Леонид Словин - Бронированные жилеты
Дополнительный двинулся, Антон вошел в купе.
Телеграмм было несколько:
"Карунас Петр Игнатович прошлом судим хранение огнестрельного оружия месту жительства отношений не поддерживает якобы часто находится командировках различных городах Союза настоящее время материалами не располагаем..."
Антон тоже проявил интерес:
- Мы о нем знаем?
Денисов поколебался. Вводить ли его в суть собственных неясных полунамеков-полувыводов?
- В сером костюме, с сумкой... Тот, кто сначала подходил к молодоженам, затем к Судебскому. Открыл дверь с нерабочей стороны...
- Дверь Судебскому открыл, а сумку поставил в окно!
- Именно. А потом показал... - Денисов поднял вверх два вытянутых пальца.
- "Виктория"! "Победа"... - Антон взглянул на вторую телеграмму. Странно...
"Вохмянин Игорь Николаевич проживает гор Новосибирске сентября сего года место последнего жительства уточняется..."
Еще несколько телеграмм расширяли уже известные сведения о Полетике-Голее и содержали новые:
"...Сообщенный потерпевшим Полетиком-Голеем телефон 2610002 индивидуальной абонентской сети не значится стол заказов междугородной телефонной станции..."
"...Данным штаба московского управления транспортной милиции возможна качестве рабочей гипотезы версия причастности Полетики-Голея делу Мостового (Стоппера) обнаруженные деньги могли быть частью суммы предназначенной Стопперу и присвоенной Полетикой-Голеем до 25 августа сего года..."
- Интересно, - заметил Денисов.
Еще телеграмма посвящалась Ратцу:
"Связи пережитым потрясением отмечались признаки депрессии которые провоцировались неблагоприятными жизненными ситуациями в состоянии аффекта может совершать неадекватные поступки..."
Местность за окном выглядела выгоревшей. Солнечный шар висел уже довольно высоко над промелькнувшим глиняным мазаром. Насколько хватало глаз, тянулась солончаковая степь. Где-то недалеко от этих мест Волго-Уральские пески переходили в пески Батпайгыр.
Одно сообщение непосредственно дела Полетики-Голея не касалось:
"Избыточная оперативная информация..."
"...Помощью Гранда станции Ярославль-главный задержан поличным дополнительный соучастник преступной группы Мостового-Стоппера имевший при себе большое количество груза"
Упомянутый в телеграмме Гранд был питомцем отдела служебного собаководства, прошедшим специальную подготовку по обнаружению наркотиков.
Последняя телеграмма имела отношение лично к Денисову и Сабодашу:
"...Ввиду неблагоприятных метеорологических условий утром 27 августа аэропорт Астрахань временно закрыт прилет оперативной группы задерживается..."
- Газимагомедова к нашему прибытию не успеет... Непогода!
- Я, пожалуй, пойду. - Антон поправил китель, взял со стола газеты. Свидетели, наверное, уже собираются в ресторане.
Денисов подумал.
- Мы упустили из вида магаданца...
- Магаданца?
- Того, что пил из неоткупоренной бутылки... Магаданца и его попутчиков пригласи тоже в ресторан.
Антон ушел. Денисов уложил телеграммы, собрал вещи.
Он не принадлежал к людям, для которых гипотеза ненадежна уже потому, что ее нельзя предъявить, выложить на стол.
"Распределительный щит в одиннадцатом вывел из строя Полетика-Голей, чтобы ночью в неосвещенный вагон заманить электрика. Или Шалимова..."
"...Лука не добивался темноты в коридоре - призрачные сумерки тянулись от одного фонарного столба к другому, не требовалась Полетике-Голею и темнота в купе - он сам протестовал против шторы..."
Денисов по-прежнему был горд своим открытием. Как и в тесте с карликом, самым сложным было обнаружить промежуточное звено логической цепи, где тезис "Для чего выводят из строя распределительный щит?" незаметно подменяется похожим, но совершенно другим: "Зачем в пути следования преступник оставляет вагон без света?"
Впереди раздался предупредительный гудок локомотива, Денисов посмотрел на часы. Он не вполне представлял себе свою роль на это ближайшее время, прежде чем Газимагомедова и ее оперативная группа возьмут все полномочия в свои руки. Наташа могла не одобрить того, что Денисов мог осуществить.
"Что ж, - подумал он. - Пора собираться..."
9Вагон-ресторан покачивало, но не сильно. Прозрачный свет пустыни стоял в окнах.
К приходу Денисова почти все столы были заняты - Антон, Шалимов, соседи Полетики-Голея по купе; кто видел или разговаривал с ним в поезде; молодожены, Прудниковы, Феликс.
