Сергей Зверев - Золотая рота
– Диктуй – куда ехать?
– Ну, прямо, куда еще?
Гаражные ворота выходили на обратную сторону домика Терезы Эсмеральды, местность была незнакомой. Узкая дорога падала вниз, петляла горным серпантином. Щербатые камни, иссушенные зноем кусты, крыши примостившихся под террасой домиков-«конструкторов»… До дороги вокруг холма, куда вливался проезд от гаража Терезы Эсмеральды, пришлось плутать метров сто пятьдесят – мимо свалок и примитивной баскетбольной площадки с единственным кольцом. А только выпали на дорогу, ахнули – слева у обочины прохлаждался полицейский седан «Ситроен» с заведенным двигателем! Блюстители порядка сидели в салоне и наслаждались кондиционированным воздухом – находиться в это время суток на палящем солнце было не очень приятно. «Неужто поумнели?» – мелькнула тревожная мысль.
– Шо за нах? – оторопел Крикун.
Забился в падучей Чичо:
– Направо поворачивай, направо…
Было бы еще умнее, если бы полиция не просто присутствовала в месте возможного появления «преступников», а тупо перегородила дорогу. Но чего не дано, того не дано. Заволновались люди, сидящие в салоне, стали распахивать двери. Андрей прибавил газу, завопил:
– Пригнись! – А когда громыхающий внутренностями «Чероки» (действительно неплохая рабочая лошадка) вылетел на дорогу, резко дал по тормозам и завертел рулем. Загремели выстрелы, пули застучали по кузову, разлетелось вдребезги заднее стекло. Десантники возмущенно загалдели и, когда машина развернулась задом к копам, занявшим позицию за распахнутыми дверями, открыли огонь из пистолетов.
– Не убивайте их! – проорал Андрей, переключая передачу. – Не нужны нам тут трупы, без них уже влетели по полной!
– Это точно: не срок, так пуля, не пуля, так срок… – бормотал Проценко, высаживая обойму.
Угодить под плотный огонь полицейские не планировали. Перестали стрелять, кто-то юркнул обратно в салон, кто-то рыбкой полетел в дорожную пыль. Пули драли капот, выносили стекла в салоне, спустило продырявленное колесо, и седан прогнулся. С веселым звоном разлетелась фара; подвывая, распахнулась крышка капота. А джип уже уносился прочь, подпрыгивая на кочках.
– Все живы? – уточнил Куприн.
– Ага, – скупо бросил Крикун. – Правда, от обоймы хрен остался, но вроде запасная была. Эх, мужики, сейчас бы пару автоматов – мы бы разгулялись…
– У меня такое ощущение, что они кого-то ищут, – пошутил Проценко.
– Точно, – согласился Генка. – Ищут давно, но не могут найти, парня какого-то лет сорока…
Чичо, согнувшись в три погибели, неистово молился – осенял себя крестным знамением, поминал всуе всех известных католических святых, а знал он их, похоже, всех до единого. Но приключения на этом не закончились. По обочинам дороги вырастали дома, мелькали выморенные жарой деревья. Дорога снова устремилась вниз, острые камни впивались в лысую резину. Нетерпение подгоняло, Андрей лихорадочно прессовал педаль газа. Машина с визгом проходила повороты…
– Что-то ты торопишься, Андрей Николаевич, – с сомнением заметил Генка. – Это же не космический корабль, верно? Угробишь нас всех – разве это будет справедливо?
Куприн знал, что делает. Времени не оставалось. Из района нужно выбираться пулей, пока не слетелись все демоны… Единственный участок под уклон – прямой, как стрела. Прыгали вниз понурые домишки, виднелся обрыв – невысокий, метра полтора, дорога сворачивала вправо перед обрывом, а за ним была городская улица, кажется, Грасс-Кайе; по ней плотно двигался автотранспорт. И вдруг из-за поворота вырулила еще одна полицейская машина. Выстрелила ядовитым дымом и покатила навстречу. Быстро двигаться в горку она не могла в отличие от «Чероки». Разъехаться было проблематично, да и трудно разъезжаться, когда тебя в упор расстреливают!
– Хьюстон, Хьюстон, у нас проблемы… – забубнил Генка. – Андрей Николаевич, опомнись, ты их таранить собрался?
Завопили все сидящие в салоне – а громче всех Чичо. Парень терял последние крохи самообладания. Расстояние между машинами молниеносно сокращалось. Полицейский водитель струхнул – его машина стала вилять. Никто из копов не догадался выпрыгнуть. Парализующий страх, когда на тебя сверху несется страшилище 77-го года выпуска…
– Может, нам лучше выпасть? – выкрикнул Проценко. – Андрюха, мы же всмятку расхреначимся!
Поздно! До полиции оставалось метров пятнадцать, когда Куприн резко выжал тормоз… и лобовой удар оказался щадящим – Чичо так и не выбил лбом стекло. Треск, скрежет, рвался металл, хорошо просматривались орущие пасти перепуганных полицейских. «Отлично, – думал Андрей, – сейчас мы посмотрим, действительно ли это мощная машина…»
Он плавно выжимал газ – все сильнее, сильнее, преодолевал сопротивление слабосильного мотора седана…
– Во блин, – оторопел, открывая глаза, Крикун, – лошадь впереди телеги поставил…
– Ты не поверишь, Леха, – засмеялся Генка, – но лошадь всегда стоит впереди телеги.
Склеившиеся машины медленно тронулись под горку. Андрей упорно давил газ, переключился на пониженную передачу, скрипел зубами – давай же, давай! – сдвигал полицейскую машину к обрыву. А у той вхолостую вращались колеса, сотрясался кузов. Сообразительный все же нашелся – выкатился из машины. Генка, развязно хохоча, принялся стрелять ему под ноги; и служитель законности покатился по пыли и рухнул под каменный заборчик, сообщая истошным визгом о переломе конечности. А задние колеса седана уже зависли над обрывом, гнулись и лопались трубы, приваренные к днищу, чадящие клубы двуокиси окутали машину. Орали бедолаги в салоне.
– Дави его, Андрюха, дави! – восторженно выл Проценко.
– Есть! – заулюлюкал Генка. – Рожденный ползать получил приказ летать! – И счастливо засмеялся, когда зависшая над обрывом машина прошла точку экстремума и, перевернувшись, рухнула на крышу на краю проезжей части, развернулась на девяносто градусов, и в нее, пронзительно гудя, въехал потрепанный фургончик фирмы, развозящий кондитерские изделия, о чем доходчиво извещала аэрография в виде аппетитной булки.
Стали сигналить остальные участники движения, объезжали место аварии. А Андрей, отбросив машину назад, уже вписывался в поворот, уже катил по краю обрыва параллельно дороге, выискивая подходящий спуск.
– Что вы натворили?! – выл Чичо, обняв голову и раскачиваясь из стороны в сторону. – Вы помяли машину Терезы Эсмеральды! Она кастрирует меня за это! Почему вы не можете без разрушений?!
– Потому что мы демоны-разрушители, – пояснил Проценко.
– Во дает, – изумился Генка. – Это все, что он заметил. А то, что нам наступит полный кабздец, если нас поймают, – это, стало быть, выше понимания.
– Не волнуйся, Чичо, – ухмылялся Андрей, вертя баранку, – все издержки будут оплачены, ущерб минимизирован. Почему не хочешь порадоваться, что мы еще живы и на свободе?
– Вы обещали заплатить мне две тысячи, о святой Бенедикт… – ныл детектив. – Теперь еще за машину… Хорошо, я буду все записывать…
Адреналин кипел, но Куприн был вынужден держать себя в узде. Узкий переулок, тоннель под дорогой, снова солнечный свет… Он не стал выезжать на Грасс-Кайе, где их приметное авто могли запомнить, а свернул на боковую улочку, заросшую неухоженными пальмами. По инерции давил на газ, хотя давно иссякла в том нужда. Нырнул под облупленную арку, притормозил, чтобы кучка ребятни, играющая на проезжей части, успела разбежаться, а пожилой господин, толкающий тележку с фруктами, – бросить свою телегу, отпрыгнуть и обнять фонарный столб. Дурь теснилась в голове. Вроде и не пили, а веселье ураганом рвалось из груди…
– Не стойте и не прыгайте, не пойте, не пляшите… – напевал он под нос.
А остальные нестройно, но с чувством подхватили:
– Там, где идет строительство или подвешен груз!
Застонал попавший под раздачу частный сыщик, закрыл себе глаза дрожащими пальцами и впал в кому…
Андрей исполнялся уважением к «дружески настроенным» местным жителям. Машина оказалась что надо, несмотря на затрапезный «интерфейс». И город Чичо знал, благодаря чему не пришлось вступать в очередные схватки и перестрелки. Они плутали по лабиринтам улиц, приближаясь к окраине. Проигнорировали объездную дорогу, набитую машинами и экскурсионными автобусами, идущими к «Квадратной башке», перевалили через водосток – благо дорожный просвет позволял – и какое-то время пылили по саванне, заросшей густой травой. Несколько минут стояли за пустующими строениями разорившегося мотеля и наблюдали за постом дорожной полиции, оседлавшим трассу Аллеридо – Алькабучо. Копы с автоматами теснились у обочины и останавливали подозрительные, по их мнению, машины. По совету Чичо Андрей объехал мотель и взгромоздился на трассу парой верст южнее. Дальше безопасно, уверил сыщик и вновь предался своим «библейским» страданиям. А поводы для страданий имелись нешуточные – и не только у него. Никто не озвучивал злую тему: что делать после того, как наступят сумерки? Идти в партизаны? Жениться на местных красотках и провести остаток дней вдали от родины, рожая детей и шарахаясь от полицейских? Ответа не было даже у Андрея, как бы он ни фыркал и ни храбрился.
