Альберт Байкалов - Мракобесы
– Как быстро ты адаптировался к разнице во времени? – Спенсер сложил пальцы на уровне груди.
Подражая ему, Арчи сделал то же самое:
– Первое время ощущал некий дискомфорт, потом прошло…
– Вы хорошо поработали, – между тем говорил Спенсер, положив руки на подлокотники кресла. – Я доволен вами. Но нужно увеличивать число адептов…
«Я даже сейчас этим занимаюсь, – мысленно ответил ему Арчи, подражая ему. – Ты просто не замечаешь, что твое подсознание стало мягким, как пластилин. Я могу слепить из него что угодно»…
– А как похорошело здесь, – Спенсер окончательно потерял нить разговора.
Еще пару минут назад могущественный и сильный человек превращался в радиоуправляемую игрушку.
«Может уже сегодня довести тебя до точки кипения? – размышлял Арчи. – Вызвать у тебя желание целовать мне руки»…
* * *Лентяй плохо спал ночью. Вообще сон как таковой у него попросту пропал. Его сменили мучения, сотканные из обрывков кошмаров, перемешанных с радостью полета и пробуждениями в холодном поту, после которых он, уже не смыкая глаз, ждал наступления утра. И так изо дня в день, четверо суток, Лентяй безвылазно жил на квартире, куда его определил Камыш. Утром он тащился к забитому полуфабрикатами холодильнику, готовил себе завтрак и, тупо глядя в окно, не ощущая вкуса, впихивал его в себя. Потом было бесцельное валяние перед телевизором, такой же безвкусный обед. Лишь под вечер Лентяй около часа изматывал себя «боем с тенью» и упражнениями с гантелями. Матери он позвонил и сказал, будто уехал к армейскому другу в деревню. Это добровольное заключение было вызвано огромным желанием отомстить за Зайку. Гарпун сказал, что ждать осталось совсем немного, и Лентяй ждал…
Наконец этот час настал. За окном лишь забрезжил рассвет, когда Лентяй отчетливо различил звук отпираемого замка. Камыш еще не успел шагнуть через порог, а он уже стоял рядом с дверями с обрезком арматуры в руке. На площадке было светлее, поэтому Камыш не сразу различил притаившегося у вешалки Лентяя и едва не лишился от страха рассудка, когда тот опустил занесенную для удара руку.
– Уй! – Камыш шарахнулся от него и врезался в стену. – Ты чего?
– Это ты чего, – пробурчал Лентяй, развернулся и направился в комнату. – Позвонить не мог? Принял бы я тебя за мента, лежал бы ты сейчас с проломанным черепом…
– Верю, – дрожащим голосом проговорил Камыш.
– Чего в такую рань приперся?
Лентяй уже примерно знал, зачем пожаловал дружок, и внутренне был рад визиту, но решил держать его в напряжении. Привычка с дисбата. Всегда легче жить с человеком, который ощущает внутренний страх от исходящего от тебя превосходства. Лентяй был сильнее Камыша, мастером спорта по боксу, и это изначально ставило их в неравное положение. А сейчас, после испытанного в коридоре ужаса, он и вовсе условно задвинет себя на второй план.
– Собирайся, – войдя следом в комнату, выдохнул Камыш.
– Наконец-то. – Лентяй стал натягивать джинсы.
Внизу, в машине, их уже поджидали Гарпун и Глобус.
Камыш сел рядом с водителем.
– Подкрепись, – едва Лентяй уселся на заднее сиденье, Гарпун сунул ему в руки бумажный пакет.
– Да я как-то не особо, – сонно пробормотал Лентяй, неожиданно ощутив непривычную для продуктов тяжесть.
Глобус тронул машину.
Чувствуя какой-то подтекст, Лентяй осторожно заглянул в пакет. Там действительно лежал завернутый в пленку бутерброд, и стояла маленькая бутылка минеральной воды. Но кроме этого в нем находился пистолет. Он поднял на Гарпуна взгляд:
– Мы что, сейчас…
Но тот прижал палец к губам и взглядом показал на пакет:
– Бутерброд…
Теряясь в догадках, Лентяй достал разрезанную напополам булочку с куском ветчины и стал снимать с нее пленку.
Постепенно светлеющее небо стало приобретать на востоке угрожающе кровавый оттенок. Трасса была еще почти свободна, и Глобус гнал на всю катушку.
– Ты что, на тот свет торопишься? – не выдержал Камыш.
– С чего бы это? – насмешливо спросил Глобус.
– Это же железо, – с назиданием сказал Камыш. – Колесо лопнет, и, считай, четыре трупа…
– Зато на такой скорости мучиться не будем, – хохотнул Глобус.
– Слышь ты, остряк, обороты сбавь, – подал голос все это время молчавший Гарпун. – У тебя стрелка почти на двух сотнях лежит. Ты не обалдел ли? А на тот свет успеешь…
Глобус поехал тише.
