Лев Пучков - Подземная тюрьма

Деликатно постучав, я открыл первую дверь слева.

В этом помещении меблировка присутствовала: двухъярусная солдатская кровать, два табурета и… Так, матрац за меблировку сойдет? Если да, то здесь вообще было богато: матрацев аж четыре, причем новенькие, три, свернутые, лежали на втором ярусе кровати, а один расстелен на нижнем.

На матраце сидели двое типов в возрасте до тридцати, вполне мужланского обличья (то есть явно не художники и даже не «тонкие натуры») и оживленно спорили, рассматривая потрепанную карту, развернутую на табурете. Точнее, спорил один: худощавый подвижный брюнет — он азартно тыкал пальцем в карту и, судя по всему, что-то пытался доказать своему собеседнику. Собеседник — монументально спокойный крепыш, не пойми какого окраса (очень короткая стрижка, сразу и не определишь — то ли рыжий, то ли золотой, но, в общем, будем пока что считать его блондином), с ленивой усмешкой качал головой и, судя по всему, верить в доказательства не спешил. Оба были одеты в потертый камуфляж — но разных марок, и неодинаковые же «берцы» не первой свежести. То есть можно было сделать вывод, что экипировались эти люди на разных складах и, вполне возможно, служили в разных подразделениях. А то, что служили, — это даже к гадалке не ходи, за год я научился нашего брата вояку за версту распознавать.

Да, вот еще что: под правым глазом у брюнета сиял свежайший синяк. Но не во всю щеку, с типичной тотальной припухлостью, а такой аккуратный, или даже элегантный, если такое определение применительно к синякам. Сразу было понятно, что сделал это мастер по точечной постановке фингалов, этакий гематомо-снайпер.

На мое появление мужланы отреагировали по-разному. Крепыш посмотрел на меня с бесстрастным вниманием, как бы оценивая, опасен я или нет, а шустрый брюнет, целиком сосредоточеный на попытке взять собеседника под контроль, сначала закончил свою тираду, затем перевел взгляд на меня и досадливо поморщился.

«Вот ведь некстати!» — читалось в его взгляде.

— Ну, и чего мы хотим? — недружелюбно спросил шустрый.

— Добрый день, — вежливо поздоровался я. — Могу я задать вопрос?

— Стольник, — не моргнув глазом, выдал шустрый.

— Эээ… Простите?

— Не прощу, — непримиримо буркнул шустрый. — Нужна инфо — гони деньгу. Или вали отсюда.

— «Стольник» — это, я так понял, сто? Сто чего?

— Сто еврейский рублей, — охотно пояснил шустрый.

— Шекелей, что ли?! — удивился я.

— Евро, балбес! — шустрый фыркнул и укоризненно покачал головой: вот ведь тугодумов-то развелось… — Евро — от слова «еврей», зря, что ли, их в народе «евриками» называют?

— За один вопрос — сто евро?!

— А ты как думал? Инфо нынче на вес золота. Ну что, так и будем стоять, людей задерживать?

— Я, пожалуй, пойду. — Я развернулся и хотел было покинуть помещение. — Извините, за беспокойство…

— Стой, — негромко сказал крепыш. — Товарищ шутит. Спрашивай.

— Я ищу… — тут я достал бумажку и посмотрел название… — …базу Федеральной Службы по надзору за ВГО, которая должна находиться по адресу: Буровая, двадцать девять.

— Пошли. — Шустрый с готовностью подскочил с кровати и, ухватив меня под локоть, повлек вон из помещения.

Это было грубовато, как-то запанибрата, и вообще, похоже на тривиальное выдворение, но я не стал противиться: товарищ проявил такое неожиданное участие, что с ходу вставать в позу было неудобно.

Пока мы перемещались, я имел возможность оценить шустрого камрада, что называется, в полный рост, и эта оценка меня немного позабавила. Помнится, в детстве я играл в мегаигруньку «Дьяболо-2», и в ней были такие замечательные монстрики — бесы и бесенята, шустрые, подвижные, потешно подпрыгивающие при ходьбе и издающие уморительные возгласы. Так вот, этот камрад живо напомнил мне такого игрового беса: мелкий, шустрый, бежит чуть ли ни вприпрыжку и бормочет под нос: «Пошли, пошли, сейчас увидишь…». Ну просто очень много общего! Только, пожалуй, это был бес-босс, начальник уровня: чувствовалась в нем какая-то странная скрытая сила, природа которой была пока мне неизвестна.

Мы зашли за угол. К торцу здания была приставлена деревянная лестница, ведущая на чердак, распахнутый настежь, — судя по свежим грязным следам на перекладинах, кто-то совсем недавно туда залазил.

— Вперед, — скомандовал шустрый.

— Думаете…

— Давай-давай, не стесняйся!

