Лев Пучков - Пасынки Джихада
— скрытое наблюдение за Руденко и его домом;
— прослушивание телефонной линии;
— арест Руденко и двух других граждан и водворение их под стражу;
— действия дознавательного характера первой очереди, а именно: допрос Руденко и двух других граждан;
— обыск дачи и дома Руденко.
Врать было нельзя: будут докладывать по инстанции, потом всё обязательно проверят. А правдивые ответы, как вы сами понимаете, ни одному в мире прокурору не понравились бы.
— Секунду… Нет, это отдельное поручение вы себе можете вставить куда хотите, оно никакой законодательной силы не имеет… Вы что, хотите сказать, что всё это делали самовольно, по своему произволу?!
Нет, мы так не хотим, но увы — выходит, что всё именно так и получается. Но вы же прекрасно знаете, как это у нас делается. Порой оперативная необходимость жёстко диктует свои условия, приходится поступаться кое-какими правовыми нормами…
— Нет, это понятно, когда именно «кое-какими». Вы тоже прекрасно знаете, что мы на это частенько закрываем глаза. В противном случае у нас все оперативные службы давно бы уже загнулись к чёртовой матери… Но тут ведь полный букет, от начала и до конца! У вас же нет ни одного постановления по всем вашим вышеперечисленным действиям! Превышение служебных полномочий, грубейшее попрание всех положений об ОРД (оперативно-розыскной деятельности), незаконное лишение свободы, нарушение конституционных прав граждан, незаконные следственные действия по вашему личному почину… Вы, вообще, чем думали, когда начали этим заниматься?
— Мы думали, как нам наиболее эффективно исполнить свой долг, — тут Иванов позволил себе слегка приукрасить: — Имелась информация, что Руденко совсем не тот, за кого себя выдаёт. Всего сказать я не могу, вы, конечно, понимаете. Но…
— Но результат выполнения вами долга мы видим, — едко заметил прокурор. — Я, конечно, не утверждаю, что это именно вы, будет расследование… Но результат-то, результат! Одиннадцать трупов! Вот так ничего себе, исполнили долг! А если этот ваш Руденко и был шпионом, в чём я очень сильно сомневаюсь, то в результате вашей топорной работы он и его подельники теперь на свободе. Вот так ничего себе, поработали!
— Но кто мог предположить…
— Да не оправдывайтесь, полковник, меня это совершенно не касается. Вашу работу оценит ваше начальство. Думаю, оценит по заслугам. Для меня же главное в этом деле — соблюдение законности. А по законности у вас, дорогой мой, полнейший провал…
Крыть было нечем. Действительно, взяли отдельное поручение, которое давало право лишь на конфиденциальную работу внутри системы (читай — негласный опрос военных, которые так или иначе соприкасались с Руденко по службе), но в процессе маленько увлеклись. Но и это было бы легко решаемо: погоня, арест, незаконный обыск — это всё детские шалости. Однако в процессе этих забав образовалось одиннадцать трупов, и теперь всё будет оцениваться совсем с других позиций.
Про поддержку высокого покровителя пока следовало забыть. Ссылаться на спецпредставителя, предварительно не обговорив с ним данный вопрос в деталях, было не просто бесполезно, но и опасно: Витя жутко не любил, когда его кто-то пытался подставить, и мстил за это беспощадно.
— Находиться здесь, ждать решения, — распорядился комдив. — После доклада покончим с вами. Вернее, извиняюсь — закончим… тьфу ты… Ну, в смысле, определимся по вам окончательно. Можете в столовую пройти, вас чаем напоят…
* * *Долго ждать не пришлось, «покончили с ними» буквально в течение сорока минут.
Комдив, прокурор и местный главный чекист (подъехал-таки, не удержался) доложили по инстанции, тут же получили первые заочные поцелуи. В ближайшее время были обещаны более ощутимые ласки, а местами и вовсе в извращённой форме. То есть завтра с утра из Москвы прилетит объединённая следственная бригада Генеральной прокуратуры, ФСБ и МВД (Внутренние войска у нас подчиняются МВД).
Предварительно деяние было квалифицировано как террористический акт, окончательный диагноз даст следствие. Руденко и его подельников подали в розыск. Подельников — как террористов, причастных к взрыву электрички 3 сентября на перегоне Подкумок — Ессентуки. Иванов делиться видеозарисовками не счёл нужным, там всё равно далеко и некачественно, для ориентировок не пойдёт, просто дали приметы и указали на возможную связь: ментов, которые «крыли» дагестанских дальнобойщиков.