Официантка разнесла завтрак, посудомойка, не выпуская из губ сигарету, открывала "Айвазовскую".
По знаку Антона Феликс освободил Денисову место у двери. Рядом директор что-то считал в тетради. По другую сторону прохода сидели Вохмянин и Марина. Дальше, за ними, устроился Ратц. Четвертый стул, у окна, пустовал.
"Сложись иначе обстоятельства, - подумал Денисов, - его занимал бы сейчас Лука..."
Вохмянин что-то писал в общей тетради. Пока Денисов смотрел на него, он не поднял головы.
Первенствовал Судебский.
- ...В каждом деле надо знать тонкости! Если кинолог - собаку хорошо знай, чтобы мог сказать, выгуленный пес или нет... Если следователь или инспектор, наблюдай - кто чего стоит!
Хозяин Дарби обращался к Прудниковым, они занимали места в середине, за тем же столом сидели Шпак и проводница девятого Рита. Прудниковы-младшие играли во втором салоне. Дальше, в нерабочем тамбуре, маялся дог.
В салон вошли еще люди. Проводницы двенадцатого и десятого никого не видели, но, по модели Денисова, должны были быть допрошены - вместе с электриком прошли в середину, к попутчикам магаданца. Сам магаданец устроился между Судебским и Пятых.
До Астрахани оставалось недолго. Если бы погода благоприятствовала, на вокзале, под желто-красной крышей, очень скоро их ждала бы группа Газимагомедовой.
Денисов вернулся к событиям на московском вокзале в момент отправки дополнительного.
"Карунаса, который подходил к Судебскому перед посадкой, не интересовал рацион дога. Это так ясно!.."
"Подошел, поинтересовался: "Чей дог? - рассказал Судебский. - Каких родителей? Чем кормим? Они думают, если собака большая - ей наварил полведра супу..."
Денисов снял часы, положил на столик рядом с авторучкой и записной книжкой "Фише-Бош", подвинул бутылки с "Айвазовской" - возникла некая композиция.
"Ответы Судебского, должно быть, успокоили Карунаса, он своим ключом открыл Судебскому дверь в вагон и только позднее, перед самым отправлением, оставшись один, поставил в окно с нерабочей стороны свою сумку. Это заметил младший инспектор... - Денисов переместил записную книжку, возникла новая и, как ему показалось, более динамичная композиция. - Карунас в случае допроса должен будет объяснить, кому предназначался груз. Или, по крайней мере, откуда сам он его получил!"
Денисова отвлек хриплый голос Судебского:
- Кошелек потерпевшего с пятнадцатью червонцами тоже исчез! Я никого не подозреваю, однако... - Он метнул взгляд куда-то в сторону двери.
Ехавшие в купе с убитым молчали. Вохмянин оставил доклад, присматривался к холодной трубке, точно видел ее впервые.
- Как честный человек... - прохрипел Судебский. - Предлагаю! Пусть каждый предъявит свою наличность.
В салоне стало тихо.
- Деньги? - спросил кто-то.
- Ну!
- Ерунда! - Молчавший все это время Рати повернул скорбное лицо. - Не думайте, что каждый здесь в одиночку. Слава богу, у меня есть глаза...
Антон согласился:
- Лишнее!
- А мы добровольно! Я первый... Вот! - Судебский стад демонстративно выворачивать карманы - на пол посыпались талоны на бензин, корешки каких-то квитанций. - Ни одной десятки!
Феликс, магаданец и еще двое последовали его примеру. У Феликса оказались четыре новенькие десятки, магаданец был, что называется, гол как сокол.
- Обещали выдать на месте...
- Все или никто! - гремел Судебский, снова рассовывая содержимое по карманам.
Директор вагона-ресторана оторвался от счетов:
- Червонец - купюра ходовая...
- Главное: как определить, какие купюры краденые? - спросил Шалимов.
Сабодаш, простая душа, подлил масла в огонь:
- Вообще-то деньги узнать нетрудно. - Он потемневшим платком вытер лоб. - Кошелек найден. Внутренняя поверхность оказалась в высохших бурых пятнах: кровь! Значит, на деньгах тоже...
- Хватились! - Прудников усмехнулся. - Разменял - и дело с концом!
- Показывай, Прудников! - прервала его жена.
В это время Марина поднялась, поправила очки. В руке у нее была пачка десяток.
- Проверьте, - она положила деньги на стол перед Антоном. На некоторых действительно были какие-то пятна.
У Вохмянина вырвался досадливый жест. Похожая на жужелицу пассажирка под литографией астраханского Кремля громко вздохнула.
