Владимир Колычев - Силовой вариант
— Да нет, нам суета пока без надобности. У нас все путем…
— А Волчара?
— Угомонился Волчара. — Сафрон как-то странно стрельнул взглядом в пустоту. — Все в ажуре… На рамс за нами остался…
— На тему?
— А все тот же душегуб. Требует Волчара его белого тела…
— Да пошел он, мусор поганый! — Внутри у Клода все закипело. — В рот я его делал!
— Пока что в рот он делает тебя, — усмехнулся Сафрон.
И недобро посмотрел на Клода.
Ну гад, совсем оборзел шеф. Ни в хрен Клода не ставит. Думает, он никто.
А может, это месть за тот раз, когда Клод сморозил глупость насчет ментовских наездов?
Клод сдержал свои эмоции.
— А чего ты надулся? — усмехнулся Сафрон. — Я же так сказал, к слову…
«А кого это гребет? По-любому, за базар нужно отвечать… »
Но вслух это Клод сказать не отважился.
— Ну и я к слову скажу. Не знаю я, где душегуб. Слинял он…
Хорошо, что не сказал, какая беда на самом деле случилась с маньяком. А то бы сразу Волчаре стук-стук.
Совсем скурвился Сафрон. Спокойная жизнь ему в кайф. Легальный бизнес, цивильный рэкет, девочки, казино — все у него в тему. Особняк роскошный, тачки каждый месяц меняет, все знают его, уважают, боятся. Не жизнь, а сказка. Живи и балдей круглый год. И ради такой жизни он лижет Волчаре пятки. И пацанов своих подставляет. Козел он!
— А вот ходят слухи, что труп душегуба на дне Глубокого озера…
— Туфта это! — стиснул зубы Клод.
У него крутая команда. Пацаны что надо. Волчара бессилен против них. Как ни крутил их на признанку, все мимо. Не сдались они, не раскололись.
— Не знаю, не знаю… — покачал головой Сафрон. — Короче, надо найти душегуба. Живого или мертвого…
— И Волчаре сдать…
— Угадал… Так что думай…
Ага, размечтался!
Труп — это факт, по которому можно возбудить уголовное дело. А крайним, конечно, окажется Клод. И его пацаны. Тогда их уже не на три дня за «решки» закатают. И прессовать по полной программе будут. В этот раз Волчара палку не перегибал, знал меру. А как он себя в следующий раз поведет — вопрос. Может в Бутырку отправить, а там в камеру к петухам заслесарить или к отморозкам. Опустить могут. Тогда прощай все…
— Ты думай, думай… А я пойду…
— Куда? — сморщился Клод. — Я тебя еще веничком не похлестал…
— Как-нибудь в другой раз…
Сафрон встал. Во взгляде похоть. Не в себе был от нетерпения. Знал Клод, в какую сторону его «болт» смотрит…
— Подумай, подумай…
Не глядя на него, Сафрон вышел из парилки.
Клоду вдруг стало тошно, что он зависит от этого слизняка.
Своя «бригада» у него. Он и четыре крутых бойца. Гордость Сафрона, а тот, гад, чморит их не по теме.
У всех свой бизнес. У Клода на откупе «Стрип», у пацанов доля в других заведениях, подконтрольных Сафрону. С девочек они кое-что имеют. Еще бы неплохо наркоту толкать. И на «стволы» спрос есть.
Да только Сафрон не хочет. Не нужны ему, типа, неприятности. Ему хватает того, что он имеет.
А хрен он будет что иметь, если Клод этого не захочет. Зажрался Сафрон. Пора ему харакири делать.
Клод заводился все сильней.
Давить надо Сафрона. Завалить и весь его бизнес к рукам прибрать. В Битово будет новый хозяин. Он, Борислав Сечкин. Он установит здесь свои порядки и «капусту» рубить будет конкретную.
А ведь все можно устроить. «Стволы» в зубы, бах, бах, и в дамки.
В парилку ввалились Чес и Слон, у телок своих на шеях сидят.
Здоровенные буйволы. С такими никакой Сафрон не страшен. Враз к ногтю гада прижмем.
— А где шеф? — спросил Клод.
— Так это, в бильярдной, — сказал Чес.
— Шары в лузу вбивает, — хихикнула его подружка.
— А ты заткнись! — рыкнул на нее Клод и вышел из парилки.
Он направился к бильярдной. Дверь в нее не была заперта. «
Мариша лежала животом на бильярдном столе. Как раз на углу, тем самым местом на лузе. Сафрон удобно примостился между ее ног и вгонял в нее свой кий. А эта сучка стонала от удовольствия. Увидела Клода и смотрит на него сквозь пелену кайфа.
Совсем охренел Сафрон. Не в ту лузу шары вгоняет.
— Тебе чего? — не отрываясь от этой суки, спросил Сафрон. — Вали отсюда!…
— Гад! — буркнул себе под нос Клод. И хлопнул дверью.