Едва Лентяй покончил с булкой, как в закрепленном на ремне чехле зазвонил сотовый телефон. Теряясь в догадках, Лентяй приложил трубку к уху.
– Подкрепился, а теперь слушай и запоминай, – громом среди ясного неба раздался голос Гарпуна.
Лентяй посмотрел на сидевшего рядом бандита. Но тот как ни в чем не бывало отрешенно смотрел перед собой. Более того, его рот был закрыт.
«Запись, что ли?» – подумал Лентяй.
– За рулем машины, в которой мы едем, – продолжала трубка голосом Гарпуна, – сидит человек, косвенно причастный к тому, что произошло с тобой…
Ленька непроизвольно подался вперед, к подголовнику кресла Глобуса, но Гарпун остановил его рукой и знаками дал понять, чтобы он снова приложил трубку к уху.
– …Ты что дергаешься раньше времени? – раздался голос. – Слышишь меня?
Лентяй вздрогнул и посмотрел на Гарпуна. Тот по-прежнему молчал.
«Что за чертовщина? – подумал Лентяй. – Может, ответить?»
– Слышу, – едва слышно сказал он.
– Ну вот и умничка, – ошарашил голос из трубки. – Сейчас мы приедем в одно место, где ты должен решить проблему с Глобусом. Нет, верни мне пакет. Я остановлю машину, и ты выйдешь. Но запомни, обратной дороги у тебя не будет…
– Куда?
– К нам.
– А зачем мне к вам? – спросонья и под впечатлением самостоятельно говорившей трубки голосом молчавшего рядом человека Лентяй окончательно растерялся и спросил это громко, на весь салон.
Но никто не обратил на это внимания.
– Ты вчера собирался мстить. Передумал?
– Нет, – покачал головой Лентяй, краем глаза следя за Гарпуном.
Его еще больше поразило, что в тот момент, когда из трубки донесся вопрос: «Передумал?» – Гарпун зевнул.
«Гипноз, наверное», – решил Лентяй, а вслух сказал:
– Все сделаю в лучшем виде. Я за Зайку кого хочешь порву…
– Ну вот и ладненько, – облегченно вздохнула трубка, и пошли гудки.
Ошарашенный происшедшим, Лентяй молча убрал трубку.
Они уже мчались по загородному шоссе.
– Не пойму, – неожиданно заговорил сидящий за рулем Глобус. – А на какой хрен нам эта помойка сдалась?
– Лентяя обкатать надо, – ответил Камыш.
– На бомжах! – повеселел Глобус. – Я тоже с этого начинал. Мне живучий гад попался. Пять пуль всадил, а он все кряхтел и гадил под себя…
Ленька понял, что парни нередко совершенствуют свои навыки в отстреле бездомных. А что, дешево и сердито. По мишени любой дурак выстрелит, а вот в живого человека пистолет разрядить – это совсем другое дело.
Они свернули с шоссе на бетонку. В салоне запахло гниющими отходами.
– Сейчас сюда, – показал рукой Камыш на грунтовку, круто уходившую в небольшой захламленный лесок…
Глобус послушно повернул руль. Под колесами загремели пустые пластиковые пакеты, зашуршали картонные упаковки…
Вскоре они остановились на краю ямы, заваленной самым разным хламом. Своими формами она напоминала гигантскую воронку от взрыва бомбы.
– И где бомжи? – удивленно озираясь по сторонам, спросил Глобус.
– А где топливо? – прикрывая нижнюю часть лица рукой, словно это могло спасти от зловония, спросил Гарпун.
– Забыл. – Глобус сделал глаза испуганными и устремился к машине. Щелкнула крышка багажника, и через минуту бандит уже стоял с двадцатилитровой канистрой бензина.
– Ключи от машины, – изменившимся голосом потребовал Камыш и протянул к Глобусу руку.
– Зачем тебе? – удивился Глобус.
– Ты что, с первого раза не понимаешь? – зло спросил Камыш.
– П-парни, вы чего! – на глазах бледнея, округлил глаза Глобус. – Да вы что?
Его нижнюю губу стало сводить судорогой.
– Ключи! – сквозь зубы процедил Камыш.
– Да я не буду больше гонять! – завыл Глобус.
– Живее! – прикрикнул на него Камыш и покосился на Гарпуна, который уже терял терпение. Пока это выражалось в его взгляде и нервном подергивании правой ногой.
Глобус несколько раз безуспешно попытался сунуть трясущуюся руку в карман джинсов.
– Сука! – Камыш неожиданно шагнул к нему и двинул носком кроссовки в подбородок.
Охнув, Глобус перевернулся на спину. Камыш навис над ним, сам достал брелок и отошел в сторону.
– Если хочешь умереть легкой смертью, то поднимайся, стукачок! – прохрипел Гарпун.
Глобус неожиданно вскочил на четвереньки и проворно пополз к Гарпуну:
