Михаил Серегин - Дада
Свет потух. Взглянув на крохотный светодиод, вмонтированный в настенные часы, Сергей увидел прерывистое мигание. Со времени первого вторжения прошел целый год. За это время он успел модернизировать возможный вариант спасения: узким тоннелем соединил яму с подвалом. Теперь, спустившись в обитый досками хозблок, он отодвинул деревянный щит вместе с частью стены и попал в тоннель. Ему пришлось пахать почти две недели для того, чтобы сделать все как надо, но если ты убиваешь кого-то, почему не предположить, что рано или поздно захотят убить и тебя?
Ушел он от них, отсиделся, затаился, не рискуя вылезать в огород. Топтались они минут двадцать. И ничего.
Только глубокой ночью киллер решил высунуть нос. Он хотел потихоньку вылезти из укрытия и не возвращаться обратно в дом.
Осторожно поднимая крышку, он слушал. Луна светила безобразно ярко. По его прикидкам, Хорин мог оставить в доме и на участке четверых. Богатый хрыч. Надо было так выбираться из ямы, чтобы с трех метров невозможно было заметить движения. Люк с дерном был очень тяжелый. Когда рука от колоссальной, почти статической нагрузки начинала дрожать, качок менял руки и продолжал медленно отжимать от себя один край. Наконец щель стала достаточной для того, чтобы он мог выбраться. Предусмотрительность – великая вещь. Не положи он в яму нож, «беретту» и две тысячи «зелени», быть бы ему сейчас в трусах, рубашке и только с одним пистолетом, а так у него их целых два.
У него в яме было время поразмышлять над тем, кто его сдал. Никитин? Саня? Дада? Наивно полагать, что при прямом вопросе кто-то сознается. «Придется убирать всех. Жалко девчонку, дура она малолетняя. Но оставить ее в живых значит сделать стукачество нормой жизни, а этого допустить нельзя. Да и старика забывать не надо, он ведь первый начал. Я же ему пока ничего плохого практически не делал. Ну грозился – с кем не бывает».
* * *Никитина вели по дому под конвоем. Он видел, что на всех этажах стоят вооруженные люди, и думал о том же, что и киллер:
«Как узнал старик о покушении? Саня? Сергей? Козлы, не могут держать язык за зубами. Поди, бреханули кому-нибудь – и вот результат».
– Проходи, садись, – пригласил Хорин вассала. – Как доехал?
– Ничего, – вялость в движениях Никитина бросалась в глаза.
«Обоссался, наверное», – мелькнуло у старика.
– Я здесь подготовил нам материал, хватит на всю ночь, – два увесистых тома были изъяты из рабочего стола. – Здесь все. Имена, адреса, доходы официальные и реальные. Сколько у кого безболезненно можно просить. Советую начать с этой папки, – Вячеслав Вениаминович протянул гостю более увесистую.
– Дарья, если тебе не интересно, ты можешь отправляться спать.
Она согласилась. Не сидеть же с мужиками в сигарном дыму.
Хорин встал и открыл дверь, которая, как предполагала девушка, вела в туалет. На самом деле за ней оказалась небольшая комнатка с кроватью, а уже из нее можно было попасть в санузел.
Забравшись под одеяло, она попыталась уснуть, но не смогла. Мысли о маме не давали ей покоя. «Она там наверняка с ума сходит, а я здесь в какой-то норе. Время подходит к двум ночи, может и в милицию позвонить. Или до утра подождет?» Не выдержав, Дарья появилась в кабинете.
– У меня мама дома одна. Как бы она в милицию не позвонила.
– Извини, – твердо заявил Хорин, – я не могу тебя отпустить. Ты знаешь хоть один телефон, по которому можно передать, что ты жива и здорова?
– Можно попросить соседей…
Старик кивнул на аппарат.
– Звони и перестань дергаться. У нас очень важная процедура.
* * *«Неужели в этом городе у всех машины с сигнализацией?»
Выпив бутылку пива, Воробок в двенадцатом часу ночи решил обзавестись авто.
Он, будучи соображалистым, не трогал дорогие модели и покушался только на чермет. Но и побитый «Москвич-2141», и старушка «Волга» оказались под электроникой. Пришлось быстренько делать ноги и искать еще варианты.
Удача улыбнулась ему как в сказке – после третьей попытки. «Таврия» оказалась просто брошенной у подъезда. Ну как не подобрать бесхозное имущество.
Он взял ее меньше чем за минуту. Пришлось немного пошуметь, добираясь до замка зажигания, но это мелочи. Люди очень любят спать. В том числе и хозяева машин.
Теперь он был на колесах и мог спокойно пасти мирно спящего господина, проживающего в элитном доме.
* * *Тоненькая веточка мешала выползти без шума. Надо было умудриться вылезти и не задеть ее. Хруст может привлечь предполагаемого стрелка, оставленного на всякий случай.
Киллер, придерживая одной рукой щит, второй взял прутик и отодвинул его в сторону. Теперь путь свободен. Пощупав травку, он больше не нашел подвоха и стал потихоньку выползать из своего укрытия. Очень хотелось попыхтеть, но такое проявление физической активности не приветствовалось инстинктом самосохранения.
Он морщился при каждом издаваемом шорохе и клял себя за нерасторопность.
Над самым ухом неожиданно послышался хруст пружины.
– Подымайся, воитель, медленно.
Он стоял на четвереньках и смотрел лицом в землю. Оба пистолета и нож лежали на земле прямо под ним и, очень может быть, не были видны тому типу, который решил его захомутать.
Если его не убили, то, вероятно, поведут на свидание со стариком. «Во время встречи он сообщит мне, что недоволен моим поведением, и лично выстрелит в голову, на этом житье-бытье закончится».
Сейчас придется медленно вставать.
– Пошевеливайся, говорю.
О! Ствол уперся в затылок.
– Мужики, я подловил его, идите сюда!
Не надо обладать острым слухом, чтобы понять, куда кричит человек: тебе в ухо или в сторону. Если в сторону, то тебя он не видит.
Сергей не стал хватать огнестрельное оружие, слишком уж шумное и сложное. Ножом проще. Он убрал голову из-под ствола, одновременно схватил правой рукой лежащий под ним нож, резко развернулся, захватил ткань рубашки противника левой рукой и рывком притянул жертву к земле, втыкая лезвие в горло. Все произошло за четверть секунды. Осталось только подхватить падающее тело и прикрыть хрипящую глотку.
– Эй, ты где?! – из дома выбежал человек с автоматом Калашникова.
«Какой придурок. Даже пригнуться не хочет. Можно снять, тогда в доме останется как минимум еще один. "Мужики" – число множественное. Вон как стволом водит, нервничает. Когда нервишки дергаются и внимание вздрючено неизвестностью сложившейся ситуации, привлечь человека может все, что угодно. Например, шорох…»
Он кинул камень в противоположную от себя сторону. Придурок тут же выпустил очередь, провозглашая на весь белый свет, что тут нечисто.
Может, он и не хотел шуметь, но что поделаешь, из автомата стреляет, падла.
Он завалил его с двух выстрелов, но похвалить себя так и не успел: из окна дома по нему выпустили очередь. Удар отбросил его назад. Пуля прошла навылет сквозь плечо и, похоже, оторвала часть лопатки. Если бы он не пил накануне, то болевой шок вырубил бы его, а так он все чувствовал, вкушал все прелести.
Надо отдать должное ублюдкам: шевелились они быстро. Рана не позволяла ему больше действовать. Он орал от боли, и плевать ему было на весь белый свет. Его быстренько подняли и отвели к подъехавшему микроавтобусу.
На долгую жизнь он уже не надеялся.
* * *Коля ввел Сергея в кабинет. Раненый был уже перебинтован и даже умыт.
Взглянув на задержанного, Хорин улыбнулся.
– Что-то у тебя со здоровьем неважно, Сережа. Порезался ты очень сильно, как я посмотрю.
Пленный был бледен от большой потери крови, но уже не стонал, благодаря введенным обезболивающим.
Никитин смотрел на Серегу во все глаза. Он хотел поймать его взгляд и хоть как-то намекнуть, чтобы тот молчал.
«Вот они сидят, смотрят на меня. Хозяева жизни. В их руках я – расходный материал. Только как не хочется умирать, на худой конец, надо забрать с собой побольше паскудников».
– Дарья, иди сюда, – позвал старик.
Она вышла из спальни, вся бледная, напряженная.
– Привет, Дада, – Серега смотрел на нее стеклянными равнодушными глазами наркомана, доза морфина для того, чтобы он продержался немного на ногах, была отпущена, видимо, двойная.
Она ничего не ответила и обратилась к Хорину:
– Можно я уйду? – Останься, – попросил он. – Я собираюсь продемонстрировать тебе, с какими людьми мне приходится работать. Может, тебе все эти разговоры и не доставят удовольствия, но рано или поздно надо начинать узнавать жизнь со всех сторон. Дарья села на свободный стул.
– Вопрос номер один, дамы и господа, который я хотел бы затронуть, посвящен организации покушения на мою персону. Хотелось бы узнать, господин Никитин, исходил ли приказ о моем уничтожении от вас, или же это инициатива вот того окровавленного гражданина?
Евгений Викторович уже давно оторвался от чтения действительно любопытных документов и таращил глаза то на Сергея, то на Дарью, то на старика.
