разлил кофе по чашкам и сделал глоток. Бархатистая тягучая жидкость наполнила рот густым ароматом и вкусом.

— Товарищ полковник, — заглянул на кухню седой майор. — Увозить Радько?

— Не надо, Лев Игоревич, — махнул я рукой. — Кофе будете пить?

— Не понял…

— Деньги вот его, — усмехнулся Ананьин. — Чего ты не понял-то? Юноша говорит, что денежки ему принадлежат.

— Так этого что… отпускаю тогда?

— Отпускай, родной, отпускай, — милостиво позволил он и тут же резко повернулся ко мне. — Или как?

— Отпускайте, — утвердительно кивнул я.

— Видишь, майор, начальник говорит отпускай, значит отпускай.

— Понял, — недовольно кивнул майор и вышел с кухни и почти сразу из коридора донеслись его тихие ругательства.

— Ну, — довольно потёр руки Ананьин, как муха перед обедом,