Евгений Сухов - Ассасин
— Я спускаюсь по горному склону. Оборачиваюсь, мне грозит какая-то опасность.
— Что вы держите в руках?
— У меня в руке кинжал.
— Куда же вы направляетесь?
— Я хочу убежать от опасности. Бегу быстро. Меня преследуют, чтобы убить. Вот я упал и слегка ободрал руки.
— Вы ощущаете страх?
— Скорее — отчаяние, что ничего не могу поделать.
— Куда вы бежите?
— Я бегу в сторону леса, там еще можно скрыться.
— Что на вас надето?
— На мне какая-то странная одежда. Два халата… Нижний — с длинными рукавами, а верхний — без рукавов. Красный пояс, кожаные сапоги. Господи, я вижу, как они спускаются вслед за мной, бегут очень быстро. Старик приказал им догнать меня. Перед ними скачет всадник. Кажется, это женщина!.. Что они делают! — воскликнул Анисимов в отчаянии. — Этого не может быть! Это она!
— Кто она?
— Это моя девушка! Мне нужно затаиться, может быть, мне удастся спастись.
— Что это за люди? Как они выглядят?
— Это люди Великого магистра, они убивают каждого, на кого он укажет.
— Посмотрите повнимательнее, может, у вас есть возможность уйти незамеченным. Вот вы смотрите направо и видите…
— Справа обрыв! — почти в отчаянии воскликнул Анисимов. — Если я сделаю хотя бы два шага, то непременно сорвусь в пропасть.
— Вы должны быть уверены, что выберетесь из этой ситуации… Посмотрите налево.
— Слева от меня в десяти метрах гладкая отвесная скальная поверхность. Я никуда не сумею быстро забраться, меня сразу же обнаружат.
— Внимательно посмотрите назад. Так, чтобы вас не заметили. Можно ли уйти обратно этой же дорогой?
— Это невозможно! — в отчаянии воскликнул Анисимов. — Здесь небольшой пригорок, чтобы убежать от них, мне нужно будет подняться по нему.
— Какое решение вы принимаете?
— Единственное решение, чтобы выжить, — нужно атаковать немедленно, если я этого не сделаю, то уже через минуту меня заметят, и тогда будет поздно!
— Спрятавшись в траве, вы слегка приподнимаете голову, что вы видите?
— Их восемь человек, они идут по полю и о чем-то разговаривают. Среди них выделяется высокий человек с длинными светлыми кудрявыми волосами. Его волосы перетянуты узкой полоской кожи, чтобы не спадали на глаза и не мешали ему. Я его знаю, его зовут Аскольд, он пришел к нам из Норвегии. Он викинг… Идет немного впереди. Повернувшись к отставшим, он что-то коротко произнес. Остальные весело рассмеялись. Господи! — воскликнул Анисимов, наверняка вспоминая своего языческого бога, выдернутого из подсознания. — Их много! За ними идет целый отряд охотников. Мне не уйти!
Анисимов на какое-то время застыл, видимо, он все глубже погружался в ситуацию. Его сотрясала дрожь. Он был весь там.
— Попытайтесь скрыться, у вас еще есть шанс.
Неожиданно лицо Анисимова болезненно скривилось.
— Что с вами?
— В меня попала стрела. — Некоторое время его лицо оставалось спокойным, все более принимая сосредоточенное выражение. Руки слегка приподнялись, после чего вцепились в подлокотники с новой силой. — Он бежит впереди всех. Я в него попал! Кинжалом прямо в шею! — возликовал Анисимов. — Теперь у меня лук и стрелы, просто так я им не дамся! Вот тебе, получай! Стрела угодила ему в грудь. Он упал!
Анисимов пришел в необычайное возбуждение. Ангелина завороженно наблюдала за ним. Все ее прежние пациенты, входя в гипнотический транс, едва шевелили языком, в то время как Анисимов метался в кресле, размахивал руками, словно и в самом деле вел нешуточное сражение. В какой-то момент Ангелина хотела прикоснуться к его разгоряченному лбу кончиками пальцев, чтобы вывести его из этого состояния, но интуиция подсказывала ей, что этого нельзя делать. Надо довести дело до конца, тогда многое прояснится в настоящем.
— А-а! — неожиданно взвыл Игорь протяжным голосом.
— Что произошло?
— Меня ранило стрелой… в бедро. Мне трудно передвигаться… А-а, теперь они попали мне в руку. — Зубы Анисимова сжались, будто бы он и в самом деле перебарывал невероятную боль.
Ангелина посмотрела на правое предплечье Анисимова и с удивлением обнаружила красное пятно — словно след от ранения. Прежде ей приходилось слышать о подобных вещах, но она никогда не была свидетелем подобного. В организме произошло изменение на клеточном уровне, оставившее красную отметину.
— Вам не стоит сдаваться!
