Максим Шахов - Взорвать «Москву»
Майор набрал мобильный Баева:
– Саша, что там механики?
– Работают, как ненормальные! – отозвался прапорщик. – Нам полчасика еще, а лучше – минут сорок…
– Есть у вас сорок минут. Чтоб ни одна досужая псина не обнаружила, что «жигуль» с места трогался! И чтобы самого «жигуля» не было! Дежурным на КПП еще раз напомни: никто не въезжал!
– Есть, товарищ майор!..
Через час Артем с влажными после душа волосами открыл двери своей комнаты: кто-то настойчиво стучал. На пороге стоял Черкасов.
– Артем, возьми свой мобильный, прихвати сигареты и минеральную воду…
– Что, срочная эвакуация?
– Вроде того. Перекантуешься часов до восьми вечера за территорией. Проверка. Батя на ушах из Москвы приехал: ему уже нажужжали насчет нашего геройства…
Отдаленный гул машин подтвердил слова Черкасова: кортеж Министерства обороны втягивался в ворота части. Скоро раздался звук, похожий на отрывистый собачий лай: личный состав приветствовал министерских чинов.
Артем легкой тенью просквозил мимо забора, повернул в глухой угол, нырнул под колючую проволоку и оказался за забором «Шишкина леса».
Потный и злой полковник Мезенцев сопровождал замминистра и затесавшегося в свите представителя Федеральной службы охраны. Будучи в курсе последней операции, командир батальона сердился на засветившегося Тарасова, но просчет майора Черкасова ярил полковника еще больше. «Чуть не провалили дело! – размышлял Мезенцев, услужливо распахивая перед чином двери комнат в офицерском общежитии. – Знал бы, вообще не взялся бы… Им там, в Кремле, хорошо планы строить. Сами же и послали ФСО по собственному следу… игроки…»
Заместитель министра – из новых, продвинутых – интересовался моральным духом личного состава. Представитель Федеральной службы охраны любопытствовал насчет матчасти и автопарка, вызывая замечания Мезенцева, в которых сквозила открытая неприязнь. «Автопарк недоукомплектован, – говорил полковник, адресуясь скорее к замминистра. – Финансирование недостаточное…»
В гараже части чин ФСО проявил прямо-таки чудеса рвения, суя нос в каждую дыру. «Вот это что за корпус автомобиля? – недоуменно переспросил проверяющего Мезенцев. – Не знаю… Сейчас спросим у командира автороты…» Ловко прибросанный пылью и покрытый мазутными разводами кузов «Жигулей», заваленный обычным гаражным хламом, никак не напоминал автомобиль, несколько часов назад дававший фору мощному микроавтобусу ФСО. «Да-да, порядка здесь маловато, – сокрушался полковник, радуясь про себя прыткости и сообразительности подчиненных. – Командир автороты получит трое суток ареста… Да, помнится, чинили в прошлом году старую машину, кузов здесь бросили… разгильдяи, товарищ генерал!»
Проверяющие убрались несолоно хлебавши, а Мезенцев схлопотал устный выговор за бардак в автопарке и вызов на расширенное совещание у министра обороны.
С Черкасовым Артем встретился после вечерней поверки в офицерской столовой. Солдат в переднике поставил перед ними тарелки с остывшими картофельным пюре и сосисками.
– Не пойму, что батя затеял, – то складывая, то распрямляя длинные ноги, толковал Черкасов. – Велел тебя припрятать с глаз долой, да так, что сам черт не найдет… – Пожевав сосиску и сплюнув кожуру мимо тарелки, майор продолжал: – Поедешь в командировку… в дружественную Украину… в Севастополь… до дальнейших распоряжений, которые, я думаю, не замедлят…
– Какого черта там делать? – удивился Артем. – Военный переворот, что ли, готовить?
– Зачем переворот! – возразил майор. – Там уже и так все давно перевернуто… Просто отдохнешь, позагораешь, посмотришь, как девок голых на золотом песочке фотографируют…
– Недоговариваешь, родной, – отставив тарелку, сказал Тарасов. – Давай колись: не выдам небось.
– Эй, Бахметьев! – позвал Черкасов солдатика в фартуке. – Принеси-ка бутылочку… Ну, ты знаешь…
– Извините, товарищ майор, – потупился боец. – Сегодня Филиппьев кадээсом, он же дежурное видео по всей территории смотрит… Я и так по башке получу за то, что вы так долго сидите. Он в прошлый раз комбату стучал: мол, пьянствуют офицеры…
Вместо того чтобы взорваться, Черкасов жестом отпустил официанта и налег на картофельное пюре.
– Филиппьев после проверки землю роет, – пояснил он с набитым ртом. – Внутреннее наблюдение, говорят, включил… Пускай посмотрит, как я пайку жру!
– Ты все-таки скажи прямо: батя избавиться от меня решил? – задал прямой вопрос Артем.
