Анна Данилова - Черное платье на десерт
Я бы могла еще долго рассуждать на эту тему, и знаю, что все объяснения моей пассивности выглядели бы более чем убедительными, хотя в каждом слове сквозила бы ложь. Все женщины лгут, и лгут очень много. Ни одна из нас еще никогда не раскрылась ни перед кем полностью. Да, безусловно, обстановка располагала к любви, потому что было очень тихо, в доме, кроме нас двоих, никого не было, за окнами шумел сад, от топчана исходил крепкий запах овечьей шерсти, а от мужчины – аромат табака и виноградного вина; а еще он был грубый, но чудесно грубый, как раз такой, чтобы женщина почувствовала себя униженной…
Женщине необходим хотя бы один процент униженности, пусть это будет даже в самом прямом смысле. Как бы то ни было, но Сое оказался прекрасным мужчиной, и я, понимая, что никогда и никто не узнает о том, что произошло здесь, в этом доме, почти сразу же перестала сопротивляться, едва лишь почувствовала его.
Возможно, всему виной было его потрясающее тело… Но все равно: прошла ночь, настало утро, и только к обеду следующего дня мы покинули эту комнату, оставив после себя пустой кувшин с каплей вина и несколько сырных крошек на столе.
А на крыльце, зажмурившись от яркого солнца, я призналась ему, что меня зовут Валентина, что я никогда в жизни не видела Мисропяна, не была в Туапсе и не знаю, о каком товаре идет речь.
* * *Вечером в туапсинскую гостиницу, в которой остановилась Екатерина Смоленская, приехали Павел Баженов из Голубой Дачи и Миша Левин из Мамедовой Щели. Екатерина еще находилась под впечатлением телефонного разговора с Изольдой, рассказавшей ей об исчезновении Валентины и покушении на Варнаву.
Собравшись с мыслями, она сообщила коллегам о том, что в подвале библиотеки были найдены трупы Мисропяна и его охранника, – высказала свои предположения относительно того, что библиотека использовалась директором ювелирного магазина в качестве склада для хранения наркотиков, а также поделилась своими планами в отношении Карины.
– Я считаю, что Карина много знает, и это просто чудо, что она еще жива. Она наркоманка. Родственники Мисропяна увезли ее сына, поэтому она сейчас очень уязвима, и в случае, если у нее под рукой не окажется нужной дозы, она рано или поздно выведет нас на свое окружение, то есть ближайшее окружение убитого мужа. А это – прямой выход на наркоторговцев.
Кроме того, Карина наверняка знает немало интересного о любовницах Мисропяна, в частности, о молодой деловой женщине по имени Лена. Возможно, что ее появление тоже как-то связано с его смертью. Его убили пятого мая, а четвертое он провел в Лазаревском, вполне может быть, что и с Леной… Хотя дома сказал, что поехал к другу за вином. Николай Рябинин, опер из Сочи, с которым мы спускались в подвал и нашли трупы, уверен, что Мисропяна убили не местные. Видимо, у него есть основания так считать. А что у тебя, Паша?
– Убит богатый человек – хозяин кафе «Ветерок» и оптового склада «Парнас». Зарезан. Его нашли в комнате отдыха кафе «Ветерок», там есть такие помещения в большом доме-пристройке почти на берегу, сдаются за приличную плату. Что-то вроде гостиницы для влюбленных. Так вот, Шахназаров был убит в собственной, им же сданной кому-то комнате. Я опрашивал соседей и всех, кто проходил в этот день и в это время мимо, и почти все видели двух лилипуток, двух немолодых блондинок, похожих, как близняшки.
– Очевидно, ты получил все эти ответы на вопрос:
«Не заметили ли вы чего-либо необычного?» – улыбнулась Смоленская. – А лилипутки, конечно, необычные люди., Но я не думаю, что это они зарезали Шахназарова. Он молод? Красив?
– Да. А откуда ты знаешь?
– Мисропян тоже красивый. И охранник тоже. Быть может, я ошибаюсь, но мне кажется, что во всем этом замешана женщина. Возможно, ею пользуются как приманкой… Я вдруг вспомнила про убийство московского бизнесмена Князева. У него в папке с документами нашли фотографию девушки (или, во всяком случае, очень похожей на нее), которая разбилась на Набережной в С. Я понимаю, что мои предположения могут показаться притянутыми за уши, но слишком уж много совпадений за последние пару недель, и все, представьте себе, вертится вокруг одной и той же дамочки. Мне позвонила Изольда Павловна, это моя приятельница, она работает следователем С-ской прокуратуры, и рассказала совершенно невероятную историю о девушке, которую зовут Елена Пунш. Ее племянница влюбилась в одного парня со странным именем Варнава, а тот, оказывается, был влюблен в эту самую Пунш и даже сожительствовал с ней. Но она исчезла, а спустя какое-то время этот самый Варнава оказывается на кладбище и видит там могилу Елены Пунш, причем с фотографией именно той девушки, с которой жил… Так вот, дата смерти на фотографии – пятилетней давности. То есть Пунш умерла в 1994 году. А исчезла она из-под носа Варнавы всего месяц назад и была как две капли воды похожа на девушку, которая разбилась на набережной в С. Ну как вам история?