— У меня нет никакого шанса на спасение, — потускневшим голосом ответил Анисимов. — Мне не сделать и шагу. Они не подходят, боятся… Дожидаются, когда из меня вытечет вся кровь. — Лицо его напряглось, на шее узлами проступили вены. — Вот тебе, получай! Жалко, что последняя рана досталась от нее.
Неожиданно его тело обмякло.
— Что с вами произошло?
— Я не мог убить… Это была женщина… Они ушли… Мне холодно. Кажется, я замерзаю.
Мышцы на его лице расслабились, отчего лицо приняло отрешенное выражение. Притронувшись кончиками пальцев ко лбу Анисимова, Ангелина мягко, но твердо произнесла:
— Вам больше не будет сниться этот сон.
Анисимов открыл глаза. Он еще не вернулся из той долины тишины и гипноза, в котором все было гораздо ярче, чем настоящий мир. Казалось, что он продолжает пребывать в запредельно далеком прошлом и не желает мириться с окружающей действительностью. А настоящее между тем неумолимо накатывало шелохнувшейся от ветра занавеской, женщиной, стоящей рядом в белом халате, вторгалось в сознание клаксонами проезжавших по улице автомобилей.
— Как вы себя чувствуете? — спросила Ангелина.
— Теперь прекрасно. Кажется, отлегло. Что это было?
— Вы находились под гипнозом. Сейчас наступит растормаживание.
— Я вспомнил. Вы хотите сказать, что больше мне не приснится такая чушь?
Ангелина улыбнулась:
— Очень надеюсь, что нет.
— У меня какая-то слабость. Я не могу подняться.
— Вам нужно немного посидеть, потом ваш организм активизируется, свыкнется с окружающей обстановкой, и вы придете в норму.
Анисимов приподнял руки:
— А это еще что такое?!
На его запястьях проявились синяки, словно кто-то очень сильно стискивал его руки.
— Это специфические изменения кожи, так бывает. Наверняка в вашем сне вас куда-то тащили, а может быть, держали, вот поэтому у вас и остались следы.
— Кто бы мог подумать, — удивленно протянул Анисимов. — Как настоящие синяки.
— А это и есть настоящие синяки, они останутся и в постгипнотическом периоде.
— У меня отчего-то болит грудь, наверняка ее тоже покалечили. Неужели там должна остаться рана? — с улыбкой спросил он. — Господи ты боже мой! Здесь у меня огромный синяк, — с удивлением разглядывал он подкожные кровоизлияния. — Как будто бы кто-то швырял в меня камни.
— Да не переживайте вы так. Все это пройдет. Это ненадолго.
— Ничего себе, — продолжал изумляться Анисимов, — кто бы мог подумать, что все это так серьезно.
Лицо Ангелины раскраснелось, гибкие тонкие пальцы непроизвольно перебирали отворот халата. Ее тоже поразило произошедшее. Анисимов медленно выходил из заторможенного состояния, наполняя душу новыми ощущениями. Презабавное впечатление. Видно, так чувствует себя дикий зверь, проснувшийся после зимней спячки. Вместе с просыпающимися инстинктами обретается новая жизнь.
Его заторможенность была своеобразным контрастом нервному состоянию Ангелины.
— Может, это прозвучит несколько необычно… Только, пожалуйста, не удивляйтесь тому, что я вам сейчас скажу.
Анисимов пошевелился смелее. Все в порядке. Руки, ноги действуют. Пора бы убираться отсюда. В голове какое-то невероятное просветление, как будто бы и в самом деле из нее выкачали все мысли.
— И не подумаю, — изобразив нечто похожее на улыбку, ответил Анисимов.
— Вы ведь хорошо помните свой сон?
— Разумеется, тем более что я видел его неоднократно, — улыбка стала слегка натянутой. — Но вы меня уверяли, что я навсегда избавился от него.
— Так оно и есть. Но я хотела сказать не об этом. Вы ведь говорили о том, что как бы видели себя со стороны.
— Да, конечно.
— Помните черты своего лица?
— Странный вопрос, я их никогда и не забывал.
— Я говорю о том лице, которое вы видели во сне. Наверняка оно отличалось от вашего нынешнего лица.
Улыбнувшись, Анисимов сказал:
— Если бы я его увидел, то обязательно бы вспомнил.
— А теперь у меня к вам небольшая просьба, пройдемте, пожалуйста, в подвальное помещение.
Опершись о подлокотники, Анисимов поднялся. Его слегка качнуло, но уже следующий шаг был твердым, как и прежде. Руки наливались силой, а ведь какую-то минуту назад он казался самому себе неким обесточенным электроприбором.
Прошли по длинному коридору, по обе стороны которого стояли высокие шкафы с большими дверями. Такие можно встретить в любом научном институте. Каких-то полтора века назад они казались едва ли не шедевром столярного мастерства. И вот теперь, огромные и неповоротливые, как доисторические существа, они занимали значительные площади, но стойко продолжали составлять конкуренцию ультрасовременной мебели.
