Андрей Негривода - Разведывательно-диверсионная группа. «Кабарда»
Нет, Каха Каджая никогда не был суеверным, но… Он свято чтил и уважал те негласные законы, которые были приняты в разведке…
Говорить вслух о том, что твое задание закончено и у тебя все получилось, можно лишь после доклада командиру! Для разведчика задание заканчивается только тогда, когда он свои знания или полученную информацию свалил на плечи своего командира!.. И ни секундой раньше!..
…Все получилось именно так, как и предложил Кабарда своим капитанам. И в штабе «янгикалинцев» с решением об этом разведрейде задерживаться не стали – время поджимало, а другого, более разумного плана, чем этот, не было…
Два БТРа и две бээмпэшки вышли из Янги-Кала 12 марта в 16.00 и вернулись обратно в гарнизон через три часа, проведя спектакли «показательной зачистки» кишлака Джабарши и проверки едва заметной тропинки, ведущей к плесам…
О том, что куда-то подевались около сорока человек из бронегруппы «Летучего Голландца», даже в гарнизоне никто не догадался! Ничего не заметили и афганские наблюдатели… А таковые, как оказалось на поверку, были!..
По крайней мере один, который сидел в самом крайнем дувале, в кишлаке… Кызылбулак!!!
Кабарда и здесь оказался прав! Правда, на эту небольшую ночную «пробежку» по местным горам капитан Мальчев Кабарду не отпустил – в рейд за «языком» пошло разведотделение во главе со своим «комодом», сержантом, повоевавшим в Афгане уже год. И не потому не отпустил, что не доверял, а потому, что он ему нужен был здесь, на плесе Пянджа, чтобы как можно качественнее организовать засаду. Имея в виду еще и прапорщика Шенгелия, капитан прямо так и сказал: «Две головы хорошо, а три лучше! Мы теперь как Змей Горыныч! И думать будем всеми тремя головами, все вместе!..»
Разведотделение вернулось через несколько часов. Они приволокли с собой не только американскую мощную спутниковую(!) радиостанцию и прекрасный, американский же, электронный двадцатипятикратный бинокль с инфракрасной подсветкой ночного видения, но и… самого наблюдателя!..
Мальчев поговорил сначала с сержантом, и тот рассказал капитану, что взять этого придурка-фанатика, которому от роду было едва ли восемнадцать лет, особенного труда не составило. Тот беспрерывно пялился на противоположный берег, сидя рядом со своей радиостанцией на плоской крыше какой-то хибары, стоявшей на самом краю кишлака, и не замечал, что творится вокруг него. А когда его уже «спеленали», то даже не пытался кричать, а только шипел, как потревоженная гюрза, и насылал на головы русских «шурави» проклятия…
– Значит, он там был один… Если даже не пытался позвать на помощь, то вокруг больше никого не было…
– Вот и мы так решили…
– В бинокль смотрел?
– Смотрел… Против такой оптики, да со связью… У наших в Московском нет вообще никаких шансов… Все как на ладони…
– Ясно… Сатаров!
– Я!
– Разговаривал с ним?
– А он, ишак вонючий, вообще ничего, кроме проклятий, говорить не хочет! Падаль!
– Плохо… Нам надо узнать систему связи, иначе мы можем крупно здесь погореть…
– Да как узнаешь-то, товарищ капитан! На куски резать? Так для него это только за счастье! Он еще и спасибо скажет!..
– А мы другой способ придумаем… – улыбнулся зловеще и даже как-то хищно капитан Мальчев. – Кабарда!
– Я здесь!
– Бери этого, бля… И башкой в воду!..
На это Каха только улыбнулся:
– Щас! Сделаем! Запоет, как соловей!..
…Мальчев решил воспользоваться довольно изощренным, почти иезуитским приемом, для того чтобы плененный «язычок» на этом, самом первом, «экспресс-допросе» больше не «качал права», а был насмерть напуганным и покладистым…
…Вот как заставить моджахеда-фанатика добровольно раскрыть рот и дать полезную информацию, если для него умереть «от стали» в бою высшее благо, потому что тогда он сразу же, «напрямую», попадает в «воинство Аллаха»? Да ты его хоть на куски режь, а он будет только молчать и улыбаться! Да еще и насмехаться над твоим бессилием – «гяуру никогда не сломить воли правоверного!»… Только фигня все это! Для того чтобы пленный «язык» запел, словно соловей в лунную летнюю ночь, просто нужно знать их традиции, немного Коран и законы шариата… И он расколется перед тобой пополам, как гнилой орех.
