Андрей Воронин - Инкассатор: Страшный рассказ
— Вероника? — переспросила старуха, и Юрий снова подумал, как это смешно звучит: «Вероника Воронихина». Немудрено, что она предпочитает называться Никой. Небось, в школе «Воронихой Вероникиной» дразнили… — Ну, допустим, здесь, — продолжала старуха. — А вам она зачем?
— Поблагодарить, — сказал Юрий, разворачиваясь таким образом, чтобы старуха могла видеть букет, который он держал поперек груди, как автомат на плацу. — Понимаете, я там, у них, лежал, так вот Вероника лучше всех за мной ухаживала. И вообще, знаете, как-то в душу запала. Приветливая такая, красивая, только грустная немного… А меня выписали не в ее дежурство, я даже попрощаться не успел…
Он ступал по очень тонкому льду, на ходу сочиняя эту несуразную басню. Ника была операционной хирургической сестрой, и, если соседка об этом знала, беседу можно было считать законченной. Но все обошлось. Старуха невнимательно посмотрела на букет, а потом перевела взгляд на лицо Юрия и долго изучала бледнеющие синяки, оставленные ему на память бойцами славного Московского ОМОНа. Очевидно, разбитая физиономия в сочетании с пышным букетом убедила суровую бабусю в том, что Юрий не лжет; вообще, Юрий уже не раз замечал, что его внешность почему-то производит самое благоприятное впечатление именно на старух, и в случае необходимости — вот как сейчас, например, — беззастенчиво этим пользовался.
— Вы не знаете, дома она? — заискивающим тоном продолжал он. — Звоню-звоню, а там только радио бормочет…
— Не знаю, — ответила старуха. Служебно-розыскной огонек в ее выцветших глазках потух, сменившись обычным любопытством. — Я-то ее уже пару недель в глаза не видала.
— Пару недель? — неискренне изумился Юрий, отлично осведомленный о причинах отсутствия Ники, которая все это время жила у него. — Так, может, она переехала?
— Это вряд ли, — авторитетно заявила старуха. — Я бы знала. А что мы с ней не встречаемся, так у нее работа такая — уходит рано, приходит поздно, дежурит сутками…
— Да, — сочувственно сказал Юрий, — работа у нее тяжелая. Мужу не позавидуешь.
— Да какой там муж, — отмахнулась старуха. Она выпустила наконец дверную ручку и приняла более свободную позу, явно настраиваясь на продолжительную беседу. — Незамужняя она.
— А кавалер? — забросил удочку Юрий.
Старуха пожала плечами.
— А кто ее знает? Скрытная она. Тихая. Домой никого не приводила, это факт. А ты что же, просто интересуешься или как?
— Или как, — со смущенной улыбкой ответил Юрий.
Старуха окинула его откровенно оценивающим взглядом. Похоже, результаты осмотра ее удовлетворили. Одобрительно кивнув, она заявила:
— Ну и правильно. Давно пора. Такая невеста пропадает!
— Так уж и пропадает, — игриво усомнился Юрий. — Знаете, вы меня прямо-таки приободрили. А то лежишь в койке, с головы до ног в гипсе, смотришь и думаешь: ах, какая девушка! Не может быть, чтобы у нее не было серьезного друга.
— Смелее надо быть, молодой человек, — строго заявила старуха. — А то, пока вы стесняетесь, все хорошие девушки состарятся. И вообще, по вашему виду не скажешь, что вы из стеснительных. Только не говорите, что разбили лицо, ударившись о дверь.
— Ну, за кого вы меня принимаете! — обиделся Юрий. — Какая может быть дверь? Я просто оступился на лестнице.
Старуха растянула морщинистое лицо в подобии тонкой ироничной улыбки, выставив напоказ вставные челюсти.
— Вам, конечно, виднее, — сказала она.
— Ей-богу, споткнулся, — прижав к груди свободную руку, горячо произнес Юрий. При этом он отметил про себя, что старуха обращается к нему то на «ты», то на «вы», из чего следовало, что она еще не сделала окончательного вывода относительно его персоны и не знает, стоит ли ему доверять. — Такая нелепость! Все ступеньки пересчитал. До сих пор, как вспомню, в дрожь бросает. Шел себе, знаете ли, никого не трогал… Так, говорите, вы ее давненько не встречали?
— Две недели, — повторила старуха.
Она явно не собиралась уходить к себе, и Юрий понял, что уйти придется ему. Он бросил быстрый косой взгляд на дверной замок. Замок был простенький — из тех, что открываются дамской шпилькой, — да и дверь выглядела достаточно хлипкой. Имея при себе обыкновенную стамеску, не говоря уже об автомобильной монтировке, эту дверь ничего не стоило отжать…
«Стоп, — спохватился Юрий, вежливо улыбаясь старухе, — стоп-стоп-стоп! О чем это я? Для чего это надо — отжимать дверь? Хорош же я буду, если меня застукают при попытке вломиться в чужую квартиру! А еще смешнее получится, если я туда вломлюсь посреди ночи и столкнусь на пороге спальни с заспанной и перепуганной до смерти Никой… Вот это будет зрелище!»
