Альберт Байкалов - Крестоповал. Война совести
– Ты говори, что надо сделать-то? – подбодрил Клим. – Помогу, чем смогу…
– Ты в тайгу зачем едешь? – спросил Никита Лукич, терзаемый сомнениями своей идеи.
– Место одно в районе Ульев исследовать. – Клим потер подбородок. – Я же говорил.
– Говорил, – подтвердил Никита Лукич, теребя бороду. – Говоришь, необъяснимые случаи изучаешь?
– Почти так, – снисходительно улыбнулся Клим.
– А время у тебя будет мне помочь?
– Ты про вещицу заговорил, – напомнил Клим.
– Вот, – кивнул Никита Лукич. – Беду она накличет, а избавиться от нее не могу. Нельзя.
– Значит, ты хочешь, чтобы я побыл рядом, пока твоя проблема не разрешится? – напрямую спросил Клим.
– И товарищ твой, – подтвердил Никита Лукич. – Поживете там с нами. Как приедем, я сразу в дом заселюсь. Там много брошенных. Мне и моему семейству уже присмотрел братец-то, да и подлатал, так что крыша над головой будет…
– Что же ты такое с собой из Америки своей прихватил, что так боишься? – насмешливо спросил Клим.
– Потом узнаешь, – отмахнулся Никита Лукич и направился к столу.
Быстро перекусив, засобирались в дорогу. Ребятишки дружно помогли Агате убрать со стола. В пакет собрали все, чтобы уже в Ульях выбросить. Закопали угли костерка, на котором чай кипятили. Нечего природу поганить.
После привала Леонтий дал проехать несколько километров брату. Понравилась Никите русская машина. Скромная, без излишеств и послушная.
Усталое солнце уже зависло где-то за лесом, готовое свалиться за горизонт, когда утомленный дорогой Никита Лукич задремал. Проснулся как от толчка, открыл глаза и сразу увидел впереди развернутый поперек дороги автомобиль. Рядом, прямо на земле, мужчина. Никита Лукич не сразу признал в нем своего благодетеля. Лицо Сергея Аркадьевича было кирпичного цвета от засохшей крови. Одежда порвана. Увидев затормозивший перед ним «КамАЗ», он с трудом встал, пошатнулся и снова сел на корточки.
– Чего это с ним? – Никита Лукич вдруг подумал, что уфолог наверняка тоже пострадал из-за рушника, и кубарем выскочил из машины.
– Что с вами? – уже тряс его за плечи Леонтий.
– Все нормально, – осипшим голосом ответил «уфолог». – В козу врезался.
– А где она? – продолжая держать его за плечи, Леонтий огляделся.
– На обочину оттащил, – махнул рукой, показывая назад, Сергей Аркадьевич. – А потом ее водитель лесовоза на мясо забрал. Чего, говорит, добру пропадать?
– Это он вас перевязал? – осматривая почерневший на лбу от крови бинт, спросил Никита.
Сергей Аркадьевич кивнул.
– Шеф, говорил, дождись, вместе поедем! – расстроенным голосом заговорил подошедший Клим. – Видишь, как получилось!
– Кто же знал? – с досадой посмотрел на него Хвастун.
Клим опешил от вида босса. Глазки заплыли и сделались маленькими, нос распух.
– Чего уставились? – неожиданно прикрикнул на пацанов Леонтий. – Помогите дядьке в машину сесть!
– В какую, тятя? – спросил его Андрейка, подходя к раненому.
– А ваша, мил человек, на ходу осталася али как? – спросил Сергея Аркадьевича Никита.
– На ходу, – снова поднимаясь, кивнул «уфолог». – На ней поеду… Только вот за рулем не смогу. Ребра, кажется, сломал.
– Поехали, – засуетился Леонтий. – Тут недалече осталось. А тама дед Арсений посмотрит. Он у нас знахарь знатный!
* * *– «КамАЗ» точно встал, – сказала Марта, глядя в монитор лежащего на коленях ноутбука. – До него сейчас пара километров.
– Тогда и мы подождем. – Матвей, не включая поворота, прижался к обочине и остановил машину в тени дремучих сосен. – Ну что, прогуляемся?
Марта кивнула, закрыла крышку ноутбука и убрала его назад.
Они вышли наружу.
Марта запрокинула назад голову, зажмурилась:
– Воздух такой, что пьянит! Никогда бы не подумала.
– Я тоже не могу надышаться, – признался Матвей, с грустью вспоминая годы службы. Тогда он не придавал значения прелестям природы. Не до того было. Да и не расставался с ней на такой долгий срок. Постоянно занятия, учения, спецоперации. Он побывал во многих местах, но краше русского леса ничего не видел. Здесь душа пела, а каждая клеточка организма радовалась, наливалась жизнью, словно пьющий из ручья кристально чистую воду человек.
– Господи, как хорошо! – восторгалась Марта.
Матвей прижал присосавшегося к щеке комара и развернул на капоте карту.
– Далеко еще? – подошла и заглянула через плечо Марта.
Матвей покачал головой:
– Почти приехали.
По стволу стоявшей почти у самой дороги лиственницы вдруг зашуршали коготки, и полетела сверху тонкая, как сухой листок, кора. Матвей поднял взгляд и увидел белку. Вытянувшись на ветке, за которой спрятала лапки и хвост, она с интересом смотрела на людей.
– Видишь? – Он показал на нее взглядом.
– Ой, что это? – по-детски всплеснула руками Марта.
– Белка, – улыбнулся Матвей, наблюдая за ее реакцией.
– Почему серая? – удивилась Марта.
– А какая?
– Они же рыжие…
– Здесь пепельного цвета, – пояснил Матвей, взял Марту за запястье и притянул к себе.
Сразу прильнув к ее губам, он почувствовал на них вкус леса. Все, даже волосы Марты пропитали ароматы сосновой хвои, лесных цветов и ветра. Захлебнувшись восторгом, он поцеловал ее в подбородок, в глаза…
Она тихо засмеялась и слегка отстранилась. Подставляя для поцелуев шею, слегка запрокинула назад голову. Жмурясь от удовольствия, Матвей подхватил ее на руки и шагнул к лесу.
– Ты чего? – Она уперла ему в грудь кулачки и отстранилась.
Вместо ответа Матвей поднял ее на уровень лица, уткнулся в живот и шутливо зарычал.
– Матвей, не сейчас… Тут белка, – захныкала она. – Я стесняюсь!
Но Матвей уже развернулся боком, пронося ее через придорожные заросли. Вокруг головы закружили мелкие мушки и комары. Загудели оводы.
Они прошли через заросли ерника и оказались в сосновом лесу. Матвей осторожно поставил ее на ноги:
– Давай прогуляемся?
– Правда? – недоверчиво спросила Марта.
– А ты что подумала? – улыбнулся он.
– Слушай, – беря Матвея за руку, заговорила Марта, – за весь день мы проехали только несколько деревень и одно более-менее большое село. Я и не представляла себе такие пространства. Даже страшно…
– Дальше, за Енисеем, можно и несколько сотен километров проехать, не встретив человека. Так, геологов или геодезистов.
– Какая страна все-таки большая, – с восхищением протянула она и вскрикнула.
– Что? – Матвей проследил за ее взглядом и увидел проселочную дорогу, за которой торчали из травы с десяток почерневших крестов. – Кладбище?
Они подошли ближе. Могилы были до того старыми, что засыпанные хвоей холмики почти сровнялись с землей. Однако несколько было ухоженных.
– Значит, где-то брошенная деревня, – сделал вывод он.
– Кресты странные, – неожиданно заметила Марта. – Нижняя перекладина параллельно земле.
– Скорее это кладбище старообрядцев, – сделал вывод Матвей, увлекая ее за собой.
Они прошли еще немного, деревья расступились, и взору открылась поляна с десятком полуразвалившихся домов. Кое-где во дворах среди руин высились печи. Дальняя часть брошенной деревни упиралась в реку.
– Как, наверное, хорошо здесь было людям! – восхитилась она.
Они подошли к домам вплотную. Нос защекотал запах прелого дерева и цветущей черемухи. Одичавшая, она разрослась вокруг покосившихся хибар.
Матвей пробрался через заросший лебедой двор, границы которого были обозначены остатками истлевшего забора, и заглянул в заколоченное досками окно.
– Ну что там? – спросила Марта.
– Темно, – пожал он плечами, прошел вдоль стены, поднялся на крыльцо. Двери тоже были крест-накрест заколочены досками. Матвей только взялся за одну, чтобы оторвать, как под ногами раздался треск, и его правая нога провалилась.
Марта вскрикнула.
– Здесь дерни посильнее, и придавит крышей. – Он с опаской посмотрел наверх. Сколоченный из досок навес почернел и наполовину осыпался.
– Пойдем отсюда! – заволновалась Марта. – Посмотри, тут и так все на честном слове держится. Обрушится на тебя стена, что я тогда делать буду?
– Пошли, – согласился он.
На тайгу уже опустились вечерние сумерки, когда они наконец подъехали к деревне. С десяток домов были рассыпаны по склону невысокой горы, из-за чего можно было видеть, что творится во дворах и в огородах. Эта деревенька была хоть и в разы меньше тех, которые они проезжали, но разительно отличалась от них. Черные заплатки свежевспаханной земли, добротные хозяйственные постройки, крашенные в веселые цвета ставни и наличники, курившаяся дымком летняя кухня и бродившая за околицей скотина – все указывало на то, что жизнь здесь бьет ключом. Не было ни унылости, ни запустения. Во дворе одного из домов Матвей увидел и «КамАЗ» Леонтия. Рядом, под сколоченным из досок навесом, стояла уже знакомая ему «Нива» Хвастуна. Вместо лобового стекла – придавленный досками полиэтилен.