– Что ты! – замахал руками Черкасов. – После последней операции батины ставки круто в гору пошли. А мы – да что мы! – тоже в шоколаде.
– Выходит, до дальнейших распоряжений?
– Выходит, так… Ты сосиску хотя бы доешь – сейчас ко мне в номер двинем. У меня там есть кое-что. Без закуси водку кушать будешь? Да? Я в тебе не сомневался…
Усевшись на полу, офицеры приступили к уничтожению «вероятного противника»: раскупорили бутылку «Столичной» и налили по первой.
– Чтоб ты знал, Артем, – закуривая, сказал майор. – Ты парень толковый, тебе Мезенцев, похоже, зеленую улицу дает…
– В каком смысле «зеленую»? Сквозь строй прогонит, что ли?
Явно не понявший шутки Черкасов пояснил:
– Зреют большие дела в зоне стратегических интересов России. И «невидимка» вроде тебя может понадобиться…
– Я так понял, что обязательно понадобится. Иначе стали бы на меня деньги тратить…
– Кстати, о деньгах! – спохватился майор. – По легенде ты тот самый Артем Тарасов, что и на самом деле. Военный. Отставник. Уважаемый человек. Решил посмотреть город славы русской, а заодно и косточки прогреть. Но здорово расслабляться не советую: Мезенцев что-то затеял, так что команда может прозвучать в любую минуту, понял?
Вторая и третья стопки пошли веселее. Чуть захмелев, Артем наблюдал за выражением лица длинного майора. Что-то скрывает Черкасов: вот и в глаза смотреть избегает…
– С каких пор эта мода пошла: «невидимками» пользоваться? – спросил Тарасов.
– Оттуда и пошла! – многозначительно поднял палец майор, но объяснил малопонятно: – Потому что начало двадцать первого века – и многополярный мир. Понял, деревня?
Артем пожал плечами. На «деревню» он не обиделся.
– Если понадобится, обратишься к нашим флотским коллегам – есть там такой капитан первого ранга Крошин, контрразведкой заправляет…
«Вот ты и проговорился слегка! – обрадовался Артем. – Раз контрразведка, значит, шпионов каких-нибудь выловить решили в мутной черноморской водичке…»
– Но Крошин – это в крайнем случае, либо если Мезенцев прикажет. А так – дыши воздухом, развлекайся – по-скромному, конечно. И о воинском долге не забывай…
– Буду стараться…
– Мы – «невидимки», брат ты мой Тарасов! Мы выследим врага и разобьем его в собственном логове, а ордена получат другие – так надо, брат ты мой!
Семьсот пятьдесят миллилитров «Столичной» стремительно убывали. После четвертой Черкасова потянуло на патетику.
– Мы воины России! – горячо говорил он. – Мы – последний рубеж обороны, перед которым стоят многочисленные враги… Великая Россия, брат, она не в правительстве, не в Кремле, а в этих вот погонах!
И Черкасов похлопал себя по плечам. Был он в тренировочном костюме, и этот жест показался Артему двусмысленным.
– Ты что, Проханова начитался? – усмехнулся Тарасов.
– Сроду не читал! – ответил майор, встряхивая бутылку, на дне которой еще теплилась прозрачная жидкость.
– А ты почитай – полезно, – посоветовал Артем. – Давай-ка, майор, по последней – и баиньки!
– Слабо пьем! – буркнул Черкасов, вытряхивая по рюмкам последние капли. – Вот раньше, бывало…
В дверь постучали.
– Какого черта?! – крикнул Черкасов. – Заходи, кто там!
– Разрешите? – В дверь сунулась голова дежурного по штабу. – Товарищ майор, вас командир дежурной службы приглашает. «На огонек», сказал…
– Скажи Филиппьеву, что он реальный козел, – выпрямляясь чуть не до потолка и с хрустом потягиваясь, сказал Черкасов. – Но так как ты это передать побоишься, я сам к нему, так и быть, зайду… Будет мораль по-товарищески читать, службист хренов, недоносок пехотный! – улыбнувшись Тарасову, пояснил он, когда дверь за дежурным закрылась. – Отдыхай, Артем. Подробности завтра, в рабочем порядке…
– Чего он к тебе привязался? Тут и в комнатах, что ли, видео?
– Да нет! Просто он догадливый, этот Филиппьев. Ну куда еще мы с тобой на ночь глядя могли пойти – на территории-то части! – как не ко мне, водку жрать? Пусть читает мораль, пусть стучит! Все равно, если в бой идти, батя меня пошлет, а Филиппьева, как собачонку ученую, напоказ, для московских проверяющих, на цепочку прямо под знаменем посадит… Гав-гав!
Глава седьмая
«Нам с ментами не по пути…»
Их брали утром – серым, длинным…
Мне снилось пять ночей подряд,
Как плыли сморщенные спины