Продолжая улыбаться и чувствуя, как от фальшивой улыбки у него сводит скулы, Юрий еще раз позвонил в дверь, послушал доносившееся из квартиры бормотание радиоточки и сокрушенно вздохнул.
— Видимо, ее все-таки нет дома, — сказал он.
Судя по всему, это было правдой; более того, что бы ни говорила старуха, Юрий не сомневался, что уж кто-кто, а она наверняка заметила бы Нику, если бы та вернулась домой. Конечно, как говорится, и на старуху бывает проруха, но здесь, кажется, был не тот случай: изнывающая от безделья пенсионерка наверняка вела строгий учет всех, кто появлялся на лестничной площадке. Очевидно, это благодаря ей лифт сверкал такой первозданной чистотой.
Филатов подумал, что, раз Ника не появлялась дома, она могла вернуться на работу, и чуть было не спросил у разговорчивой бабуси, в какой именно больнице работает ее исчезнувшая соседка. Он даже рот открыл, чтобы задать этот вопрос, но вовремя спохватился и поспешно его захлопнул. «Идиот! — мысленно завопил он, покрываясь холодным потом из-за чуть было не допущенного прокола. — Ты что, не помнишь, из какой больницы выписался пару часов назад?! Давно в кутузке не сидел, сыщик доморощенный?»
Ему тут же пришло в голову, что, сочинив столь неуклюжую легенду, он здорово напортил себе в поисках. Вот уже и не спросишь, где работает Ника… Черт дернул эту бабку высунуться! Сидела бы себе дома, носки внукам вязала…
— Что ж, спасибо, — сказал он, выдавливая из себя очередную улыбку. — Как говорится, на нет и суда нет. Пойду, пожалуй. Вот, возьмите, это вам.
С этими словами Юрий протянул бабусе букет.
— Ой, да что вы! — засмущалась та, хватая тем не менее букет обеими руками. — Зачем вы это? Не нужно!
— Да как же не нужно? — возмутился Юрий, предотвращая ее притворную попытку вернуть цветы. — Мы с вами так мило поболтали… Будь я лет на десять постарше, букетом дело не ограничилось бы. Я бы, наверное, вместе с букетом предложил вам руку и сердце.
Старуха кокетливо хихикнула, прикрывшись букетом, как веером.
— Так уж и десять! — проворковала она, поглядывая на Юрия поверх цветов. — Сказали бы лучше — тридцать…
— Не может быть! — изумился Юрий. — Вы меня разыгрываете. Вы так молодо выглядите… От кавалеров, наверное, отбоя нет. Или вы замужем?
— Я вдова, — чопорно сообщила старуха и кокетливо стрельнула в Юрия густо подведенными глазами, поблескивавшими из глубины иссеченных глубокими морщинами кожаных складок.
— Вот видите, — сказал Юрий. Теперь он стоял к старухе вполоборота, одним глазом внимательно изучая дверь. То, что он видел, ему очень не нравилось. — Право же, мне есть над чем подумать…
— Подумать всегда есть над чем, — заявила бабуся, но Юрий ее не услышал, поглощенный разглядыванием двери — то есть не двери как таковой, а зазора между дверным полотном и косяком.
Зазор был приличный, едва ли не сантиметровой ширины, и Юрий отлично видел в районе замка металлическое поблескивание пружинной защелки.
— Молодой человек, — окликнула его старуха. — Что с вами?
— Простите, — сказал Юрий, встрепенувшись, — задумался.
— Не о времени нашей свадьбы, надеюсь?
«Черт меня за язык тянул», — подумал Филатов, любезно улыбаясь.
— Как знать, — произнес он вслух, прикидывая, как бы ему половчее закончить грозивший затянуться разговор.
В это время за спиной у старухи, в глубине ее квартиры, послышалась бодрая музыка, означавшая начало какого-то телевизионного сериала. Бабуся явно забеспокоилась — очевидно, не хотела пропускать очередную серию. Юрий понял, что нужно ловить момент.
— Что ж, благодарю вас, — сказал он. — Если увидите Веронику, передайте ей, пожалуйста… Впрочем, ничего не надо передавать. Надеюсь, я ее скоро увижу и скажу все сам. До свидания.
— Всего наилучшего, — сказала старуха, отступила в глубину прихожей и закрыла за собой дверь.
Юрий услышал, как дважды щелкнул замок, но у него было подозрение, что старуха подглядывает за ним в глазок, проверяя, ушел ли он. Поэтому он демонстративно вздохнул, покачал головой и, твердо ступая по керамическим плиткам, покинул коридор. Вызвав лифт, Юрий просунул в открывшиеся двери руку, нажал кнопку первого этажа и сразу же отступил в сторону. Дверные створки с шумом сомкнулись, электромотор взвыл, и кабина, погромыхивая, пошла вниз.
