Свен Хассель - Колеса ужаса
Этажом ниже Порта и Плутон восторженно меняли женщин. Когда им это надоело, стали играть на женщин в кости.
Из приемной несся адский шум, ждущие клиенты создавали трудности, потому что женщин было всего двенадцать, а солдат — больше сотни.
В ту ночь там было сущее столпотворение. Хуже всего приходилось двум «мамочкам», покорившимся пьяному от страсти Малышу. Он хрюкал и рычал от удовольствия. Наконец найдя их несколько однообразными, ворвался в комнату, занятую пехотинцем с двумя девицами. Ничего не объясняя, приказал им поменять партнеров. Они запротестовали, но все кончилось к удовольствию Малыша.
В промежутках между этими дикими выходками Малыш пил водку. Порта и Плутон пришли на шум в его комнату со своими девицами. И принялись соперничать в безумных извращениях. Содержанию порнографических журналов Порты было до них далеко.
Порта надел задом наперед черный лифчик. Кроме лифчика, на нем были только сапоги и цилиндр. Более скромный Малыш снял только брюки. На нем были кепи, китель, ремень с кобурой и неуклюжие сапоги. Плутон расхаживал, в чем мать родила, если не считать черного носового платка на шее.
Все девицы были совершенно голыми. Некоторые в испуге попытались выйти, но Малыш с громким смехом ловко поймал их и швырнул на диван.
Порта поймал вошь на своей поросшей рыжими волосами впалой груди. Гордо продемонстрировал ее, потом щедро бросил на живот завопившей девице.
По лестницам и коридорам громко затопали сапоги. Полевые жандармы в касках ввалились в комнату и громко приказали нам освободить помещение.
— Ты имеешь в виду нас? — добродушно осведомился Порта.
Жандармский унтер-офицер, приведший с собой двух «охотников за головами», побагровел и ответил сдавленным от ярости голосом:
— Вон! Немедленно, или будете арестованы за непристойное поведение в общественном месте!
Плутон открыл окно и стал мочиться наружу крутой дугой. Его большой голый зад улыбался чопорным прусским полевым жандармам. Они воспринимали себя и свои обязанности слишком уж всерьез.
Унтер потянулся к кобуре. Как обычно, кобура висела так далеко сзади, что дотянуться до нее он смог, лишь изогнувшись, как акробат.
Позади них появился Легионер и сразу же понял, что происходит. Начал с протяжного выкрика:
— Аллах акбар! Vive la Legion!
Потом пантерой бросился на шею унтера, который от неожиданности грузно повалился вниз лицом. Двух других мы обезоружили и спустили по лестнице.
Порта высказал предположение, что неплохо бы смотаться. Девицы тут же забегали и помогли собрать обмундирование.
Порта, Плутон и Легионер быстро вылезли в окно и по подсказкам девиц быстро удрали по крышам. Только Малыш отказался покидать поле битвы. Он был гордым, как Наполеон после большой победы.
— Пусть приходит вся нацистская армия, — выкрикнул он и плюнул на пол. — Я разделаюсь со всеми! Я здесь для того, чтобы отыметь всех шлюх, каких смогу, а имею я их на тихий, приличный манер!
И, довольно рыча, бросился на одну из девиц.
Жандармы вернулись с подкреплением. Впятером вломились в комнату и схватили Малыша на широкой кровати. Началась отчаянная потасовка, в которой пострадали даже женщины. Одна «мамочка» получила такой синяк под глазом, что забыла о своем положении. Схватила стул и заехала по физиономии одному из жандармов. Тот сразу же перестал драться.
Малыш с девицами на его стороне сражался, как медведь гризли. Охотников за головами спустили по лестнице, зрители внизу приветствовали их издевательским «браво!».
Тут у Малыша начался приступ помешательства, принявший форму мании преследования. Ему показалось, что даже голые женщины были против него, поэтому он отправил их следом за жандармами. Потом начал баррикадировать дверь разбитой мебелью.
Начальник охотников за головами спросил, что происходит. Одна из голых «мамочек» прохныкала:
— Герр вахмистр, для нашего заведения это позор. Мы приличные дамы, исполняем свой долг для достижения окончательной победы, а тут подверглись такому обращению!
Другая, скорчась у подножия лестницы, просопела:
— Что подумают все остальные, когда об этом станет известно? Этот аморальный вечер потряс меня до глубины души. Но мой друг-штабсцальмейстер[44] знает фюрера. Я добьюсь, чтобы он ему пожаловался. Мой партийный билет тоже в полном порядке. Должна попросить вас разобраться с этими людьми как положено, герр вахмистр.
— Кто там наверху? — раздраженно спросил вахмистр и затянул подбородочный ремешок каски.
— Апокалиптический зверь, — пробормотала очень расстроенная девица, которая сидела на нижней ступеньке, прикрываясь рваными армейскими кальсонами.
— Приведите эту скотину сюда, — приказал вахмистр своим охотникам за головами. И отошел в сторону, чтобы не стоять у них на пути к крепости Малыша.
Унтер-офицер набрался смелости и приказал выломать дверь. Повел пистолетом так, словно собирался стрелять в подчиненных. Те ударили плечами в дверь, но она выдержала их первый натиск.
Малыш за дверью издал дикое рычание. Один из жандармов спросил:
— Неужели там человек?
— Не знаю, — ответил другой, — но будь проклят тот день, когда я вступил в полицию!
Трое сильных мужчин налегли на дверь, и она провалилась в будуар Малыша.
Малыш набросился на них, словно лев.
— Что Это такое, черт возьми? — зарычал он. — Вламываетесь без стука? Нападаете на меня, когда я без брюк? Вы получите у меня свое, паршивые дворняжки!
Раздались жуткие удары и треск. Весь бордель огласился звериным ревом.
Одна из «мамочек» в отчаянии закричала:
— Вышвырните его из окна! Застрелите! Наша репутация! Наша репутация!
В конце концов Малыш уступил превосходящим силам, но даже когда он потерял сознание, «охотники за головами» продолжали яростно колотить его дубинками. Потом спустили по лестнице, где внизу его умело пнул вахмистр.
Мы увидели Малыша снова лишь через три недели. Несмотря на многочисленные побои, он не выдал фамилий своих товарищей. Жандармы знали только, что эти люди явились из Двадцать седьмого (штрафного) танкового полка. Поэтому всему полку было запрещено посещать полевые бордели в течение шести месяцев.
Малыша приговорили к трем месяцам поисков мин на ничейной земле. В течение пяти дней он был членом так называемой «команды вознесения». Потом его уже никто не посылал туда. Наш командир оберет Хинка знал лучше любого трибунала, как укрощать диких типов вроде Малыша. И прекрасно владел искусством обходить тупые, губящие людей эдикты высшего командования.
Пятая рота молча согласилась сделать человека из того чудовища, каким был Малыш. В сущности, он был здоровенным наивным ребенком, которому неверная судьба дала громадную силу в чересчур большом теле, но забыла добавить мозгов.
11Солдат на воине напоминает песчинку на пляже. Волны набегают на нее — смывают — выбрасывают на берег — смывают снова — она исчезает; и никому до этого нет дела.
Танковое сражение
С неба повалил густой влажный снег. Все покрылось рыхлым белым одеялом.
Время близилось к полуночи. Мы, полусонные, сидели в танках. В течение пяти дней у нас не было ни минуты покоя. Большая часть машин полка — выгоревшие остовы — была рассеяна по громадному району, где шел бой. Но мы продолжали получать людские и материальные резервы, поэтому где-то за нашими позициями скопилось громадное количество предметов снабжения.
Мы становились невероятно грязными от пороха, грязи и машинного масла. Глаза покраснели от бессонницы. Воду мы видели только ту, которую черпали из грязных канав. Продовольственное снабжение нарушилось, а неприкосновенный запас, эта вопиющая нелепость, был давно съеден. Порта мучался от голода. Легионер несколько раз выходил на поиски какой-то еды, но там, где мы стояли, все съестное словно метлой вымело. За нашими позициями имелись только боеприпасы, танки и экипажи. Старик сказал:
— Похоже, интенданты выяснили, что могут разбогатеть, продавая продукты местным жителям.
Где-то в городе, возле которого мы стояли, послышался лязг танковых гусениц.
— Надеюсь, это не русские, — сказал Плутон и, вытянув шею, вгляделся в окружавшую нас грохочущую тьму.
Многие из танковых экипажей нервничали. Все напряженно вслушивались в зловещий лязг гусениц, несшийся из-за тихих домов.
Заработали моторы. Заскрежетали шестерни. Запели генераторы.
Нервозность нарастала. Мы не могли понять, чьи это танки. Порта, мастер определять танки по шуму, до пояса высунулся из водительского люка. Прислушался. Потом неожиданно нырнул обратно и уверенно сказал:
— Лучше отойти назад, пока мы целы. Это русские танки, Т-34.