Конечно, «особисты-контразведчики» в больших гарнизонах не могли пользоваться такими методами, потому что на допросах пленных, как правило, присутствовали представители Царандоя или ХАДа, а они, понятное дело, тоже местные афганцы и тоже мусульмане… Там хоть как-то придерживались прав человека… Но «в поле»… Порой рейдовые разведгруппы за пять минут «общения» добывали больше информации, чем в штабах за долгие недели!..
А просто все!.. Коран говорит, что моджахед, умерший как воин, от пули или кинжала, то бишь «от стали», беспрепятственно попадает в небесное воинство Аллаха. Это почетная смерть… Потому что душа правоверного уходит к Аллаху через голову, то бишь через горло и рот…
Но!..
При этом есть и позорная для любого моджахеда смерть, когда его душа, ну, в смысле, вояки этого, выходит через задницу… Если моджахед утонул, или же, к примеру, его повесили, или просто сломали шею… Тогда его горло не свободно! Вот душа его и уходит ко Всевышнему через «запасной ход»… Вся измазавшись в говне!.. Грязная она тогда, и к Аллаху ее не допускают! Никогда!.. И мечется несчастная душа убиенного «духа» в потемках, не попадая в райские сады…
Западло им вот так вот умирать! Все что хочешь отдаст «душара» за достойную для правоверного мусульманского воина смерть… Или расскажет… Обязательно расскажет! Не сомневайтесь – проверено не единожды и на «самых стойких»!..
…Прошло пять минут, и Кабарда приволок к капитану мокрого по пояс и с выпученными от страха глазами «стойкого» воина ислама…
– Ну что?
– Он с такой скоростью, наверное, никогда в своей сраной жизни не говорил! – улыбнулся Каха. – Словами аж захлебывается!
Капитан посмотрел на хмурого ефрейтора Сатарова и мысленно улыбнулся… «Дух», конечно, «духом», но для узбека Нургали он, каким бы врагом ни был, все равно оставался единоверцем… А для мусульманина эти узы святы…
– Что он успел рассказать, ефрейтор?
– Караван пойдет завтра ночью… – проговорил угрюмо Сатаров. – Около 22.00 с той стороны должны подать сигнал, что готовы к встрече, а этот придурок этот сигнал должен подтвердить, мол, на границе все спокойно… И перенаправить его к караванщику, давая разрешение на переход, но уже на другой частоте…
– Что за сигнал, выяснил?
– Да самый обычный, тоновый сигнал, товарищ капитан! – Ефрейтор начал понемногу отходить от своего шока. – «Четыре коротких тона» с той стороны, а этот должен ответить «двумя длинными»… Потом то же самое и с караванщиком…
– Не понял? – подался вперед Мальчев. – Так они что, даже разговаривать между собой не будут?
– Они боятся перехвата сеанса связи…
– Какой перехват, если у него спутниковая станция?
– Это у него спутниковая… Потому что он боец отряда Инженера Башира, а у караванщика и у встречающих радиостанции обычные, армейские, которые пеленгуются «на раз»!.. Он должен был выйти в эфир только в случае опасности! Схема, надо понимать, уже давно отработана – если наблюдатель молчит, значит, все спокойно…
– Ясно… Во сколько пойдет караван и когда его ждать здесь?
– Он сказал, что караван должен выйти из Джабарши тогда, когда два отряда Инженера Башира нападут на Ходжи-Хафиз и на Янги-Кала… Это от него не зависит, но примерно… Нападение планируется в 22.00…
Капитан посмотрел на Кабарду:
– Пусть Заливахин готовит связь с Ратенко, сержант… Нам, кажется, уже есть что докладывать… – И опять посмотрел на «языка» и на Сатарова: – Что еще, Нургали?
– Караван большой… Они должны в этот раз переправить около полутоны переработанного героина…
– Ни хрена себе! – ругнулся Кабарда. – Это же миллионы американских тугриков!
– …Ни ослов, ни мулов не будет. Двадцать носильщиков, это, как правило, простые дехкане, с двадцатипятикилограммовыми мешками, приспособленными в виде рюкзаков… И человек тридцать охраны – отъявленные головорезы Башира…
– Умно… Видать, не в первый раз… – проговорил задумчиво капитан. – А на той стороне?
– На той стороне, в ста метрах от брода, «перевозчиков» будет ждать тентованная «шишига»… – Ефрейтор перевел дух и продолжил: – Здесь, на плесе, караван должен появиться к часу ночи, у брода после преодоления всех проток часа через полтора, и сразу же – через Пяндж…
– У них что, есть какой-то график?
– «Шишига» уйдет не позже 3 часов ночи и никого ждать не будет…
– Это почему? Здесь же «товара» на грузовик денег!
– К утру они должны быть в Кулябе, а до него ехать через перевал по серпантину, да еще и ночью, часа три, не меньше… Это он так сказал… В сам Куляб «шишига» должна прийти еще до рассвета, то есть до 6 часов утра…
