Сергей Зверев - Я родом из СОБРа
В середине дня по селу разнеслась весть, что военные уходят. Как и кто об этом узнал, было неважно. Большинство мужчин уже с утра как бы невзначай собирались в небольшие группы и шли к речке. Туда из села вела одна дорога, и Рамазан с Тимуром встретили множество знакомых. «Как на похороны идем, – мелькнуло вдруг в голове у Рамазана. – Все мужчины, только без головных уборов» (у кавказцев хоронят покойника одни мужчины, женщины на кладбище не ходят).
Почти все были возбуждены и озабочены возможностью предстоящей поживы. Но Рамазан заметил и невеселые лица у мужчин постарше. Они, конечно, не печалились по поводу расставания с русскими, хоть и знали многих офицеров, живущих в городке. Дело было в факте. Из республики уходила военная сила, и, кто займет это место и каким образом, было еще неизвестно. Надежды на регулярную чеченскую армию не было, она еще была не создана, и не было заметно никаких усилий со стороны Дудаева по ее образованию. Реальная военная сила принадлежала внезапно появившимся на политической арене республики каким-то полевым командирам, которые на собственные деньги содержали свои вооруженные формирования. В какую сторону они повернут оружие, не знал никто. Даже сами главари этих отрядов. Все было неустойчиво и неопределенно. Как и во время любых перемен.
Рамазан знал командира части подполковника Андреева. В течение трех лет его отец работал в военном городке плотником. Все лето Рамазан проводил с ним. Ему нравилось что-то делать своими руками и видеть, что у него действительно что-то получается. Подполковник заметил шустрого и смышленого пацана и всегда здоровался с ним. Однажды, когда у отца прихватило спину радикулитом, Рамазан пришел на работу вместо него и сам сумел поменять оконные рамы и вставить стекла в помещении штаба. Тогда Андреев взял его за руку и лично отвел в столовую полка, где и приказал поставить на офицерское довольствие. Несколько раз он замечал, как плотник с сыном скромно обедали, и всегда жалел парнишку, глядя, как он быстро уплетает взятую из дому немудреную еду. «Испортит желудок с детства, намучается», – мелькала у него мысль, и он обещал себе, что на утренней планерке обязательно отдаст распоряжение начальнику столовой, но все время забывал об этом.
Тогда Рамазан смутился и не хотел идти, но подполковник спокойно сказал ему:
– Пойдем со мной, я есть хочу, а ты компота выпьешь, если есть не будешь.
И взял его за руку. Рамазан пошел с ним, он не захотел, чтобы его посчитали дикарем, и не стал вырываться. Конечно, он съел все, что ему принесли, и солдатская еда после трудового дня показалась ему невероятно вкусной.
Дома он похвастался тем, что обедал с самым главным русским, который оценил его хорошую работу и налил сразу три компота. Отец все не мог выбрать момент, чтобы поблагодарить офицера, а когда нашел, то подполковник отмахнулся и сказал, что ему нравится, как они с сыном работают, и что они могут в любой момент заходить в столовую, он уже распорядился.
Дома мать спокойно вздохнула, зная теперь, что ее мальчишка может где-то поесть в течение дня.
...Возле закрытых железных, давно не крашенных ворот военной части скопилось больше всего людей. Рамазан заметил нескольких стариков и среди них своего родственника. Все негромко переговаривались, курили и посматривали на дорогу. Рамазан с Тимуром нашли своих сверстников и встали рядом. Казалось, все чего-то ждали.
Где-то через час на дороге, ведущей к военному городку, показалось большое облако пыли. Рамазан всмотрелся. На большой скорости к военной части приближалось несколько больших черных джипов. Перед толпой они сбавили скорость и неторопливо подкатили к воротам.
Запыленная лакированная черная дверца первой машины открылась, и оттуда не спеша вылез черноволосый молодой человек. Чувствуя внимание людей, он одернул дорогой натовский камуфляж и поправил кобуру со «стечкиным». Погон и знаков различия на американской форме не было. Приезжий сразу увидел стариков и направился к ним. Он произнес традиционное приветствие и поздоровался с остальными.
– Эй, позовите командира! – обратился приезжий по-русски к двум часовым с автоматами, которые несли дежурство в карауле около ворот. Держался человек в камуфляже очень уверенно и надменно.
Из второго джипа вылез угрюмый военный с погонами капитана. Он был в обыкновенной офицерской полевой форме Российской армии. «Русский, что ли?» – подумал Рамазан, рассматривая его лицо с пшеничными усами и плотно сжатыми губами. В руках офицер держал потрепанный портфель.