– История интересная, да только я не улавливаю связи между ней и убийствами на берегу Черного моря, – проворчал уставший Паша и растянулся на свободной кровати. – Мне бы сначала поужинать, а потом уже можно и порассуждать. Если честно, то у меня в голове – полный вакуум. А что у тебя, Миша?
– У меня вообще полные непонятки. Молодая женщина задушена в доме, который сняла. Разумеется, ограблена. Никто ничего не знает. Судя по всему, она была довольно богата, поскольку одна сняла целый дом на берегу моря, с хозяйкой расплачивалась долларами, у нее было много бриллиантов… Я не уверен, что все убийства, совершенные на побережье, как-то связаны между собой. Единственное, что их роднит, если можно так выразиться, так это время – май 1999 года – и то, что они скорее всего произошли на почве ограбления. Если только предположить, что действовала банда… поскольку все это происходило между Адлером и Сочи, рядом…
– Каким образом она была удушена? – спросила Смоленская.
– Вот тут-то и начинаются странности. Медэкспертиза будет готова, как я понимаю, еще не скоро, но результаты предварительного осмотра показали, что не исключен сердечный приступ и, что удушена она была – только, не удивляйтесь – после смерти. И удушена каким-то невероятным способом. Словно ее прижали чем-то тяжелым, сдавили… Она вся синяя. На море приехала одна. Хозяйка, которая живет поблизости и, как я понял, присматривает, а то и подсматривает за теми, кто снимает ее дом, утверждает, что Лариса (так звали убитую) – женщина скромная, тихая, что никто из посторонних к ней в дом не приходил, да и сама она только несколько раз спускалась вниз, к магазину или в кафе. В саду оборудован бассейн, и Лариса почти весь день проводила в воде, купалась, спала под деревьями на кушетке… Хозяйка говорит, что Лариса приезжает к ней отдыхать уже третий год. Человек она необщительный, мало что о себе рассказывает. Но, судя по всему, она не замужем, детей тоже нет. Работает в Москве, в нотариальной конторе.
– Очень странно. Если ее убили с целью ограбления, значит, кто-то знал, что у нее есть деньги и драгоценности. А кто это может быть? – задумчиво проронила Смоленская.
– Если она приезжает в тихую и скромную Мамедову Щель уже третий год, то о том, что у нее водятся деньги и драгоценности, могут знать все, кто живет поблизости и общается с хозяйкой. Или же…
– …в Москве… Надо бы проверить ее московские связи, опросить знакомых, родственников, которые знали, куда и когда отправляется Лариса. Миша, надо сегодня же дозвониться до Москвы и навести справки о ней. Теперь что касается удушения. Дело в том, что и Мисропян тоже удушен очень странным образом. На шее нет ни одного следа, как это обычно бывает от пальцев, ни кровоподтеков, ничего… Разве что небольшая рана непонятного происхождения, но явно не смертельная. А как зарезан твой Шахназаров? – спросила она у Баженова.
– Обычным кухонным ножом. Но его если и ограбили, то по-крупному. Дело в том, что Шахназаров пришел в эту комнату явно не на свидание, а с деньгами.
Женщина, которая следит за порядком в этой частной, так сказать, гостинице, утверждает, что ее хозяин регулярно встречался именно в этой комнате со своими друзьями и компаньонами. Так вот, рядом с убитым валялся вскрытый кем-то, причем очень грубо, совершенно пустой кейс, в котором он обычно носил деньги и документы.
– А женщину она никакую не видела? Он был один?
– Говорит, что был один.
– Скорее всего лжет, – сказала Смоленская. – И знаете почему? Городок маленький, все друг друга знают, а у Шахназарова, само собой, семья – жена, дети…
– Да, все правильно. Я поеду завтра утром к его жене, вернее, вдове.
Поговорю… Может, она что знает. Просто сегодня у них там сплошной плач стоит, невозможно работать… – вздохнул Левин.
– Я вижу, что с вами сейчас бесполезно разговаривать – жара, да к тому же вы еще и голодные как волки. Здесь неподалеку есть недорогая столовая, и если она еще открыта, то мы сможем там поужинать. Кстати, что-то ничего не слышно о Скворцове. Мы же договаривались на сегодня, неужели застрял в Лазаревском со своей женой. Вот тоже… навязалась на мою голову.