На чужую бабу Сафрон полез. Поквитаться с ним надо. Только трогать его опасно. За ним сила, покровители высокие. Грохнешь его — за беспредел отвечать придется. А это смертный приговор…
Клод уже не ощущал в себе той неудержимой силы, которая швырнула его в бильярдную. Не было решимости всерьез наехать на Сафрона.
И все-таки он последний подонок, этот Сафрон!
Клод задыхался от бессилия. Не чуя под собой ног, он направился в «банкетку». Там на диване свою телку трахал Дрын.
Клод сел за стол, схватил бутылку водки и сделал несколько глубоких глотков прямо из горла. Грудь обожгло, в крови потеплело. Он отхлебнул еще, затем воткнул ложку в тарелочку с красной икрой. Отличная закусь. Только сейчас он не чувствовал ее вкуса.
Снова за бутыль. Успокоился, когда опустела вторая.
Его распирало от злости. Сафрон, падла, подставил его под ментов, растоптал его, унизил, а вдобавок ко всему еще бабу его трахнул.
— Где этот козел? — пьяно пошатываясь, он медленно поднялся.
— Кто? — издалека сквозь вату в ушах донесся до него голос Слона.
Тихонько звякнула ложка о тарелку.
Клод обвел взглядом комнату. Слон, Чичик, Чес, Дрын. И никаких баб. Блин, он даже не видел, как появились пацаны и как исчезла сучка, которую драл Дрын.
— Сафрон…
— Так он это, слинял, — сказал Чес.
Он и этого не заметил. Впрочем, неудивительно. Все на бутылку смотрел да на тарелку. А еще в себя. Только ни хрена там не узрел.
— Давно?
— Да только что…
— А девки?
— Подмываются, — ощерился Чес.
— А эта, Мариша?..
— Которую Сафрон драл?
— Ну да…
— Тоже задницу парит. Ее Сафрон во все щели отодрал. Часа два харил…
— Сколько? — пьяно замотал он головой. — Два часа?..
Он думал, прошло минут десять. А оказывается, два часа уже за столом. Здрасьте, блин, нажрался…
Это ж надо, два пузыря выдул. Хорошо, соображает еще что-то.
Из глубин его мрачной души поднималась жгучая волна ненависти.
— Где эта гадина?
— Кто?
— Мариша.
— Я ж говорю, задницу греет…
— Удавлю суку!
Он ненавидел Сафрона. Но за него ответ будет держать Мариша. Тварь! Мразь!
И за себя ответит. Коза злогребучая!!! Мариша плескалась в бассейне с теплой водой.
— Падаль!!! — взревел Клод и прыгнул на нее.
До самого дна с ней дотянул.
Мариша вырвалась, всплыла. А Клод почему-то остался на дне.
Только ему не было страшно. Напротив, его обуяла пьяная радость. Это дерьмо всякое всплывает. А он тонет. Значит, он не дерьмо…
Хорошо, не открыл рот и не засмеялся до того, как пацаны вытащили его из воды.
— Братан, ну ты набрался! — протянул Слон. — Может, давай покемарь…
— Да пошли все! — Клод поднялся на ноги, покачнулся.
Увидел Маришу. Она стояла в нескольких шагах от него. Сжалась, поникла, в глазах страх.
— Чо, сука! Нагреблась! — заорал Клод и двинулся на нее.
Она попыталась увернуться от него. Но он, хоть и пьяный, достал ее ногой, в живот врезал. Та слетела с копыт, растянулась на полу. Клод набросился на нее, схватил ее за волосы, ударил головой а кафельную твердь. Что-то хрустнуло, хлюпнуло. Он задрал голову Мариши и заглянул в ее глаза. Из ее разбитого носа фонтаном брызгала кровь.
— Тварь! — Он замахнулся и разбил ей в кровь и губы.
— Кулак мой пососи, падла!
Девчонки забились в угол и визжали от страха. Но Клод их не замечал. Мир перед глазами сузился до размеров Мариши.
— На тебе, на!
Он бил ее по лицу раскрытыми ладонями. Он хотел ее убить.
— Не надо! — Она просила пощады. Но ему было жаль только самого себя. Его подставили, его унизили, об него вытерли ноги… Сильные руки оттащили его в сторону, когда Мариша уже не в силах была кричать.
— Клод, ну чо за дела! — увещевал его Чес. — И без того в дерьме по самые уши!
Тут он прав. Но только Клоду наплевать на все.
Он повернулся к нему лицом, ткнул в него пальцем и пьяно рассмеялся.
— Ты чо, поц, ссышь, в натуре?.. Да я всех в рот делал!!!
Никто его не бил. Даже пальцем не тронул. Но что-то черное надвинулось на глаза, голова закружилась, весь мир перевернулся, накрылся белой пеленой.
Клод отрубился и повис на руках у своих дружков.
* * *Жанна не спала. Время позднее, а сна ни в одном глазу. Ее внимание привлек звук работающего двигателя. Она подошла к окну.
В соседский двор въехал джип. Из него вышли братки. Вытянули из машины Клода. Он был никакой. Пьяный в дрезину. Они затащили его в дом. Минут через двадцать появились снова. Без соседа. Четверо вошли, трое вышли. Значит, в доме остался только хозяин.