С Руденко поступили более лояльно. В розыск он был объявлен не в качестве преступника, а как ветеран боевых действий, страдающий временным помрачением сознания и ретроградной амнезией с манией преследования, а потому опасный для общества. Мало ли, вдруг враги примерещатся, стрелять начнёт на ровном месте? Потому, если где обнаружат, надо немедля звонить и не рисковать попусту.
А по негодяям, из-за которых всё это приключилось, определились просто и безапелляционно: разоружить и под арест. До окончания следственных действий.
Негодяи, как вы, наверное, догадались, это Иванов с командой: Искать их не надо, они под рукой, бери и арестовывай.
— Спасибо, Родина, за всё!!! — с надрывной грустью продекламировал Вася Крюков, сдавая оружие оперативному дежурному. — Ты всегда любила своих детей… в разных позах.
— И совсем без контрацепции, — поддержал Костя Воронцов и на правах старого приятеля поправил оперативного дежурного. — Ты, Митя, подпись поразборчивее ставь. Я потом скажу, что именно ты у нас оружие принимал. А то знаем мы ваших — потом концов не найдёшь…
Да, к тому моменту Костю с Лизой привезли в дивизию — спасибо, местный главный чекист распорядился. И даже ничего у них не отобрали. Кстати, Иванов, вручив из благих побуждений Косте спутниковый телефон для экстренной связи со спецпредставителем, подложил психологу здоровенную свиноматку. Милицейские товарищи, прибывшие на место происшествия, не обратили внимания, а приехавшие вслед за ними чекисты сразу прицепились. Откуда у простого военного такая шикарная труба? На фига она ему? А простой ли он военный после всего этого?!
Косте пришлось выложить весь запас своей академической мудрости, чтобы доказать дотошным ребятам, что он именно простой военный, а труба — не собственность, а инвентарь, выданный для оперативной работы. И неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы на месте Кости — мастера по переговорам с преступниками был бы, допустим, Петрушин — мастер по эффективному уничтожению живой силы противника. Мастер-то он мастер, но жуть как не любит дурных вопросов и не утруждает себя нормами приличия, когда ему кто-то не нравится.
Итак, дежурный принял оружие команды под роспись, членов команды покормили ужином и отвели… на узел связи.
— Это что, шутка такая? — угрюмо поинтересовался Иванов, наблюдая, как солдаты тащат в здание узла матрасы и одеяла.
— Была команда — сюда, — пояснил дежурный.
— Ну, Митя, это просто здорово! — одобрил Костя. — Виноватые вместе с трупами. Это в наказание, да? Неплохая идея!
— Да ну, какие трупы! — дежурному было неловко — как-то вовсе не по-приятельски всё получалось. — Трупы опечатаны. В смысле, особый отдел опечатан. И коммутаторская опечатана. Там два поста стоят. А тут, в коридоре, ещё четыре кабинета, пустые. Там тепло, места много, я распоряжусь, чтобы вам телевизор притащили. Вы не думайте, я не…
— Да ладно тебе, Митя, — буркнул Петрушин. — Что мы — не понимаем? Служба есть служба…
В общем, разместились без особого комфорта, но ничего — переночевать можно. Под окнами — спецназ, в коридоре — два поста: суровый боец с рацией у входа в коммутаторскую, не менее суровый — у двери особого отдела. Связисты с окна решётку сняли, ходят к себе через окно, помещение у них перегорожено деревянными щитами, в тамбуре и аппаратной — место происшествия.
А особенно трогательно в этой ситуации выглядел приказ на службу. Приказ смене отдавали прямо под окнами кабинетов, где разместились наши, всё было слышно, и присутствовали там, в числе прочего, такие многообещающие выражения… Вот выдержки:
«…заступить на службу по охране и обороне места происшествия, с задачей: не допустить… В случае попытки побега арестованных оружие применять без предупреждения…»
— Класс, — оценил Костя. — Это по-нашему. Сугубо армейский юмор.
— В общем, ничего сложного, — вполне серьёзно заметил Петрушин. — Ножи не сдали — как раз пригодятся. Мы с Васей передушим весь караул за две минуты, никто и не пикнет.
— Это мысль, — одобрил Вася. — Может, не будем сидеть тут и дожидаться…
— Совсем сдурели? — Иванов укоризненно покачал головой. — Запаситесь терпением, через час всё будет по-другому. Костя, садись, будем думать, как половчее подать материал…
* * *Спецпредставитель по ЮФО приятно удивил Иванова ещё при первом знакомстве.
