Александр Тамоников - Все - за одного
— Джип, говоришь? Подожди немного, Джон! Уточню обстановку!
«Апач», взмыв вверх, заложив крутой вираж, начал быстро удаляться.
Заместитель Джонсона в операции «Оранжевое облако», в которой Кристофер задействовал половину своего боевого подразделения, лейтенант Дэмп проговорил вслед уменьшающемуся в размерах вертолету огневой поддержки, осуществляющему в данной ситуации разведывательный полет:
— Напрасно летуны одну машину в воздух подняли.
Крис спросил:
— Почему?
— А если у снайпера в джипе наш «Стингер» или русская «Игла» окажутся? Тогда «Апач» вряд ли вернется на базу, а моджахед уйдет!
— Считаешь, у снайпера могут быть переносные зенитно-ракетные комплексы?
— Почему нет?
Джонсон согласился:
— Ты прав! Видимо, здесь наши ястребы чувствуют себя слишком уверенно. Наверное, не сталкивались с серьезным сопротивлением. Да это и объяснимо. 136-я бригада базируется в районе, где ничего особенного с военной точки зрения произойти не может.
— Так какого черта командование бросило ее здесь?
— Возможно, как оперативный резерв!
— Ну, разве что резерв, несущий патрульную службу.
— И не так уж тут безопасно, Эдди!
Лейтенант взглянул на майора:
— Вы о патруле Дайро?
— Да!
— Это частный случай! Диверсия. А террористические акты Аль-Каида умудряется проводить не только в пустынных районах Афганистана и Ирака, но и в США, и в Европе, и даже в России!
— Почему даже?
— Потому что Россия в последнее время ведет невнятную политику на Ближнем Востоке. Хотя имеет приличную занозу от тех же наемников, чьи отряды комплектуются здесь, у себя на Кавказе!
Майор сказал:
— Тем не менее их группа помогает нам?! И за помощью обратились наши власти к русским, а не русские к нам!
Лейтенант ответил дипломатично:
— Это тоже частный случай! Хотя мне их ребята, признаться, нравятся. Чувствуется, что не первый раз в серьезных переделках. Работают не суетясь, держатся достойно. Решения принимают сразу, без волокиты! Профи, одним словом! Я бы не хотел в их лице иметь врагов! Лучше если не друзей, так союзников!
Джонсон улыбнулся:
— Так мы и есть союзники! Возможно, станем и друзьями!
— Надолго ли? На время операции?
— Это неважно!
— А что важно, майор?
Подумав, Крис серьезно ответил:
— Важно, Эдди, то, что после операции нас никто не заставит стрелять друг в друга!
Лейтенант так же задумчиво произнес:
— В этом ты прав, майор! Но заставят, если надо, стрелять в других. И они будут стрелять, Крис!
Джонсон хотел было ответить лейтенанту, но его вызвал пилот вертолета:
— Джон! Я — Скальп-03! Вижу крупный караван, вставший на длительную, судя по шатрам, стоянку, а вот далее уходящий к «зеленке», до которой километров пять, джип. В нем один водитель.
— Я — Джон! Ты не знаешь, Скальп, что нужно делать? Дай предупредительную очередь из пулемета.
Пилот ответил:
— За кого ты меня принимаешь? Я охочусь за азиатами еще с «Бури»! Афганец не среагировал на предупредительный огонь!
— Черт! Придется уничтожать!
— Придется. Иначе в «зеленке» его уже не достать. Так каково твое решение?
— Открыть огонь на поражение!
— Понял.
Пилот отключил связь, но ненадолго. Буквально через минуту доложил:
— Джон! Сделал я духа! Если захочешь, найдешь обломки джипа и останки трупа в шести километрах от стоянки каравана!
Майор приказал:
— Можешь возвращаться на базу, Скальп! Спасибо! Конец связи!
Джонсон, переключив станцию, вызвал своего заместителя:
— Впереди перед нами на стоянке караван. Джип прошел чуть ли не через это стойбище. Следуем к каравану, Дэмп!
Джип с бойцами Джонсона пошел на север.
Глава 7
Вьюжин осмотрел двор Сайеда, фасад дома, поделенного на две половины, мужскую и женскую. Сказал:
— Неплохо ты устроился в Халате, Сайед. На что, если не секрет, живешь?
Афганец вздохнул:
— Какой может быть секрет? У меня большая отара овец, верблюды. Женщины ткут ковры, они пользуются спросом у американцев, все же ручная работа. Торгуем понемногу. В Кандагаре родственник общее дело ведет. Есть и виноградники. Слава Аллаху, живем не хуже других, а главное, спокойно. Война нас не касается… точнее, не касалась до того момента, как бандиты обстреляли патруль батальона. Но они пришельцы, чужаки, появились, сделали свое страшное дело и скрылись. Еще пригрозили, чтобы молчали, если американцы о них спросят! Как будто в селении их никто не видел!
— А что, видели?
— Конечно, соседи! И еще кто-то, кто сообщил об этом американцам!
— Значит, ты к моджахедам никакого отношения не имеешь?
Сайед сложил руки на груди:
— Клянусь, господин майор, не имею! Глаза бы мои их больше не видели!
Вьюжин взглянул на хозяина усадьбы:
— Клянешься? Прогневить Аллаха не боишься? Ислам не поощряет ложь, впрочем, так же, как и насилие.
— Вы в чем-то сомневаетесь, господин?
Майор кивнул афганцу на высокий дувал:
— Отойдем?
— Зачем?
— Поговорим, чтобы нас никто не слышал!
— Как скажете!
Командир группы российского спецназа и хозяин дома отошли к высокому глиняному забору. Вьюжин спросил строго:
— Так, выходит, ты безобидный и совершенно мирный житель скромного селения, не имеющий ничего общего с бандитами Абделя Аль Яни?
Душман, как показалось Вьюжину, слегка вздрогнул, но ответил без задержки:
— Вы правы, господин майор. Конечно, об Абделе Аль Яни я слышал, но кто не слышал о нем? И не только на Востоке? Однако никаких дел с бандитами не имел и иметь не желаю. У меня большая семья, и лишние проблемы мне не нужны!
— А вот Абдул, которого ты послал следить за расположением американской войсковой части, придерживался иного мнения!
На этот раз афганец вздрогнул всем телом, побледнел:
— Абдул? Какой Абдул? Я…
За душмана продолжил Вьюжин:
— Никого, естественно, в брошенный кишлак не посылал?
— Клянусь, нет!
— Не гневи Аллаха, Сайед! Ты принял меры, чтобы Абдул нам ничего не сказал, и снайпер, которого ты выслал убить наблюдателя, сделал свое дело. Но умер Абдул не сразу, и мы успели с ним поговорить! Поговорим и со снайпером. Его с минуты на минуту возьмут спецы другой группы. А также побеседуем с проводниками, засланными тобой в войсковую часть, Мохаммедом и Шакером. Затем допросим повара Арефа. Не уверен, что после всего этого ты вернешься к своей семье. Американцы не прощают убийц своих солдат. Думаю, делу не придадут широкой огласки. После допроса с пристрастием вас всех расстреляют к чертовой матери в том же брошенном кишлаке, где Мохаммед похоронил Абдула!
Сайед не ожидал подобного поворота разговора, заметно занервничал. Он знал, что янки действительно не станут особо миндальничать с дикарями, как они называли афганцев, и после того, как вытянут все жилы страшными пытками, безо всякого суда пристрелят всех, кого посчитают виновными в гибели своих солдат. Уж на что, а на скорую расправу с арестантами американцы мастера.
Размышления афганца прервал Вьюжин:
— О чем задумался, Сайед?
— Я… я — не знаю, что мне делать!
— Рассказать о своем участии в делах Абделя! Рассказать правду! Только я могу отвести от тебя смерть!
— Но я ни в чем не виноват! Клянусь!
— Что ж! Не хочешь беседовать мирно, будешь давать показания в бетонной камере, под плетью потного негра, вися на цепях. Пошел на выход! Едем в батальон!
— Нет! Только не это! — Сайед, покрывшись потом, вжался в глиняный забор. — Я никуда не поеду!
— Мне приказать бросить тебя в «Хаммер» силой?
— Но…
— Никаких «но»! Пожалуй, с семьей я тебе дам проститься. Сейчас всех выведут из дома!
— Не надо! Прошу, господин майор! Я же никого не убивал!
— А Абдула? Разве приказ на убийство не является убийством?
Сайед поднял голову к небу, еле шевеля губами, видимо, молился. Вьюжин решил, что пора применить к духу силу. Так можно до вечера слушать бред этого бандита.
Майор ткнул Сайеда стволом автомата:
— Разговор закончен! Пошел к джипу! Дернешься, прострелю ноги! Вперед!
Сайед опустил голову, устремив молящий взгляд в глаза Вьюжина:
— Не губите, господин майор! Семья пропадет без меня.
— А о семье Абдула ты позаботился? А о семьях шестнадцати солдат батальона? Мне плевать на твоих жен и детей! Будут они жить или завтра же подохнут! Я сказал, пошел к «Хаммеру»!
— Не надо, я все скажу! Все, что знаю! Только… только обещайте, что не отдадите меня американцам. Вы же русский. А русских всегда отличало милосердие и доброта. Уж я-то это знаю!
Вьюжин усмехнулся:
— О русском характере заговорил? До чего же вы коварны, азиаты! Ладно, если я поверю твоим словам, живи, черт с тобой. Но уже работая на нас! Только тебе придется очень постараться, чтобы я поверил твоим словам!