Скрипнула калитка в воротах. Из нее вышел и остановился, рассматривая толпу и джипы, подполковник Андреев.
– Подполковник Василий Трофимович Андреев, командир части ВЕ-6605? – громко и весело обратился к нему чеченец в американском камуфляже. – Я представитель президента Республики Ичкерия Опти Джангуразов! Вот мои документы.
И он, не торопясь, полез в нагрудный карман, вытащил красную, обтянутую замшей «корочку», раскрыл ее и поднес к глазам подполковника. В толпе зашептались и опять замолчали. Командир части даже не стал смотреть на подсунутый к его лицу документ.
– Что дальше? – Голос командира был тяжел и напряжен.
– Дальше? – весело удивился представитель президента и обвел взглядом людей, которые подошли ближе, чтобы не пропустить ни слова. Джангуразов явно наслаждался моментом. – А дальше вы освобождаете эту территорию и передаете все оружие и технику в собственность правительства Республики Ичкерия! Соответствующий приказ я тебе привез, командир.
Тон его стал фамильярным. Он явно не собирался проявлять уважение к Андрееву.
– Эй, капитан! – Джангуразов обернулся к приехавшему с ним русскому и махнул ему рукой. – Покажи подполковнику приказ из Грозного! Зря я тебя сюда вез, что ли...
И он засмеялся, показывая ровные белые зубы.
– Капитан Вахромеев, – козырнул один русский офицер другому. – Вам приказ из штаба округа, подписанный начальником Генерального штаба, командующим округом и Дудаевым.
Вахромеев не произнес полное наименование должности главного лица Чечни, и Джангуразов недовольно нахмурился.
Капитан вытащил из портфеля большой глянцевый пакет с пятью сургучными печатями и протянул подполковнику.
– Распишитесь в получении, товарищ подполковник, – произнес он тоном, в котором звучала горечь.
Командир части, не глядя, поставил свою закорючку, взял в руки пакет и смотрел на него не раскрывая. Все вокруг молчали. Слышен был только шум недалекой речки.
* * *Неделю назад в кабинете командира части раздался звонок.
– Василий Трофимович? – раздался в трубке уверенный густой бас.
– Да, я... – недоуменно отозвался Андреев. По этому телефону ему обычно звонили из штаба округа, и голоса своего руководства он знал наизусть. Тем более его назвали по имени-отчеству. Заместитель командующего обходился одной его фамилией.
– Говорит полковник Ерохин. Штаб округа, аналитический отдел, начальник группы планирования.
– Слушаю вас, товарищ полковник, – подобрался Андреев и выпрямился в кресле.
На том конце провода послышался тяжелый вздох, затем после секундного молчания Ерохин произнес:
– Вообще-то я не должен говорить тебе такие вещи, но раз начал, то надо заканчивать. Сейчас я разглашаю тебе секретную информацию. Готовится приказ о расформировании твоей части и о выводе ее с территории Чечни. Тебе прикажут передать все вооружение и технику чеченцам, исключая только ту, на которой ты увезешь людей и имущество. Тебе оставят лишь табельные пистолеты для офицеров. Срок исполнения – двадцать четыре часа. Подписанный приказ придет, скорей всего, четвертого числа утром. Готовься заранее, придумывай все возможное, сам знаешь, что можно оставлять, а что нет. Ты меня слышишь, Андреев?
– Так точно, товарищ полковник, – севшим голосом ответил командир части.
Ерохин помолчал, затем продолжил:
– А можешь и забить на все хер. Твоя бригада все равно выводится в Россию, и я уверен, что чеченцы никого и пальцем не тронут при отъезде, они бросятся разбирать военный городок с оружием и техникой. Но ты толковый и грамотный офицер, я читал твою характеристику. Я думаю, ты сделаешь все возможное, чтобы никто не пострадал...
Затем он взял многозначительную паузу.
– Ты меня понял?
– Понял, товарищ полковник! Все передать чеченцам. То есть то, что можно передать... – добавил тоном пониже Андреев.
– Слишком много всего к ним уходит. Как бы против нас потом не повернулось.. В общем, принимай решение на месте... если все понял. – И после секундного молчания Ерохин закончил: – Все! Занимайся, Андреев! Бог даст, увидимся!
* * *И вот сейчас командир части смотрел на плотный пакет, закрытый пятью печатями, в полной тишине окруживших его людей. Джангуразов улыбался, стоя перед ним, заложив руки за ремень и раскачиваясь на носках. То, что было в секретном пакете, представитель Дудаева знал. Но он не догадывался, конечно, что об этом знал и Андреев.