Я пожал плечами и полез, стараясь не задевать брючинами за грязные перекладины. Напомню, на мне сегодня — парадный костюм.

На чердаке было пусто, в шифере зияли дыры, а местами — буквально дырищи.

— И что дальше?

— Там дырка справа, здоровая такая.

— Вижу.

— Двигай к ней.

— Зачем?

— Тебе нужен обзор. Давай — на крышу.

— А может…

— Давай-давай! Зря, что ли, залез туда?

— Хорошо.

Я вылез через дыру на крышу, осторожно балансируя, вскарабкался на конек и, кое-как утвердившись, осмотрелся.

— Так, и что дальше?

— Смотри строго на север.

Слава богу, с топографией у меня полный порядок: по сторонам света я ориентируюсь почти мгновенно. Специальность у меня такая, знаете ли, да и туризм, опять же, способствует…

— Смотрю.

— Внимательно смотри!

— Да-да, я — внимательно… И что?

— Теперь смотри строго на юг.

Я осторожно развернулся на сто восемьдесят и стал смотреть куда было указано. При этом я мимоходом отметил, что крепыш тоже вышел из здания и с интересом наблюдает за моими таинственными телодвижениями.

— Посмотрел? — продолжал руководить «визировкой» шустрый.

— Так точно.

— Теперь смотри строго на восток.

Я повернулся на восток и не без радостного предвкушения подумал, что это, по всей видимости, какая-то хитрая шарада! То есть «сталинка», на которой я балансирую, подобно кречету на заборе, — это маскировка, а собственно База где-то рядом, да так ловко спрятана, что без вот такой прикладной триангуляции ее ни за что не обнаружить.

— Ну?

— Да, есть «на восток»!

— А теперь поворачивайся строго на запад.

Мне пришлось опять разворачиваться на сто восемьдесят, балансируя на коньке. В этот раз все пошло не так гладко: я оскользнулся, упал на колени, и только благодаря природной ловкости с трудом удержался на коньке. При этом я вымазал брюки, расцарапал руку и, вообще, в процессе этого небезопасного занятия вдруг заметил, что крепыш наблюдает за мной не просто так — с праздным интересом, а откровенно ухмыляется. Или даже так: глумливо ухмыляется.

И тут до меня дошло.

— Вы что… Вы издеваетесь надо мной?!

— Да ни грамма, — совершенно серьезно заявил шустрый. — Ты внимательно посмотрел на все четыре стороны. Ты увидел, что в радиусе как минимум километра здесь больше нет ни одного здания. Кроме этого.

— Ты на месте, — подтвердил крепыш, сунув ладони под мышки и направляясь за угол. — Это Буровая, 29.

— А теперь сползай и заходи в дом, пообщаемся, — дружелюбно улыбнулся шустрый, устремляясь вслед за крепышом. — Да смотри, не свались ненароком. А то еще костюмчик замараешь. Хе-хе…

Я слез с крыши, чувствуя себя последним идиотом. Сразу в дом не пошел, с минуту стоял на крылечке, стравливая пар и размышляя.

Думаю, вам понятно: мне все это не понравилось.

Дом. Компания. Отношение ко мне. Очень не понравилось.

Нет, я отнюдь не ханжа и не против шуток или даже дружеских розыгрышей, но… Мы ведь друг друга совсем не знаем! Это что же получается, вот эти злые обалдуи — мои новые коллеги?!

Тяжко вздохнув, я переборол себя и вернулся в комнату. Зря, что ли, — потратил столько времени? Раз уж приперся, надо во всем до конца разобраться.

— Спасибо за урок, впредь буду осмотрительнее, — пробурчал я. — Просто как-то в голову не пришло, что в таком гадюшнике может размещаться целая Федеральная служба.

— Федеральная служба? — переспросил шустрый.

— Ну да. Это ведь Федеральная служба по надзору за ВГО?

— Нет, это всего лишь «Бункер», — пояснил крепыш. — Службы пока нет. То есть она там где-то формируется, в недрах. А «Бункер» — да, это будет здесь.

— «Бункер»?!

— А ты, вообще, кто такой? — деловито уточнил шустрый.

Здорово, да? Сначала загоним человека на крышу, а потом спросим, по какому вопросу он сюда забрел.

— Лейтенант Дорохов, Александр Иванович, войска связи, — потерянно пробормотал я. — Прибыл к новому месту службы…

— Это хорошо, что прибыл, молодец, — похвалил шустрый. — Специальность?

— Картограф.

— Картограф?! — шустрый скривился так, словно разом тяпнул полстакана уксусной эссенции.

— Ну да, картограф. А что такого…

— Предписание есть?

— Так точно… — Я достал предписание и протянул его шустрому.

Бегло просмотрев мою бумаженцию, он вернул ее мне и настороженно уточнил: